Денис Юрин - Война Страница 16

Прислушавшись к звукам, доносившимся из-за плотно закрытой двери, и не обнаружив среди них ничего, что могло бы помешать или вовсе отвлечь от изучения секретного послания, Дарк позаимствовал с ближайшего стола одинокую, медленно догоравшую свечу и подошел к стойке, за которой обычно на высоком дубовом табурете восседал несдержанный на язык корчмарь. Едва взгляд моррона скользнул вниз, непослушный воле хозяина рот тут же издал череду тихих, неразборчивых звуков: то ли протяжный, сдавленный вздох, то ли вырвавшееся наружу в виде шепота забористое чертыханье.

Всего лишь беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что задача предстояла не из легких. Выщербленная, бугристая и кособокая поверхность стойки поразила взор моррона изысканной замысловатостью и стойкостью намертво въевшихся в подгнившую древесину узоров грязевой, жировой и бог весть еще какой природы. Если там и было начертано послание, то невооруженным глазом его не разобрать, обладай Аламез даже зоркостью Лорда-вампира.

Припомнив наставление некроманта во сне, рыцарь снял стальную перчатку с левой руки и нехотя сделал кинжалом небольшой надрез на безымянном пальце. Капли его крови неприятно зашипели, соприкоснувшись с изъеденными сыростью досками. Как ни странно, кровь моррона оказалась хорошим чистящим средством. Грязи заметно поубавилось – застарелые пятна потекли, растворенные живительной влагой багрового цвета, однако буквы не проступили. Тогда Дарк вспомнил про молоко и потянулся за крынкой, то ли случайно позабытой возле ножек шаткого табурета, на который рыцарь даже не отважился бы присесть, то ли предусмотрительно оставленной там заботливым другом, решившим пожалеть его обоняние и избавить от вдыхания удушливых паров дешевой придорожной кухни.

Не белое, а сероватое, перемешанное с пылью и мелкими дохлыми мошками молоко подействовало совсем не сразу. Более долгой минуты, показавшейся ему тогда целой вечностью, рыцарь стоял, склонившись над шипящей, булькающей, извергающей пузырьки с брызгами лужицей непонятно какого цвета, и ждал, терпеливо ждал волшебного результата. Но вот наконец-то его терпение было вознаграждено, правда, нельзя сказать, что сторицей. Пенящаяся жидкость без остатка впиталась в древесное волокно, явив взору моррона не только чистый-пречистый участок поверхности, но и нанесенные на нее сальным пальцем мага символы, оказавшиеся вовсе не таинственными рунами, а обычными герканскими цифрами да буквами.

«Бери с собой всех! Этой ночью в 2 часа между 3 и 4 башнями на север от восточных ворот… – интригующе началось послание, но тут же неожиданно и закончилось, как будто оборвалось: – …Завтра в полдень на Соборной площади. Будь один!»

Бесспорно, краткость – сестра таланта, но немного растерянному получателю письма, конечно же, хотелось, чтобы торопыга-отправитель проявил чуть больше бездарности и не поленился чуть подольше повозить корявым сальным пальцем по столу, тем более что свободное место позволяло разгуляться…

Нет, с одной стороны, послание было сформулировано предельно четко и кратко – одна лишь суть без лишних слов и неуместных приветствий. Место и время сбора были обозначены. Цель тоже была ясна, как погожий день, – в идеале скрытное, а на деле, как получится, проникновение в Удбиш. Не поленился некромант указать и ожидаемый численный состав предстоявшей встречи. Морроны хотели, чтобы Аламез привел с собой весь свой отряд, всех без исключения бойцов, включая ополоумевшего (кстати, благодаря их усилиям) Крамберга. Однако, с другой стороны, в голове едва закончившего чтение предводителя вольного лесного воинства возникло много вопросов: «Зачем легионерам понадобилась помощь герканских солдат? В качестве подкрепления или лишь для того, чтобы его люди пожертвовали собой, отвлекая внимание шеварийской стражи?» К последнему Аламез был не готов! Он не собирался вести доверявших ему солдат на убой, даже если такой жертвы требовали интересы всего человечества и Одиннадцатого Легиона. Удивило рыцаря и то, почему Гентар назначал ему второе рандеву. «Какой смысл после проникновения в город делить силы, которых не так-то уж много сейчас, а к завтрашнему утру может и вовсе не остаться?» Но более всего не понимал Дарк, как он сумеет незаметно провести отряд к месту встречи. До города от трактира было недалеко, преодолеть такое расстояние почти за полные сутки – сущий пустяк! За это время его можно даже лесными дебрями на брюхах проползти, аккуратно огибая деревеньки и обходя дорожные кордоны. Но вот вокруг крепостного рва под самими стенами шеварийской столицы стояли лагерем вражеские войска. Его люди могли быть невидимыми в лесу, но не на открытом же пространстве…

Одним словом, план соединения двух отрядов был непродуман. У старика некроманта множество разносторонних талантов, но тактическими мелочами великий стратег явно пренебрегал, а может, исключительно по доброте душевной милостиво позволял доводить их до ума непосредственным исполнителям его грандиозных замыслов, таким воякам, как сам Аламез.

Дарк пребывал в недоумении и не знал, что делать, поэтому собирался незамедлительно покинуть трактир и, уведя отряд снова на безопасную стоянку в глубину леса, взять пару-тройку часов для основательного раздумья; возможно, повторно послать на разведку. Так поступил бы любой настоящий рыцарь, окажись он на месте моррона. Однако превратный случай бесцеремонно нарушил планы рассудительного командира.

Внезапно тишину трактира пронзила донесшаяся со стороны леса чересчур громкая и, казалось, совсем неуместная трель соловья, а уже через мгновение дверь корчмы распахнулась, да с такой силой, что чуть не слетела с петель. «Тревога! Шеварийцы идут!» – громко выкрикнул первым ворвавшийся в зал часовой. По тому, как блестели глаза и зарделись щеки обоих взволнованных парней, Дарк без дальнейших разъяснений понял две прискорбные вещи. Врагов было слишком много, чтобы вступать в бой, а шанс незаметно пересечь двор и скрыться в лесу то ли изначально отсутствовал, то ли был безвозвратно потерян из-за непростительного разгильдяйства зазевавшихся на посту дозорных.

– Что встали?! Живо дверь подоприте столом, да перед окном не маячьте! – отдал приказ командир, к великой радости солдат, ничуть не потерявший присутствия духа и даже, как им показалось, не капельки не встревожившийся. – Затем марш на кухню! Проверить, где тут черный ход! Если его нет, так сделать!

Нет ничего более спорного, чем неоспоримые истины, привитые людям с детства. К примеру, любой, от крохотного малыша до престарелого мужа, знает, что мир – это хорошо, а война – плохо, но если как следует поднапрячь мозги и вдуматься в суть вещей, определение получится не столь уж и однозначным. А иначе откуда в нашей жизни столько и не «белого», и не «черного», а «грязновато-серого», приносящего не только вред, но и немного пользы?