Владимир Журавлев - Время дракона Страница 16

— Ну и шел бы ты в свою взлелеянную! — обозлилась Тамара. — Мне бы колбасы больше досталось! Я-то тебя подкармливала, как человека!

Она осеклась. А ведь и верно, ну какой из него человек. Так, эльф запаршивевший. У них, конечно, и нравственность своя, призванная обслуживать исключительно эльфийские интересы — да и обычаи наверняка отличаются от скалолазных. Выходит, не виноватый он.

— Нет ходу в заповедные земли, — тоскливо сказал бомж, даже хрипота пропала. — Пути в Цветущую страну закрыты. Была война, и мой народ уступил. И вот эльфы — там, а мы, уцелевшие, здесь. Влачим жизнь ничтожную и бесполезную.

— Говорят, если эльф умрет, он возродится снова в юном теле — или это сказки?

— Не сказки, — помолчав, сказал бомж. — Смертным не положено знать,… но я и так изгой, меня нечем запугать! Мы возрождаемся в кронах деревьев. Наших деревьев. Там, в Цветущей стране. Мы же не люди. Мы ближе к растениям. Ну… а пути в Цветущую страну сокрыты. Бессменные стражи хранят ключи. Знать бы, кто они, сердце бы им вырвал! Так что если мы, здешние, погибаем, то просто теряем тело. Быть духом, злым и вечно голодным — это еще ужасней, чем сейчас! Так хоть какие-то радости есть. Вот, с тобой разговариваю, мир могу видеть…

Неловкое молчание надо было как-то рушить.

— Ну что ж, приятно было познакомиться, эльф, — сказала деликатно Тамара. — Извини, что не получилось мной подзаправиться — жизненные силы самой позарез нужны. Дракон сказал, у меня дар Антимагии. Я все ваше колдовство распыляю. Меня даже маги не могут взять. Даже Дракон. Так что не огорчайся, ты не один на мне обломился. А сейчас мне пора идти. Мне на юг, и пойду я по скалам, тебе за мной не угнаться. Да и незачем. Ты же здесь живешь, если я правильно тебя поняла. Пока, короче.

Она закинула на спину рюкзак и уверенно шагнула на скалу. Спаси и сохрани, камень, преданную тебе!

Она уходила, не оглядываясь, а потому не увидела, как задрожали маревом, поплыли склоны гор у нее за спиной, зашумел пенистый поток в живописном ущелье — это рушилась древняя магия эльфов. Открывались прямые пути в Цветущую страну. Короста и грязь кусками спадали с бродяги вместе с гнилой одеждой. Сила эльфов уже коснулась его, долетев от цветущих лугов за Запретным хребтом, и смыла все наносное и больное.

Высокий гибкий воин уверенно встал на ноги. Изумрудные глаза дико блеснули, увидев открытый перевал.

— Свершилось пророчество! — звучно сказал эльф. — Древние заклятия пали! Ко мне, мой народ! Нас мало осталось, но ненависть к врагам-узурпаторам приумножилась стократно, и значит, мы поквитаемся с врагами за все!

Принц-изгнанник задумчиво глянул вслед освободительнице. Несчастная девица. Дар ее ужасен. Так что не стоит ее предупреждать, что впереди — Серые Пределы с восставшими мертвецами, ненавидящими все живое. Не стоит — во имя того, чтобы его народ зажил, как встарь.

23

Остатки леса догорели. Едкий дым дернулся судорожно и рассеялся без следа — кто-то великий обратил часть своего внимания на это мертвое место.

Владыка в облике Стража Серых Пределов шагнул из-за гор развороченной земли, нагнулся и обеспокоено заглянул в глаза измученной женщины.

— Я никак не мог успеть, — буркнул Дракон, — и ты, конечно, ввязалась в бой. И чуть не погибла.

За напускной жесткостью что-то пряталось, такое знакомое, но невозможное.

— Драконы всегда принимают вызов! — прошептала женщина. — Они воины чести! Так что я не могла уклониться. Когда Дракон побежит от наглецов, мир рухнет, ты же знаешь…

— Ну какой из тебя Дракон!..

Ей стало плохо. Сквозь вязкий туман боли она почувствовала, как Дракон взял ее на руки и понес с поля боя. Лучшее лекарство для Кошки — звонкий лес, пряные травы, теплая сила земли. Это же место было изувечено надолго. Гарь и мертвый опаленный камень — плохое лекарство.

Мир мягко качался в такт шагам мужчины, Лой то приходила в себя, то вновь проваливалась в беспамятство, и тогда могла лишь слабо стонать. Владыка нес ее, и что-то бормотал, как молитву.

Окончательно она пришла в себя на другом берегу реки, на знакомом травянистом пригорке. Надо же, именно там, куда она выпрыгнула из вагона. Вот и Путь блестит, добротный и ухоженный. А где Владыка?

Дракон сидел рядом и придерживал ее за плечи. Молчание тянулось и тянулось. Что-то надо было говорить и делать, неуемное жизнелюбие Кошек уже начало бурлить внутри.

— Ты не использовала всех сил, — нарушил тишину мужчина.

— Сначала хотела сберечь гномий Путь, — призналась женщина. — А потом не успела… Амбиции Торна и так вызвали начало новой бойни! Пусть хоть гномы останутся в стороне. Их призвание — создавать.

Мужчина поднялся, подал руку, и Лой с готовностью повисла на ней. И сразу стало легко и просто.

— Пойдем, чудо бесхвостое, — добродушно проворчал Дракон. — Придется пешком до станции. Не лететь же на виду у всех. Двух Драконов в небе пока не стоит показывать, не так ли?

Лой счастливо блеснула глазищами. С таким спутником — хоть до Теплого Берега! Она, конечно, была в беспамятстве, когда ее несли, но какая женщина пропустит то, что про нее говорят, даже и в беспамятстве! Интересно, "дура ты моя любимая" можно считать признанием в любви? Определенно да! Ой, Торн! Удавить наглеца!

Лой энергично забежала вперед:

— Виктор! Нельзя прощать Торну такое!

Владыка аккуратно развернул ее и направил в прежнюю сторону.

— Там Каэдрон, — сообщил он. — Надеюсь, наш сын наведет там порядок, а вовсе не то, что собиралась устроить ты.

Лой Ивер оглянулась на поле боя. Трупы, трупы… Сколько бессмысленных смертей. И сколько их еще будет, когда армия Торна двинется в безнадежный поход на Дракона. Который сильнее всех.

А Торну в этот момент было очень непросто. Огромный Дракон возвышался над площадью, уверенно попирая камень могучими лапами. Владыка явился, не обращая внимания на сторожевые заклятия, на многоэшелонную оборону замка, не смущаясь тем, что под площадью притаилось в ожидании жертв море воды. На высыпавших из дворца магов, уже составивших защитный круг, он обратил внимания не больше, чем на муху в небе. Владыка пришел как хозяин всего сущего.

Торн гибко выпрямился. Никто не увидит главу самого могучего клана склонившимся! Твердыми шагами он отправился навстречу своей переменчивой, как вода, судьбе.

24

Итак, она уцелела. Уцелела и осталась в Срединном мире. Один факт существования какого-то смертного существа так менял калейдоскоп жизни, что захватывало дух. Последствия множились, пересекались с Силами, видоизменялись и множились снова видоизмененными. Рушился привычный мир, устоявшийся за тысячелетия.