Кира Тигрис - Ледяной фонтан Страница 16

   Когда она вернулась обратно за подносом, произошло нечто странное – его не было на месте. Он просто испарился вместе с тремя полными бокалами дорогого вина, Артур тоже куда-то исчез. Леонисса в ужасе бросилась к столу – старинные золотые часы пропали, она прислушалась: в зале играла музыка, время шло своим чередом.

   – Не может быть! Что случилось?! – причитала она почти вслух, выбегая из кухни в зал, – одно из двух: или часы пошли сами собой, что возможно, если их механизм завода неисправен или… кто-то существует вне времени и для него оно не остановилось. Этот влюбленный Артур не стал бы сбегать с моими часами! Сомнений не было: их забрал кто-то другой, он же и унес с собой поднос с фужерами.

Глава 8. Смена ролей

   Санька, Арсений и Аня сидели за небольшим симпатичным столиком, полном дорогих закусок, бутербродов с икрой и недопитого элитного шампанского. Аня игралась с новым золотым колье, ожидая, пока Арсений оторвется от своего миниатюрного тонкого ноутбука и обратит на нее внимание. Даже сейчас ее ухажер успевал отсылать и принимать почту, заставляя свою девушку ревновать его к белому многофункциональному красавцу. Вот уже как полчаса Сашка сканировал толпу нетерпеливым прищуренным взглядом, вглядываясь в каждую брюнетку в вечернем платье, словно пытаясь проникнуть под маску. Но, увы, не та фигура, не та походка, не те движения и не тот шарм! Ему не везло.Ольги нигде не было: ни за столиками, ни среди танцующих. Но вдруг его лицо озарила улыбка. Даже под черно-белой с золотом маской было заметно его волнение и трепет: на балконе, с правой стороны от центра зала он увидел ее – стройную, красивую, любимую. Все вокруг побледнело, музыка стихла, речи смолкли, даже огни мощного лазера, казалось, потускнели. Ее лицо было спрятано за изящной золотой маской, волосы красиво убраны в пышную вечернюю прическу. Тут Сашкино сердце больно защемило: рядом с Ольгой сидел Денис, самодовольный и гордый, его лицо было закрыто черной маской. Он держал девушку за руку, а сам смотрел в другую сторону. Тут Сашка чуть не свалился со стула: костюм на его сопернике был точно такой же, как и на нем самом! Ошибки не было: та же марка, тот же стиль и цвет. Единственное: размерчик у Дэна был гораздо больше.

   – Какое странное, счастливое совпадение! Быть может, это знак судьбы? – думал про себя Санька и резко вскочил на ноги, – извиняйте, но мне надо идти. Или сейчас илиникогда!

   – Куда ты? – громко спросил Арсений, – нам сейчас поднесут топлива!

   Сашка тяжело вздохнул и рухнул на стул, благо, под маской не было видно, как перекосилось его лицо. Он не мог уйти, не отработав за костюм.

   – Арсик! Хочу игру в мячики! – капризничала Аня, протягивая ему свой дорогущий планшет, – включи, а?

   – Не называй меня так на людях, зай! – пробормотал Арсений, и, не глядя, положил телефон перед Санькой, – сделай ей шары! Мне нужно еще пару минут!

   Тот взял в руки блестящий мобильный, казалось, ничего дороже он никогда не держал. И тут ему в голову пришла одна блестящая мысль!

   Он взглянул на часы: без пятнадцати минут двенадцать. Последний шанс взглянуть в ее голубые глаза в этом году.

   Ровно через пару минут на телефон Дэна пришла смска с неизвестного красивого номера «Собираемся в холле в 23:40, решаем, кто играет за область».

   – Класс! Я в сборной! – подумал он, вскакивая с места и, чмокнув недоумевающую Ольгу в щеку, быстро вылетел за дверь со словами, – я скоро вернусь, дорогая! Не скучай!

   Он пулей спустился по крутой лестнице с балкона и, расталкивая толпу на своем пути, понесся через весь зал к выходу в холл. Там, как ни странно было тихо и пустынно, иего тяжелые шаги повторяло гулкое эхо. Из десятков фонарей горели всего лишь несколько. Однако, даже в тусклом свете Дэн не упустил возможности полюбоваться на себя в старое бронзовое зеркало. Он сорвал маску, небрежно бросив ее цветной стороной вниз.

   – Однозначно, успех! – громко поздравил он свое отражение, позируя перед зеркалом, гулкое эхо ответило ему – эх… эх… эх…

   Осмотревшись по сторонам, Дэн решил хорошенько исследовать все входы и выходы в холл. Не могли же они уйти без своей восходящей футбольной «звезды»?

   Ольга сразу же бросилась вслед за Дэном, недоумевая, куда же он решил сбежать? До Нового года оставались считанные минуты. Но на каблуках она сильно отстала и вскоре совсем потеряла его из виду. Оставшись одна в центре веселящейся толпы, в смятении и отчаянии, она судорожно искала знакомые лица и, наконец, увидев кого-то на соседнем балконе, быстро отправилась туда.

   Дима в строгом черном костюме, без маски, внимательно смотрел на все происходящее внизу. И то, как с ума сходила взбешенная Леонисса, и то, как взволнованный Денис выбежал в холл, и даже то, как вслед за ним бросился Сашка. Перед Димой на столике аккуратно стоял поднос с тремя бокалами дорогого красного вина, рядом с ними лежали старинные золотые часы. Рядом висело огромное зеркало: стены клуба были украшены многочисленными старинными зеркалами различной формы и размера, согласно названию «Старое зеркало».

   – Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, – мягким шепотом печально произнесла Ольга бессмертные строки, неслышно подходя к нему сзади, – а тем, кто прочь бежит, кидается на шею…

   – Какими разными путями идут желанья наши и судьба! – быстро развернулся Дима, ответив ей строками Шекспира и приветливым небесно-синим взглядом.

   – Не хорошо читать чужие письма, – покачала она головой с пышными шоколадными волосами, красивое бархатное платье мягко переливалось каждой складочкой, рисуя контур безупречной фигуры, девушка сделала пару уверенных шагов вперед, – еще хуже писать их за других!

   – Я писал его мысли своей рукой, – улыбнулся Дима, тряхнув белобрысой головой, – он любит, и я верю в его любовь.

   – Как может верить в других тот, кто даже сам в себя не верит? – возмутилась она, долго внимательно вглядываясь его наивное детское лицо, и, наконец, глубоко вздохнув, сказала, как можно ласковей, – чем сильнее чувство, тем боле нем язык?

   Наступила самая длинная неловкая пауза, Ольга, не выдержав тоски голубых глаз, подошла к столику и элегантно взяла один из бокалов.

   – Брось! Это как же сильно ты любишь, что пишешь о любви Шекспиром? И от чего же сам не скажешь? – хитро улыбнулась она, поднося бокал с ароматным вином к алым губам.

   – Я не люблю! – вдруг вскрикнул Дима, рука девушки дрогнула, на мягкий узорный ковер упало несколько алых капель, словно крови, – я бы отдал все, что бы хоть раз сказать «люблю» и не солгать! Увы, кто служит у любви, тот сам любить не может!