Ольга Романовская - Лепестки и зеркало Страница 16

   Сама она придерживалась иных принципов, не брала в долг даже у знакомых, всего в жизни добиваясь самостоятельно. И мечтала гоэта совсем о другом: не о тряпках, драгоценностях и титулах, а о дипломе университета. Кто знает, имей Эллина деньги и связи, могла бы попробовать его получить. Но тратить отложенные на "чёрный день" средства гоэта не желала, сомневаясь, что с её скромным даром что-то выйдет. Да и не хватило бы их: знания дороги.

   А побывать в квартале магов занятно, посмотреть, как живёт "белая кость" мирка волшебников. Да и в Сатии они не на последнем счету: хоть не все принадлежат к первому сословию, но поголовно уважаемее любого купца или горожанина.

   Экипаж тронулся, копыта застучали по мостовой.

   Откинувшись на сиденье, подруги болтали о разных мелочах. К примеру, Анабель рассказала о недавней поездке в Трию, к термальным источникам, о том, что подумывает сделать дома ремонт. Эллина, в свою очередь, обмолвилась о визите Брагоньера.

   - Надеюсь, ты не впутаешься в очередную историю, - нахмурилась Анабель. - Помню я, как в прошлый раз начиналось. Держись от него подальше!

   - Успокойся, Бель, это была разовая работа, а наниматель - государство. Ставка стандартная.

   - Как же! - хмыкнула госпожа Меда. - Он сам пришёл к тебе домой, а не вызвал в Управление. Сидел, ждал, пока ты сготовишь обед... Однозначно следил, что-то вынюхивал.

   - Бель, он ничего не трогал, я и мысли не допускаю...

   - В тот раз тоже не допускала. Лучше подумай, с кем ты общалась за последние полгода, не видела ли чего, не бывала ли где. Пойми, человек уровня Брагоньера не бегает за гоэтами.

   - Да ему просто женщина была нужна! - обиженно буркнула Эллина. Но червячок сомнения закрался в мозг, не давая покоя. Вдруг подруга права?

   Анабель рассмеялась и шепнула:

   - Не знала, что Ольер ли Брагоньер и на такое договоры заключает.

   Гоэта возмущённо глянула на неё, а потом поняла, что сама допустила двусмысленность.

   - Ему нужна была гоэта для осмотра трупа.

   - Да я поняла, просто пошутила. Господин Брагоньер и женщина - понятия несовместимые. Такие фанатики спят исключительно с работой.

   Эллина кивнула и предпочла не рассказывать о том, как соэр с её помощью снимал нервное напряжение. Тогда гоэте не показалось, что Брагоньер не умеет обращаться с женщинами. Но подруга верно подметила: он не интересовался противоположным полом. Так, раз в два-три-четыре месяца по физиологической необходимости. Какое уж желание! После оживления, когда, грея в постели по наказу врача полуобнажённую гоэту, любой нормальный мужчина воспользовался бы случаем, этот даже не обнял. Вёл себя так, будто оказывает большое одолжение.

   - Кстати, о фанатиках, я тут одно письмо получила. Анонимное. Хочу его в Следственное управление отнести: пусть найдут автора этой мерзости.

   - А что там было?

   - Да, бред. Шлюхой называли, тварью проклятой. Несомненно, дело рук той швали, что второй месяц вертится вокруг Теймаса. Хоть ребёнка от него рожай! - вздохнула Анабель. - Я через год хотела, а то поздно будет. Ты-то как, не нашла никого?

   Гоэта пожала плечами: она и не искала. Каардин Доновер Сейрон отбил всякую охоту своим предательством. Использовал как постельную игрушку, обманывал наивную приманку, а потом едва хладнокровно не убил. Да и все предыдущие романы заканчивались одинаково: через пару месяцев мужчины уходили к другим.

   Было и ещё одно - изнасилование нескоро забывается, особенно в изощрённой форме и не однократное. Тут Гланер постарался, привив подсознательный страх к близким отношениям.

   - Целых полгода ни с кем? - с ужасом переспросила Анабель.

   - После Гланера?

   Госпожа Меда поняла, предпочла сменить тему. Обсудили общих знакомых, планы на ближайшие месяцы.

   Экипаж въехал в квартал магов, покатил по узким улочкам, застроенным домами-замками. Иногда попадались уютные садики, в которых играли дети. Самые обычные на первый взгляд, но, кто знает, может, та девочка с собакой станет когда-то боевой магичкой?

   Гоэта с любопытством рассматривала строения, разительно отличавшиеся от домиков родной Тенистой улицы, и гадала, случайно ли или специально они такие неприступные.

   Попадались среди домов и фахверковые, и целиком каменные.

   Окна - высоко над мостовой, во двор можно попасть через арку.

   Повозка остановилась перед одним из трёхэтажных, считая мансарду, "замков".

   На карнизе замерли драконы, в дождливые дни извергавшие хляби небесные в водостоки. По специальному жёлобу, проложенному по внутреннему краю тротуара, вода стекала в закопанные бочки.

   Эллина завидовала обитателям богатых кварталов: к их услугам были водопровод и канализация, пусть несовершенные, но, безусловно, лучше кастрюлек с водой и выгребной ямы под нужником. Недолго прожив в особняке Брагоньеров в столичном Калеоте, гоэта успела оценить все прелести нововведений.

   У магов всё это тоже было: они ценили комфорт и могли себе его позволить.

   Расплатившись и отпустив экипаж, Анабель толкнула незапертую решётку и вошла во двор. За ней и Эллина.

   Со двора дом смотрелся намного уютнее: кусты сирени, скамья, увитая плющом, небольшая чаша фонтана. Последняя не только для красоты - неоценимый источник воды на крайний случай.

   Входная дверь пряталась под козырьком со стальными саламандрами.

   Госпожа Меда позвонила в колокольчик.

   Дверь отворилась, и служанка без лишних слов впустила гостей в прихожую. Приняла у Анабель шляпку и, узнав имя, сообщила, что хозяин уже ждёт.

   - Скажи, наконец, куда и зачем ты меня привела?

   - Да так... У меня одно дело, не хотела, чтобы ты ждала. Заодно с магом познакомишься.

   - Целитель?

   Анабель кивнула и смутилась. Значит, по женской части.

   - Что-то серьёзное, Бель? - испугалась Эллина. Одновременно с беспокойством внутри заворочалась обида: почему не обратилась к ней? Гоэта готовила хорошие лекарства, их с удовольствием брали аптекари. Да разве она бесплатно не помогла бы подруге? - Надеюсь, не аб...

   Эллина не договорила, выразительно глянув на живот Анабель.

   Аборты - дело подсудное, делаются исключительно по медицинским показаниям или с разрешения мужчины. Без бумажки с заверенной нотариусом подписью отца ребёнка женщина могла на свой страх и риск обратиться только к тёмной ведьме, надеясь, что не придётся отвечать. Колдуний, к слову, за это сжигали.

   Граф Алешанский наверняка бы подписал разрешение, но Анабель не умолчала бы о беременности...