Сергей Радин - Лёхин с Шишиком на плече Страница 16

Потом-то выяснилось, что домовые, как и призраки, хотели несколько иного.

Едва Лехин сел за стол, тарелку подал Никодим. При одном взгляде на сочный кусок мяса, в чей крепкий аромат мягко вплетались острые запахи гарнира — тушенных с перцем помидоров, Лехин ощутил энтузиазм дегустатора, дорвавшегося до совершенной экзотики. Его сладострастное мычание заставило домовых самодовольно переглянуться.

Только Лехин отправил в рот первый кусочек, нежный, растекшийся по языку, Джучи прыгнул на стул напротив, и кошачья голова с мрачными глазами медленно всплыла над краем стола. Мрачные глаза оглядели стол и уставились на тарелку хозяина. Мелькнула белая голова Елисея. Лехин увидеть ничего не увидел, только услышал короткий протестующий "мяв", после чего кошачья голова пропала. Ужинать больше никто не мешал. Привидения — видно было — мотались по комнате, но в кухню впархивать не решались. Елисеева выучка.

С мясом Лехин управился за раз. Пришлось удивиться с намеком:

— И это все?

— Съешь больше — расслабишься, сомлеешь, спать захочешь, — строго сказал Елисей. — А тебе надо съездить на ту улицу, где свидетель жил.

— Какой свидетель — на ночь глядя?!

— А тот призрак, что из компании один остался. Он тебе сейчас все обскажет — где, что и как; ты и поедешь.

— А почему ночью?

— Ночью ты видишь лучше. Да и вдруг заприметишь злодея, что призраков обижает.

— А почему…

— Мы тебе пояс сшили, — перебил Елисей. — Пойдем, примеришь.

— Какой пояс?! Не хочу никуда идти!

— Пойдем-пойдем, тебе понравится!

Не заходя на кухню, привидения подтвердили: понравится!

Пояс неожиданно и впрямь понравился. Он предназначался для ношения под рубашкой, и Лехин сразу почувствовал себя агентом ЦРУ-ФБР и "зеленым беретом" в одном винегрете. Он развеселился и начал комментировать действия домовых (те затягивали на нем ремни) в духе песни "запрягайте, хлопцы, кони". В песне было "распрягайте", но Лехина это не смущало. Смущать его начал следующий этап экипировки: домовые как-то легко и быстро запихнули во все кармашки и петли "упряжи" всю ту кучу предметов, которую он принес из страшного подвала. Причем запихнули их под короткие дельные указания Дормидонта Силыча.

— Секундочку! — потребовал Лехин. — Кто эти подтяжки делал?

— Мы, домовые, конечно.

— А откуда форму взяли?

— Из кино.

— Не может быть! Там прям все эти финтифлюшки были? Точка в точку?

— Какое там! Без Дормидонта Силыча и не сообразили бы, что к чему.

Лехин сунул в поясной ремень ножны с мечом-складенцом — идеально подошли! — и надел рубаху. Взгляд в зеркало. Никто и не подумает, что потяжелел на килограмма три… Неплохо. Но…

Сияющий Дормидонт Силыч вальяжно проплыл перед ним. Стараясь не замечать восхищенного взгляда Касьянушки и явный "одобрям-с!" агента без имени, Лехин зловеще оказал:

— Жаль, Дормидонт Силыч, что бестелесный ты… — И не выдержал — заорал: — Своими руками придушил бы! Ты же знал, что там, в подвале! Все знал! И ни словечка! Что?! Трудно предупредить было? Меня ж там чуть не кокнули! Чуть не сожрали!

— Так ведь не кокнули? — хладнокровно возразил Дормидонт Силыч и попробовал узреть себя в зеркале. Не узрел и подтвердил: — Не кокнули. Вся-то изюминка-то и была, что нельзя человеку знать, зачем он в подвал идет. Ты вон рассказал, что двое за тобой гонялись. А если б я про вещички рассказал да ты про то в голове держал, стены бы отворились и вышла бы тьма воинов-стражей. Там их как сельдей в бочке! А так… Двое остолопов проснулись, а остальные — шиш!

