Ольга Громыко - Год крысы. Путница Страница 16

Вор немного успокоился. Полтора месяца, значит. Хотя кой-кому, по словам саврянина, и одного до полного окрысячивания хватало…

— А как путники это делают? — робко спросила Рыска, опасаясь, что Альк снова нахамит в ответ.

Но поглощенный воспоминаниями саврянин негромко отозвался:

— Все наставники собираются в особом зале — есть такой в каждой Пристани, на верхнем этаже, с глухими стенами и слюдяным окном в крыше, — и по очереди вызывают испытуемых.

— А отказаться можно?

— Некоторые отказываются… но очень редко. Никто ж до последнего не знает, что ему присудили. Впрочем, мой наставник оценивал новых учеников всего за несколько занятий, делился со мной по секрету: эх, вон из того и того путников не выйдет, сразу ясно… и почти никогда не ошибался.

— А о тебе он что говорил?

После долгого молчания Альк с трудом расцепил зубы, уже начавшие похрустывать.

— Говорил, что я лучший его ученик за все годы. Что меня ждет большое будущее. Что он уже стареет и ему нужен помощник… Теперь я понимаю, что он имел в виду. Он ковал меня, как меч, себе по руке. Следил за моими успехами, как птичник за гусем, выпасал, откармливал знаниями… чтобы в итоге сожрать.

Саврянин оглянулся еще раз, но дорога за ними оставалась пуста.

— Это он, да? — тихо спросила Рыска. Альк промолчал.

На въезде в лес девушке стало как-то не по себе.

— Альк, — неуверенно окликнула она, — ты чувствуешь?

— Ага, — отозвался саврянин, продолжая ехать вперед. Рыска забеспокоилась еще больше.

— Может, вернемся?

Альк упрямо тряхнул косами:

— С шошем прогноз был куда хуже, но обошлось же.

— Пронос? — не поняла девушка. — Так беги скорей в кусты!

— Прогноз, дурочка! — фыркнул саврянин. — Предсказание. Сам дурак, — сердито и смущенно подумала Рыска. — Зачем какие-то прогносы выдумывать, когда уже есть красивое, всем понятное слово?»

— Не хочу я еще одного шоша!

— Слушай, девка, — недовольно обернулся саврянин. — Ты так и собираешься всю жизнь соломку подстилать?

— Если знать, что там камни, — то почему бы нет? — возразил за подругу вор.

— Да потому что камни — везде! Увернешься от одного — по другому размажет.

Жар оценивающе, склонив голову к плечу и прижмурив один глаз, поглядел на саврянина:

— По-моему, ты просто нарываешься.

— А если и так? — с вызовом спросил Альк. — Все равно подохнуть от старости мне не суждено.

— Зато мы бы не отказались, — поежившись, пробормотала Рыска.

— Не дури голову. Я же тебе уже объяснял: наш дар не приговор, а подсказка. Надо быть осторожнее, только и всего.

— Ага, ты еще говорил, что на боевище он вообще не работает!

— Я имел в виду, что проку с него нет, — возразил Альк. — Дурак и в луже может рыбу удить, но это же не значит, что он с ухой будет.

— Потому что ты меня ударил! — обиженно запротестовала девушка. Затылок, между прочим, до сих пор ноет. — Еще бы чуть-чуть…

— Ага, — ядовито поддакнул Альк. — Все оттого, что злой дядя поклевку спугнул.

— Но я чувствовала…

Саврянин отмахнулся, не желая продолжать бессмысленный спор.

Тем временем компания успела углубиться в лес и снова сбиться в тесную кучку — точнее, Альк продолжал ехать посередине дороги, Рыска прижалась к нему слева, Жар справа. Кто тому виной, коровы или их всадники, неосознанно подтягивающие поводья, сказать было сложно, ибо струхнули все. Дорога оставалась широкой, но зрительно сузилась вдвое — у обочин лунный свет подъедали вытянутые над просекой ветви. В чаще что-то тонко и уныло выло — возможно, шипонский заяц. В Рыскином воображении начал зарождаться сюжет, как стая бродячих зайцев нападает на корову, но продумывать новую сказку девушка не спешила — чтобы не накаркать.

Альк резко натянул поводья, вырываясь из капкана спутников.

— Что?! — Когда они спохватились сделать то же самое, саврянин уже спешился.

— Кажется, в кустах что-то шевельнулось.

На его месте Рыска рванула бы от кустов, а не к ним. Да и Жар не стал бы так опрометчиво в них ногой ворошить.

Шевельнулось отчетливее, и на дорогу выскочил здоровенный, почти черный заяц с едва заметными наметками полосок. Только морда, как у всех шипонцев, четко пополам разделена — слева рыжая, справа как углем вымазанная.

— А-а-а, Альк, берегись! — завизжала Рыска. — Они на тебя сейчас всей стаей бросятся!!!

— Заткнись, баечница, — цыкнул на нее саврянин. Заяц, растопырив уши, сделал к Альку несколько скачков — не то воинственно, не то, напротив, просясь в компанию. — Какая, к Сашию стая? Они только в шипонских горах водятся.

— Значит, мы туда уже доехали, — справедливо заметил Жар» глядя на зайца. Тот раздумал биться-знакомиться, пересек дорогу и, шумно принюхиваясь, скрылся в лесу.

Саврянин попытался продраться сквозь куст, но после нескольких шагов намертво завяз в ежевичных плетях. Пришлось вернуться и обойти сбоку.

— Думаешь, там у него логово? — трагичным шепотом спросила девушка.

— Ага, гнездо, и самка яйца насиживает. — Альку на плечо сел толстый ночной мотылек-падалыцик. Саврянин досадливо его стряхнул. — Стойте здесь.

— А ты куда? — Жар все равно слез с коровы, строго велел Рыске: — Жди тут.

— А вы куда?!

Но вор уже бросился догонять саврянина. Девушка обиженно посопела, потом тоже спешилась и собрала в кулак поводья всех коров. А то мало ли, испугаются чего-нибудь, кинутся врассыпную… Что удержать их Рыска все равно не сможет, она как-то не подумала.

Альк тем временем наткнулся на заросшую тропу, по которой совсем недавно проехало что-то большое и тяжелое.

— После одной телеги трава бы поднялась, — опытно заметил Жар. — А тут аж измочалило ее колесами.

— Сам вижу. — Саврянин запнулся, наклонился и вытащил из-под босой пятки что-то небольшое, круглое. — Ручка, — присмотревшись, сообщил он.

— Чья?!

— Дверная. — Альк выронил находку, шагнул вперед, заметив что-то еще. — Ого…

Тут объяснений не понадобилось — поставленную торчмя косу сложно с чем-то спутать. Саврянин щелкнул по длинному, чуть искривленному ножу, вслушался в ответный гул.

— Так себе, — заключил он.

— Можно подумать, ты в косах разбираешься, — презрительно сказал Жар.

Вместо ответа Альк развернул косу, широко взмахнул — вор еле успел отпрыгнуть. Трава легла ровным полукругом, вкусно запахло ее соком.

— А всю поляну — слабо? — завистливо спросил Жар. Он-то косить умел, но чтоб вот так, ночью, не примерившись… Просто повезло, что земля ровная и роса уже выпала, нож легко идет!