Алексей Андреев - Охота на Крыс Страница 16

— Слушайте, — вступил в разговор Рогволд, рассказ орка навел его на одну весьма интересную мысль, — кажется, я начинаю понимать, зачем Мерлин охотится за «Равным». — Тут рус кивнул в сторону замотанного в тряпки меча за спиной Урука, — Мне кажется, что я понял, как он найдет того, кто предназначен мечу. Он же такую штуку уже устраивал, когда Артур королем стал. Урук, помнишь, нам Филин рассказывал?

Рогволд поскреб затылок и, видя, что спутники его не понимают, спокойно пояснил:

— Построит Мерлин всю свою дружину и велит за меч взяться. Кто сможет, тому меч и достанется. А что остальные погибнут, так для него это не проблема: новых бойцов наймет, если понадобится. И станет Мерлин великим владыкой всего нашего мира с помощью предназначенного мечу. Или даже в соседние миры сунется, раз уж начал эльфов в дружину нанимать. А если еще эльф станет предназначенным…

— Бронеслав, ты уверен, — обратился Урук к сотнику-ведьмаку, — ты уверен, что это эльфы? Ты не мог ошибиться? Доспехи из звездного металла в дружине Мерлина и обычные люди носят. То есть не обычные, а великие воины, но ты понял…

Орк на миг замер, вспомнив слова Морригана: «Трое из-за грани мира». Тем временем в ответ ведьмак достал из-за пазухи небольшую тряпицу и протянул ее Уруку. Орку хватило одного запаха от нее. Он судорожно кивнул и заскрежетал зубами, но, повинуясь невысказанному любопытству спутников, развернул маленький сверточек. Внутри него находился высохший кусок остроконечного уха, заросшего длинной, шелковистой шерстью или мехом. Цветом удивительная шерсть походила на золото. С видимым отвращением орк пустил трофей по кругу, после чего радостно оскалился Бронеславу.

— Чем ушко-то оттяпал?

Ведьмак немного смутился.

— Да это не я, это Карло наш метательным ножом попал. Сидели у костра, ну он и почуял наблюдателя. Метнул и попал. А ушко он мне потом подарил, на память.

Урук с хохотом оскалил клыки и хлопнул себя по колену.

— Так он у живого эльфа ухо оттяпал? Ну, теперь все, в короли этот эльф не пробьется никогда. Тут как, — обратился орк к спутникам, — если у трупа ушко отрезал, так убитый эльф вновь с целыми ушами в мир придет. А вот если у живого отсечь, то все. Больше не вырастет. Не быть ему теперь королем всеэльфийским. Разве что придумает легенду повеселее и пострашнее. Мол, сам Великий Черный мечом заколдованным ухо отрубил в неравном бою. И не один на один, а напав предательски, вместе со всеми своими легионами. Только так и не иначе.

Степь дрогнула от хохота Бронеслава.

— Черный, говоришь? Не знаю, какой он «великий», тут надо его девок спросить, а по жизни наш Карла весьма смуглый, почти черный. Прям в точку!

— Ну, тогда все, — подхватил веселье Рогволд, — корона этому ушастому точно обеспечена. Будут во времена наших правнуков легенды об этом бое рассказывать да летописи писать.

Они еще долго веселились в ту ночь, забыв обо всей тяжести пути, забыв о врагах, но помня о друзьях. Мчался к Черному Лесу зачарованный сокол, и странно, впервые за много дней пропало ощущение неподвижного взгляда, стерегущего каждый их шаг. В эту ночь было суждено свершиться многим делам.

ГЛАВА 6

Медленно растекался дым благовоний, превращаясь в синем, колдовском свете пелентаров в зыбкое марево. Колдовской свет обращал в сияние белые одежды неподвижно сидящего Мерлина и стоящего перед ним друида. Со стороны могло показаться, что великий маг объясняет одному из своих собратьев или учеников нечто новое и удивительное. Вот сейчас Мерлин встанет, возьмет ученика за руку и поднимется вместе с ним на башню наблюдать за движением звезд.

Но в эту ночь звезды менее всего интересовали Мерлина. А его визитера, Великого Друида Огня по имени Ноас, более всего интересовала возможность остаться живым. Просто дожить до рассвета или немного подольше. Веков этак надцать. Несмотря на более чем двухвековой возраст, в бороде Ноаса до сих пор встречались черные пряди. Но теперь, от этой беседы с разгневанным Мерлином, седина белила бороду прямо на глазах. Нет, криков не было, за всю свою пятнадцативековую жизнь Мерлин никогда ни на кого не кричал. Просто любой, хоть вольно, хоть невольно помешавший планам Верховного, уходил из жизни.

Их связывало многое, и своим стремительным взлетом от простого друида к одному из пятерки Верховных Ноас был обязан Мерлину. Ноас знал, что для Мерлина он всего лишь инструмент для достижения своих целей. Удобный, надежный, безотказный инструмент. Но за последние три недели надежный инструмент ошибся трижды. Такого Мерлин не прощал никогда и никому. Сейчас все естество друида Огня наполняло обычное, человеческое чувство: «Жить!»

— Но три ошибки! Ладно, допустим, старый волхв и впрямь оказался для тебя крепким орешком, пускай. Ладно, допустим, что ты не ожидал, что какие-то людишки поймут твою ловушку в степном пожаре, — на мгновение Мерлин сладко зажмурился, представляя себе, что могут сотворить с людьми копыта обезумевших от степного пожара коней. — Ладно, это я могу понять. Тем более что твоя выдумка мне понравилась. Смерть под копытами для такого навоза — это то, что они заслужили. Но чем ты, Великий Друид Огня, — ритуальное обращение Мерлин произнес с нескрываемой иронией, — чем, я повторю свой вопрос, чем ты объяснишь то, что десять моих лучших дружинников остались мертвыми — в степи, а ты мне лепечешь какой-то вздор?

Ты приплел в оправдание ссылку на «старого Хрофта», в облике ворона растерзавшего моих воинов и обратившего в прах все твои чары. Хорошо, пусть гневное божество является на поле боя в виде ворона, уничтожает твою охрану и ты бежишь от него без оглядки. Если это так, то я могу понять твой страх. Ты не можешь с ним тягаться, пока, во всяком случае. У меня были надежды, что через пять-шесть веков ты сможешь нечто подобное. Теперь же мои надежды превратились в дым. Но скажи, — тут голос Верховного Друида еле заметно дрогнул, — отчего ты бежишь, не очистив за собой следы? Час назад парочка мелких колдунов обнаружила след от твоего портала. И не только след. Этот нганга, заклинатель погоды, годный лишь плевать в небо, выдавая свой плевок за дождь, этот смертный определил, куда ты направился! Чем ты объяснишь это?

Ноас молчал. Он был занят, копя силы для отчаянного удара. Он знал, что не ему тягаться с Мерлином, пять веков бывшим друидом Огня, до того как стать Верховным. Но единственным шансом Ноаса увидеть восход Солнца, да и просто выжить, была смерть Мерлина. Смерть здесь и сейчас, пока Верховный не обрушил на него всю мощь своей магии. Мерлин был свято уверен в своей безопасности, но из истории с пожаром в степи Ноас вынес понимание, что иногда можно победить намного более сильного мага, сделав неожиданный ход. Сейчас, как заклинание, друид Огня твердил про себя: