Константин Костинов - Моя не понимать Страница 16

Завернутый в холстину кусок мяса. Соленый.

Коврига хлеба. Нет, две ковриги.

Дальше мешок был засыпан овощами: морковь, лук, картошка… Стоп, нет, не картошка. Репа. Мелкая, увядшая. Ладно, сойдет…

Фляга уже основательно заморозила ногу, но нагреваться не думает. Льда он туда насыпал, что ли?

— Доброе утро, господин яггай! — присел рядом папа-хрюн. Димка тоже забыл его имя. — Вижу, вы уже собрались в дорогу? Не приняли приглашение нашего старосты?

— Надо, — коротко ответил Димка, разглядывая флягу. Холодная.

— Ну что ж, что ж…

— Как холодная? — решил Димка полюбопытствовать.

— Фляга? А-а, так это магия.

А-а, магия…

МАГИЯ????

Глава 7

— Как холодная? — решил Димка полюбопытствовать.

— Фляга? А-а, так это магия.

А-а, магия…

МАГИЯ????

Перед димкиными глазами побежали каруселью маленькие волшебники в синих мантиях и остроконечных колпаках со звездочками. Они размахивали волшебными палочками и кричали «Крибле-крабле-бумс!»

МАГИЯ???

Вся картина здешнего мира, выстроенная Димкой, рухнула мгновенно.

Димка всегда был человеком строго рациональным, из тех, что пока не пощупают — не убедятся. Нет, как и многие, он плевал через левое плечо, стучал по дереву, но так, в порядке общей традиции, не веря, что приметы действительно действуют. Что же касается колдунов, магов и волшебников, называемых сейчас экстрасенсами, то в телешоу Димка не верил. Когда ему говорили что-то вроде «а вчера по телевизору показывали», то Димка отвечал «А позавчера по телевизору живых динозавров показывали. И в них тоже верить?». Знакомых же экстрасенсов у Димки не было. Были, конечно, друзья, которые общались с экстрасенсами, клялись, что это правда, не обман. Но Димка не верил. И вот теперь он сидит на бревне в деревне на другой планете, превращенный в монстра и простой крестьянин-свин буднично утверждает, что магия существует? И он, Димка должен в это поверить?

Тут Димке пришло в голову, что нормальный человек поверил бы в магию еще после превращения, а не после слов папы-хрюна.

Ладно. Пусть. Примем пока за аксиому, что магия здесь существует. И Владимир Мартович перебросил его сюда с помощью магии. Ха! Так это упрощает дело! Найти магов, которых здесь хоть пруд пруди, если уж они изготавливают посуду для крестьян и все! Дело в шляпе!

Правда, местные маги наверняка слишком неумелы, чтобы вернуть его обратно. Нет, путешествие в столицу не отменяется…

Осталось выяснить, как опознать мага и стоит ли их опасаться.

— Кто делать магия? — Димка отметил, что слово «магия» в его лексиконе, в котором попадались только распространенные слова, присутствует.

— Трррррррр (маги?), — ответил папа-хрюн.

— Как делать магия?

— Да просто. Берут тррррр и трррр трр тррррр трррррр, — папа-хрюн изобразил движение, похожее на взмахи палочкой или кистью.

Ну, это понятно. Волшебная палочка, Гарри Поттер и все такое.

— Их хыррр? — Димка замахал руками как птица.

— Тррр (летают?)? — переспросил хрюн. — Нет, не летают.

Он захихикал, очевидно летящий маг — зрелище забавное.

— Их убивать?

— Их? А-а, они? Нет, ты что, как и любого человека, тут же в суд. И на казнь.

— Что делать их?

Папа-хрюн запутался в расшифровке Димкиного косноязычия.

— Их делать? Их учат, сначала они — ученики, потом — трррррррр, а уж потом — трррррр…

— Нет. Что их делать? — Димка потряс флягой.

— А-а-а… Они делают… Да многое делают. И посуду и оружие и трррррррр и тррррррррр и одежду…

— Нет. Их делать огонь? Хыр? — Димка изобразил руками огненный шар.

Папа-хрюн начал терять нить рассуждений.

— Да, они делать… в смысле делают огонь.

Ладно, проехали.

— Как видеть их?

— Ну как… В город надо идти, они в городе работают…

Понятно, что не в деревне. Не об этом тебя спрашивают, господин Жак.

— Как моя видеть их? — Димка изобразил пантомиму: вот идет он (Димка закачался на месте и замахал руками, изображая ходьбу), — Его идти, — вот идет ему навстречу маг (зашагали два пальца по бревну). — Моя смотреть, — Димка ткнул пальцами себе в глаза и вперед. — Его? Да? Нет?

Без толку. Папа-хрюн загрузился надолго:

— Ну… да… магов можно узнать. Как только увидишь, сразу узнаешь…

«Черт тебя побери! Да я и спрашиваю, как узнать мага?!!». Они же не носят таблички «Я — маг». А даже если бы и не носили, читать на здешнем языке Димка все равно не умеет.

Димка махнул рукой. Пора идти, кстати, еще кюре нужно поискать. Да и папа-хрюн явно торопится куда-то…

…Крестьянину всегда есть чем заняться. Поэтому и придумывались сказки типа «По щучьему велению». Не от лени, а от желания, хотя бы в сказке, хотя бы в мечтах избавиться от тягомотной работы…

Димка встал. Поднялся и папа-хрюн…

Поднялся и озадаченно уставился на протянутую руку.

Черт!!!

Димка резко отдернул лапу. Вряд ли здесь пожимают руки, еще решит, что Димка просит милостыню.

— Хыррррррр…

Трижды черт!!! Даже «спасибо» хорошему человеку не скажешь!

Выручил папа-хрюн. Он церемонно наклонил голову, прижал ладонь к груди и отставил назад ногу:

— Спасибо тебе, господин яггай. Спасибо за все.

Димка молчал. В горле поднимался комок. Тут папа-хрюн выкинул штуку: подошел поближе, взглянул Димке в глаза и…

Протянул руку.

Протянул и смотрит, правильно, мол?

Защипало глаза. Для хрюна протянутая рука — всего лишь дикарский обычай яггаев, и соблюдая его он показывает свое уважение этому огромному нескладному косноязычному чудовищу. За что, интересно? За спасенную дочь? Или… За пистолет?

Димка осторожно взял своей лапищей маленькую ладонь хрюна. Подержал и отпустил.

— Так наша делать… когда идти…

— Иди, господин яггай. И если захочешь — приходи. Здесь — друзья.

Димка резко повернулся и пошел к выходу со двора.

Долгие проводы — лишние слезы.

Когда солнце поднялось к полудню, Димка уже был далеко от деревни. За плечами висела гиперкотомка, широкие ступни-лапы мягко шлепали по теплой пыли.

Он шел по пыльному деревенскому проселку, покручивая как тросточку свою дубинку, мимо колышущихся полей и зеленых лугов. Мимо вспаханных полей, на которых всходило что-то зеленое. Мимо покосов, с которых уже возвращались косари с совершенно русскими косами за плечами. Мимо маленьких аккуратных стожков, торчащих повсюду богатырскими шлемами. Мимо пасущихся черно-белых коровок, изредка провожающих его протяжным мычанием.

Дорога сворачивала в тенистые рощи, напоминая о встрече со свинкой Женевьев. Горбатые мостики выгибались над журчащими ручейками. Иногда на пути попадались старые знакомые — висящие на шесте соломенные чучела. Слышался топот копыт…