Вера Камша - Crataegus Sanguinea. Время золота Страница 16

— Повиновение, мой гросс. — На лице полководца проступило облегчение, он торопливо покинул платформу, и тут же запели трубы. Воины перестроились в боевой порядок медленней, чем обычно. Проклятая жара и усталость! И еще пыль… Ни одного камня под ногами. Пращники даром загубили дневной запас! Гномы выносливы, как скалы, но топтанье на месте не прошло даром даже для них.

Армия двинулась вперед, не обращая внимания на переростков, развернувших своих зверей. Люди медленно ехали вдоль тракта, не приближаясь к подгорной армии, но и из виду не исчезая. Нужно вплотную заняться лошадьми, на поверхности без этих тварей не обойтись! Холмы понемногу отступали от дороги, и переростки были вынуждены спуститься. Они обнаглели настолько, что заступили тракт, нагло выставив копья. Смешно, людское железо не пробьет хороший доспех даже с разгона.

Когда до всадников оставалось две сотни шагов, их кони начали медленно пятиться назад, оставаясь на безопасном расстоянии. Арбалетчики выстрелили несколько раз, но ублюдки были слишком далеко, они не собирались принимать бой, рассчитывая на ноги своих зверей, а ветер дул им в спину, отбрасывая находящиеся на излете стрелы. Маэлсехнайли взглянул на Йель-бан-Тук-унд-цу-Плаха и Штак-бан-Хорден-унд-цу-Беера, понимая, какого приказа те ждут. Конные башни сметут мерзавцев, но стоит ли раскрывать секрет? Не лучше ли довести число стрельниц хотя бы до двух десятков и ввести их в дело против значительной армии, а не паршивого отряда. С другой стороны, новое оружие требует испытаний, если при постройке башен случились недочеты, их следует выявить и учесть.

Конец сомнениям положили переростки. Во-первых, среди них появился желтоволосый, во-вторых люди, не забывая пятиться, принялись выкрикивать оскорбления. Грубые человеческие глотки до безобразия искажали гномью речь, но слова были понятны. Желтоволосый ублюдок! Он ничего не знает ни о настоящей войне, ни о боевой чести! Маэлсехнайли с ненавистью глянул на всадника в алом плаще.

Этому следовало положить предел. Гросса оскорблять не дозволено никому! Никому! И тем более эльфовидным уродам! Что ж, переростки сами решили свою судьбу. Маэлсехнайли приказал, и шарт расступился, пропуская вороных гигантов, увенчанных боевыми башнями. Понукаемые криками першероны пошли рысью, арбалетчики взялись за натяжные рычаги.

16

Воистину в мире нет ничего нового. Если зверь слишком велик, чтоб его оседлать, на него привязывают гнездо. Джеральд в детстве нагляделся миниатюр, изображающих голых длинноносых тварей, на спинах которых крепились башни с чернолицыми воинами. Гномы пошли по пути хиндасских маграджей, разве что с поправкой на собственный рост. Сама по себе идея была хороша, но вот воплощение…

Огромный жеребец, насмерть перепуганный свистом стрел со своей же собственной спины, возмущенный ерзаньем недомерков и тяжестью трущего холку гнезда, взвился на дыбы, парочка ремней разлетелась в клочья, башня сползла набок. Врезав по ней задней ножищей, конь вытряхнул наземь гномов вместе с их арбалетами и грузным наметом поскакал в холмы. Все три кобылы последовали за своим господином и супругом. Не обошлось без жертв: несколько недомерков нашли смерть под огромными копытами.

Джеральд проводил глазами першеронов, явно спешащих в родимое аббатство, и весело расхохотался. Воистину гномам с лошадьми не везет!

— Милорд, — молодой воин в алом казался растерянным, — милорд, вас ищет милорд Лэннион…. Королевский посланник!

Вот так всегда, стоит делам пойти хорошо, и тут же случится какая-нибудь гадость.

— Найдите Дэвида. — Джеральд еще раз внимательно из-под руки оглядел шарт. Что творилось за строем блестящих на солнце щитов, было непонятно, но рыцарь надеялся, что недомеркам жарко и обидно. Де Райнор на их месте ужасно обиделся бы на предводителя и к нечистой матери скинул бы его с телеги, но гномы для этого слишком тупы. Ничего, авось поумнеют!

— Милорд! — Веснушчатый вояка был доволен жизнью и гномами. — Сейчас опять поползут.

— Ну и вы ползите, — пожал плечами Джеральд. — Главное, чтоб они уверились, будто мы просто так погулять вышли и нас не больше тысячи. До водопоя далеко?

— Им — да, нам часа полтора.

— Проследите, чтобы все лошади были напоены. Проклятье, Дэвид, прибыл какой-то осел из Лоумпиана…

— Тьфу, — Дэвид позволил себе сплюнуть. Он любил тех, кого любил его лорд, и был достаточно умен, чтоб понять — их погнали на убой. Убоя не получилось, но Дангельт в этом не виноват.

— Именно что «тьфу», — согласился Джеральд, — но лошадей надо поить, а гномов дразнить.

Золотой Герцог дал шпоры коню, застоявшийся Уайтсоррей рванул с места белой молнией. Ветер в лицо смягчал жару, и это было замечательно. Замечательно было бы все, если бы не посланец. Вот уж не было печали…

Лэннион отыскался среди холмов. Рядом стояла Джейн и кто-то в цветах Дангельтов. Нор? Монрот? А, кто бы ни был…

— Мой лорд! — Лэннион и Джеральд друзья, но в Лоумпиане об этом знать не обязательно. — Что-то случилось?

— Да, лорд де Райнор. — Насчет Дангельтов граф придерживался того же мнения, что и герцог. — Его Величество предписывает вам вытеснить гномов из Айнсвика, а мне прикрыть Лоумпианский тракт.

— Замечательная мысль, — не удержался Джеральд, — была. Восемь дней назад. Видимо, Его Величество не принял в расчет возможности лошадей, людей и почтовых голубей.

— Милорд, — Вильям Монрот думал о гневе короля, а не о войне, — мне ли вам говорить, что воля Его Величества превыше всего.

— Превыше всего Олбария. — Ровный женский голос заставил Монрота вздрогнуть и повернуться к Дженни. — Король лишь ее первый слуга.

— Кто это? — У посланца был вид человека, которого средь жаркого дня взяли за ноги и окунули в бочку с ледяной водой. — Откуда здесь эта девка?! Милорд де Райнор, вы перешли всякие границы, позволяя вашей шлю…

Незаконченное слово отправилось назад — в породившую его пасть. Джеральд де Райнор давно не получал такого удовольствия, пожалуй, с того самого дня, когда выбил из седла герцога Троаннского, хотя это и было строжайше запрещено его гостеприимным величеством, затеявшим турнир.

— Во время войны я не дерусь с соотечественниками, — захватившее Джеральда бешенство было сродни наслаждению, — но для вас, милорд, готов сделать исключение.

Монрота хватило лишь на то, чтоб вытащить надушенный платок и прижать к разбитому носу. Зря он не ударил в челюсть, нос заживет, а вторые зубы не вырастут. Джеральд с веселым любопытством оглядел присутствующих. Дженни была спокойна, как статуя, бедняга Лэннион не знал куда деваться, а элгеллские стрелки, не сговариваясь, придвинулись к свите Монрота. Что ж, рано или поздно это должно было случиться.