Ричард Кнаак - Право по рождению Страница 16

Раздумывая, Ульдиссиан сидел здесь, преклонив колени, его рука оставалась над лодыжкой. Судьба Лилии волновала её не меньше. Всё было бы проще, если бы её лодыжка была в порядке…

— Ульдиссиан…

Всё ещё поглощённый своими тревогами, он не обращал на неё внимания. Возможно, он сможет отнести её на спине на ферму, а оттуда послать её с лошадью в соседнее селение. В одном из более крупных селений она сможет получить помощь, в которой нуждается, а потом продолжить оттуда своё странствие. По крайней мере, она будет вне опасности.

Что касается Ульдиссиана, то есть другой…

— Ульдиссиан!

Хотя голос Лилии оставался тихим, на этот раз он явно прозвучал с напором. Ульдиссиан огляделся вокруг, ожидая, что их обнаружили. Тем не менее, не было признаков присутствия кого бы то ни было ещё и тем более инквизиторов или стражников.

— Ульдиссиан, — повторила она. — Я не о том. Моя лодыжка… боль исчезла.

Её полные надежды слова только усилили его беспокойство. Если она не чувствовала боли, вероятно, лодыжка онемела — плохой признак. Он убрал свою руку, страшась того, что увидит…

Но лодыжка выглядела совершенно здоровой.

Но… — Ульдиссиан смотрел на неё, не веря своим глазам. По меньшей мере, лодыжка была в синяках… А теперь их не стало.

Он посмотрел на Лилию, и от того, как она на него смотрела, ему сделалось ещё неудобнее. В её взгляде читалось благоговение, немыслимое благоговение и даже то, что было похоже на… Поклонение?

— Ты повернулся… — тихо проговорила благородная дева. — Но ты оставил руку возле моей лодыжки. Я знала… Я знала, что ты не касаешься её, но внезапно я… Я почувствовала восхитительное тепло, и боль… Её вдруг не стало…

— Этого не может быть… Этому должно быть разумное объяснение! Травмы вроде этой не могут просто так взять и вылечиться.

— Ты сделал это.

Поначалу он подумал, что просто не расслышал. Затем, когда смысл сказанного добрался до него, Ульдиссиан не мог поверить, что благородной деве могло прийти в голову что-то столь абсурдное.

— Я не маг и не колдун! — стоял на своём он, застигнутый врасплох. — Очевидно же, что твоя лодыжка просто была в порядке! Это единственное объяснение!

Она покачала головой, в её глазах отразилось то, отчего у него стало радостно на душе, но в то же время что ещё больше взвинтило его. Обожание.

— Нет. Я знаю, что чувствовала боль. Я знаю, что я ощущала от твоей руки… И я знаю, что потом боль исчезла, словно её никогда и не было.

Ульдиссиан отступил от неё.

— Но я не делал этого!

Светловолосая женщина поднялась и сделала шаг по направлению к нему. Лилия двигалась без всякого намёка на травму.

— Тогда кто? Кто совершил такое чудо?

От последнего слова по его телу пробежала дрожь. Должно быть, он не расслышал её.

— У нас нет времени на эти глупости! — он посмотрел вверх. Небо выглядело спокойнее, по крайней мере, над ними. Гром ещё рокотал в направлении Серама. Очередная молния сверкнула над деревней. — Буря… — у Ульдиссиана не было другого слова, чтобы охарактеризовать эту погоду. — Похоже, стихает. Спасибо судьбе хоть за такую удачу!

— Я не думаю, что это удача, — проговорила благородная дева.

— А что тог… — фермер остановился на полуслове и побледнел. — Лилия, нет… Это даже не смешно…

— Но Ульдиссиан, ты что, не видишь? Как своевременен был этот ветер! Как точно ударила молния в высокомерного брата Микелия как раз тогда, когда он хотел осудить тебя за то, в чём ты не виноват…

— А сейчас ты говоришь, что во мне есть силы, способные убить человека! Подумай, женщина! — в первый раз со времени первой встречи Ульдиссиан хотел оказаться подальше от Лилии. Не то чтобы он не желал её, просто было очевидно, что у неё на время помутился рассудок. Возможно, груз несчастья её семьи наконец сказался в полной мере. Это бы объяснило её поведение…

Но как объяснить травму, которую Ульдиссиан видел своими глазами? Он не считал себя человеком с богатым воображением. Так как тогда его разум был способен на такую правдоподобную иллюзию?

«Нет!» — бросил фермер самому себе. Если он продолжит так рассуждать, то сам скоро поверит в нелепое предположение Лилии. Если бы это было правдой, то лучше бы Ульдиссиану самому сдаться инквизиторам или страже, прежде чем он подвергнет опасности кого-нибудь ещё.

Мягкое, тёплое касание руки вернуло его к реальности. Лилия была в каком-нибудь дюйме от него.

— Я знаю, что это ты вылечил меня, Ульдиссиан… И я верю, что это ты призвал ветер и молнии, когда мы нуждались в них.

— Лилия, пожалуйста! Послушай сама, насколько нелепы твои слова!

Он видел только её безупречное лицо.

— Хочешь, чтобы я думала иначе? Тогда докажи, что я ошибаюсь, — благородная дева мягко взяла его за подбородок и развернула его лицо в сторону Серама. — Молнии всё ещё ударяют, они несут справедливость и возмездие. Небо всё ещё ревёт от ярости за ложные обвинения против тебя. Ветер воет над самомнением тех, кто судил тебя, в то время как сам виновен!

— Лилия, прекрати!

Но она не послушалась. Твёрдо, даже вызывающе, Лилия сказала:

— Докажи, что я неправа, дорогой Ульдиссиан! Всей своей волей прикажи небесам замолчать, — нет, даже очиститься — и если этого не случится, я с радостью признаю, что, бесспорно, заблуждалась, — она поджала губы. — С радостью…

Ульдиссиан не мог поверить, что разум Лилии настолько помрачён, что она может представить возможным что-то подобное. Тем не менее, если она говорила серьёзно, то это был скорейший и легчайший способ вернуть её к действительности.

Не говоря больше ни слова, фермер посмотрел на бушующее небо. Хотя он мог просто посмотреть на него и притвориться, что сосредотачивается, Ульдиссиан чувствовал, что это будет нечестно по отношению к его спутнице, хотя и был уверен, что ничего не случится.

Так что сын Диомеда зажмурился и напряг разум. Он желал, чтобы непогода прекратилась и небеса очистились. Он старался действовать со всей серьёзностью, пусть это и было только ради Лилии.

И он не удивился, когда всё осталось по-прежнему.

Он явно позволил заблуждению Лилии зайти дальше, чем позволил бы на его месте кто-нибудь другой. Фермер устало повернулся к ней. Он ожидал, что благородная дева расстроится, но на лице Лилии отражалось только терпение.

— Я сделал, как ты просила, и ты видела, что произошло… Вернее, не произошло, — сказал он успокоительно. — А теперь позволь мне увести тебя отсюда, Лилия. Мы должны найти место, где ты… Где мы сможем отдохнуть и собраться с мыслями.