Аглая Мороз - 2. 18 Страница 16

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

– Ты уверен?

Камилл усмехнулся и… ни-че-го не ответил.

Зитар схватил меня за руку, мы прорвались к сцене и встали рядом с Вэлом, за девушками в красных развевающихся одеждах. Они побежали за кулисы.

– Готова? – обратился ко мне Вэл.

Первый раз за вечер! Я почувствовала, что мои щеки запылали. Ну уж нет!

– Конечно, – как можно спокойнее ответила я.

Мои щеки продолжали пылать, и, вообще, я чувствовала себя жарко и душно. Зитар всхлипнул. Едкий дым начал застилать мне глаза. Я подбежала по ступенькам к сцене и раздвинула занавес.

Сцены как таковой, больше не было. Кто ни были эти девушки, огненные дьяволицы, на мой взгляд, но они испепелили деревянные подмостки и все еще продолжали кружиться над ними, посылая пламенные поцелуи зрителям…

Выскочили, как черти из табарки на меня, я отшатнулась от их пылу-жару. Они снисходительно улыбнувшись, прошествовали по лестнице вниз.

– Менестрель Зитар из Эспетеи, – объявил глашатай.

Вот тут-то я запаниковала. Вэл невозмутимо сгреб меня за шкирку и, медленно пролетев вниз, опустил на пепелище, бывшее когда-то сценой. Зитар выбежал перед нами. Кто-то подсуетился для него и приготовил стул. Парень пробежался по струнам и обернулся на нас.

Вэл стоял в противоположном углу от меня. Он окинул меня скучающим взглядом и ухмыльнулся. Мою крышу окончательно сорвало. Я кивнула Зитару и кровожадно улыбнулась Вэлу.

Парень пригладил вихры и ударил по струнам. Я медленно пошла к Вэлу, по еще горящим углям, зарывая ноги в тлеющий пепел… Вэл шел навстречу мне. И опять… глаза в глаза…

То что мы с ним вытанцовывали, можно лишь с натяжкой назвать Пасо Добле… В Пасо твой партнер не пытается тебя элементарно удушить, и не кидает твою голову в кучу пепла, и ты не самовозгораешься, и небо не вспыхивает полохами над тобой.

И в отместку ты не пытаешься эту сволочь укусить и подставить подножку, и обычно ты не чувствуешь, что сражаешься за свою жизнь…

У меня загорелся край платья. Думате, я его кинулась тушить? Ха, не до этого было, и не до пылающих ступней.

Я не знаю, как эти два мастера умудрились обучить Зитара, но парень играл так, что весь мир, вся боль, просто не значили для меня. Я кружилась в ритме, увертываясь от рук Вэла, пока ему не надоело и он не поймал меня в объятия и ужалил поцелуем. Я отвесила ему пощечину, секунду позже пожалела об этом, потому что оказалась вымазанной пеплом с ног до головы. Не случайно, Пасо Добле называют самым экспрессивным бальным латинским танцем – танцем, где разрушаются каноны и догмы, но чтобы так их разрушать… это мне и в дурном сне не привидеться.

Вэл протащил меня за руку через сцену, и в какой-то момент я поняла, что не смогу подняться, коррида закончена, и, увы, не к моей победе… Он присел на одно колено рядом со мной, откинул волосы с моего лица и провел рукой по щеке.С одной стороны мне очень хотелось в эту руку вцепиться зубами, со всей дури, с другой, мне было как-то все равно, пофигистично. Музыка замолкла.

– Вэл, я не смогу сама подняться, -прошептала я Он вздохнул, и поднял меня на руки.

В этот же момент вернулся дождь. Я жадно ловила капли. Холмы рукоплескали. Зитар с удовольствием раскланивался. Вэл… Вэл хмурился. Оранжевая платформа подплыла к нашим ногам. Кто-то желает нас видеть? Зитар легко взмахнул на нее. Вэл, не выпуская меня, последовал за ним. Холмы пылали желтыми огоньками. Это сколько же нам с народом общаться придется?

Нас перенесло к жюри. Двенадцать старцев молча оглядели нас. Пауза затянулась.

Наконец, один из них, в папахе, соизволил произнести: "Обладатели Ключа. Все три." В это время к нам подобрались больше дюжины платформ. Народ жаждел с нами пообщаться. Нам вручили маленькие ключики.

Вэл хмыкнул, Зитар захлопал, подпрыгивая, а я просто повертела его, не зная, как отреагировать.

– Это что, поощрительный приз участникам?

Зитар захихикал.

– Не-а, это приз от зрителей и Университета Ключей. Даже лучше, чем главный…

– Приз Зрительских Симпатий, что ли?

Зитар повел плечами – Не знаю… Но это очень-очень здорово. Это ключ от твоего сердца!

Я вскинула брови и повернулась к Вэлу, тот задумчиво рассматривал ключик, и ответил на мой вопросительный взгляд своим слегка растерянным…*** – Ну и что мне теперь с ним делать? – недоуменно обратилась я к Зитару.

– Когда вы найдете того, кто достоин сделать вас счастливой, просто отдайте ему ключ. Считается, что таким образом вы даете ему разрешение открыть дверь Вашего сердца, и после того, как как это случится, вы станет воистину счастливой.

– Бред какой-то!

– Ничего ни бред! – разозлился Зитар и… отдал свой ключ мужику в папахе. Я даже ничего ответить не успела, только рот от удивления раскрыла. Папаха встал и поклонился Зитару.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы, молодой менестрель, были счастливы.

Я очень польщен.

У меня зашевелились определенные мысли. Зитар обернулся на меня, чтобы полюбоваться к каким результатам привела его выходка, покраснел от головы до пяток и прошипел: ' Это что вы думаете, леди Аля? Как вам такое, вообще, в голову прийти могло?…' Наверное у меня действительно все мысли на лице написаны…

– Старейшина Чагорен – глава самого многочисленного племени в Геодаре. Я смогу жить и выступать в его дворце в качестве менестреля, а потом, если повезет, то и в другие дома будут приглашать, и на Совет Старейшин тоже. Я же говорил Вам, какая у меня мечта! А тут Ключ.

Я виновато улыбнулась Старейшене Чагорену. Извращенное воображение, однако…

У нашей платформы возник Камилл с моим плащом под рукой. Мы попрощались с жюри, перешли на другую платформу; меня Вэл перенес. Правильно, сам виноват, пусть и тащит. Камилл накинул на меня плащ и накрыл руками мои ступни в растерзанных новеньких туфлях с прогоревшими подошвами.

– Извини Аль, я не смогу сейчас тебя лечить при всех зрителях, могу только чуть облегчить боль.

После часов двух общения со зрителями на руках у Вэла у меня болело все: ноги, шея, плечи и язык. А перед нами все еще продолжались платформы… Вэл с каменным лицом перетаскивал меня с одной на другую, не говоря ни слова.

– Какие молодые талантливые исполнители! Очарован! Восхищен!

Наша площадка оказалась перед лысым мужчиной лет пятидесяти, в гавайской рубашке и вытянутых трениках. Я почувствовала как напряглись руки у Вэла. А не наш ли это гений часом? Только неказистый какой-то.. Я-то думала, кого-нибудь типа Энштейна или профессора Преображенского увидеть.. У него даже очков не было!

Зато на бычью шею были навешаны с десяток цепочек, цепей, амулетов и фенечек.