Шишик, про которого Лехин забыл, затоптался на месте — на плече. Поскольку все сразу увидели, что объяснение Дормидонта Силыча хозяина успокоило, Елисей непринужденно сменил тему разговора:

— Гляди-ка, привык к тебе Шишик-то. Вниз и не спускается.

— Может, кота боится?

— И-и, какое там! Он же свой. Джучи-то как соскучится все спать да спать, часами с ним в салочки играет.

— Ну уж часами! Лодырь этот?

Джучи, на которого все оглянулись, открыл один глаз, мыркнул вопросительно и снова задремал, Шишик быстро-быстро задышал в ухо Лехина, и опять человек на тончайшем уровне восприятия — как паутинка сна пролетела! — понял, что существо хихикает.

— Э-э, Алексей Григорьич, собираться пора, — напомнил Елисей.

— Может, завтра?

— Мы ведь народ невыдержанный, — вздохнул Дормидонт Силыч, — столько напастей на нас… Мы ведь и взвыть можем, в полный голос. Ночью-то. Соседей пожалей, Алексей Григорьич.

— Ну, ладно-ладно, шантажисты. Хорошо, — сдался Лехин и принялся расстегивать рубаху.

И очень удивился, когда на него завопили со всех сторон.

Елисей взобрался на стул, с него на стол и самолично застегнул на Лехине все пуговицы.

— Ты, хозяин, нас совсем не слышишь, что ли? Говорят тебе, дело опасное. Без оружия тебе сейчас никуда! Прямо как маленький!

Лехин одернул джинсовую рубаху и подумал: "Это я с оружием — точно как маленький! Чуть вспомню о нем, чуть задену — сразу улыбаюсь, как дурак!" И улыбнулся. И ощутил, как крохотная лапка ухватила его за ухо. Повернул голову. Шишик не хихикал, не улыбался (если он это умел) — ухмылялся. Они поухмылялись друг другу пару секунд, пока идиллию не прервал дверной звонок.

— Кого там еще несет?

— Соседа! — отозвался Елисей и раскланялся с прошедшим сквозь дверь изможденным старикашкой, чья борода нечесаными космами торчала во все стороны.

Старикашка выглядел глубоко измученным, и только Лехин поразился его вежливости и предупредительности — надо же, позвонил! — как звонок залихорадило. Кто-то жал на кнопку не то что нетерпеливо — нахально.

— Опять вдребадан? — сурово спросил Елисей.

— Вдребадан, Елисеюшка, вдребадан, — жалко улыбаясь, просипел старикашка и представился Лехину: — Домовые мы, соседа вашего. Проклом прозываемся.

Отпирая дверь, Лехин уже знал, кого и в каком состоянии он сейчас увидит. Сосед сверху, Федька Кривой. Золотые руки — дурья башка.

В квартиру Федька едва не рухнул. Лехин сморщился: плюгавенький плешивый мужичок с невероятном апломбом — в нетрезвом виде — был невыносим.

— Алексей, Алешенька, сынок! — завопил он, поглядывая снизу вверх с некоторой боязливостью. — Стопку дай на посошок! Жа-ажду!

С минуту Лехин глядел на него, размышляя, просто ли оттащить его домой, или же стукнуть разок. Возобладало мнение, что Федька Кривой — человек нужный, а прокладка в кухонном кране уже намекает на смену поколений…

Потом вдруг поразила ситуация: вот человек, еле держится на ногах, вцепившись в дверной косяк. Перед его глазами все расплывается, а напротив пьянущего в дым — таращат глаза десятка два привидений, трое домовых и… и (Лехин скосился на потолок) табунчик шустрых Шишиков. И так стыдно стало Лехину за Федьку, что, ни слова не говоря, взялся он одной рукой за воротник Федькиной рубахи, другой — за пояс штанов, да и понес так на этаж выше.