Анастасия Шевцова - Наследники отречения Страница 16

 Послушно пройдя в узкую белую дверь, я очутилась в маленькой комнате. На кровати у окна лежала девочка лет семи с черной повязкой на глазах и перебинтованной ногой. Услышав шаги, она повернула голову и спросила:

 -Мама, кто-то пришел?

 -Солнышко, не бойся, эта женщина хочет с тобой познакомиться, - ответила она и умоляюще взглянула на меня.

 Подойдя к кровати, я присела на край и взяла ребенка за руку.

 -Здравствуй, милая, как тебя зовут?

 -Мирайя, - доверчиво ответила девочка. - А вас?

 -Лирамель, а еще – Бонара, впрочем когда-то меня звали и Лир-ан-Кир, но это было давно и недолго…

 -Почему у вас столько имен?

 -Так получилось. – я невольно улыбнулась, представив, как выглядит наш диалог со стороны. -Ты можешь звать меня просто Лия.

 Девочка кивнула:

 -Хорошо.

 -Скажи, Мирайя, - попросила я, выравнивая дыхание, так как от волнения было немного трудно дышать. - Ты знаешь, что облака меняют цвет на закате? Это очень красиво, можно бесконечно любоваться на игру красок – иногда они розовые или оранжевые, а если была гроза, то бордовые или фиолетовые...

 -Да, помню… Но я не могу больше видеть, теперь вокруг всегда темно.

 -А знаешь ли ты, кто создал день и ночь, небо и землю, тебя и меня? Подумай, это очень важно.

 -А разве все это кто-то создавал? Как кувшин или пряжу?

 -Конечно, ведь не могли же такая красота взяться ниоткуда?

 -Да, верно… Я не думала об этом, не знаю. А ты знаешь?

 -Знаю. Их создал Бог - весь мир, до последний звезды на небе.

 -Бог? Твой Бог? Мама говорила, что Он враг великого Земар-ар…

 -Твоя мама права.

 -Но если Бог создал все, что в мире, всю эту красоту – Он очень могущественный, и, наверное, непостижимо прекрасный… - задумчиво покачала головой девочка и внутри меня что-то согрелось… Это дитя отвечало так, словно ангел говорил ее устами.

 -Да, Мирайя! – с жаром воскликнула я. – И, думаю, если мы попросим Его, Он сделает так, что ты снова станешь здорова.

 Испуганно сжавшись в комочек, девочка, отпрянула.

 -Мне опять будут резать ноги?

 -Нет, милая, что ты! - я взяла ее за руку и поцеловала. Мне хотелось плакать при виде ее страха… - Тебе только надо попросить и все. Повторяй то, что я буду говорить, хорошо?

 Присев, она повернула ко мне голову и сосредоточенно нахмурилась. Не отпуская ее руки, я опустилась на колени. Тишина покрыла нас обеих пушистым платком.

 -Милостивый Владыка, - вздохнув всем сердцем, я откинула прочь сомнения и страх, - призри ныне на малое Твое дитя и милостью Твоею исцели от недуга, дабы восстав прославила она Имя Твое и возрадовалась.

 «Не ради меня, Господи, но для укрепления веры заблудшего моего народа, яви силу и милость Твою…» - добавила я мысленно. Взглянув на заострившееся от волнения лицо Мирайи, я решительно встала и, протянув руку, сняла с ее глаз черную повязку.

 -Поднимись, милая, ты здорова!

 Окинув меня удивленно-радостным синим взглядом, девочка поддалась вперед и встала. Ее немного шатало, но стояла она прямо. Не обращая внимания на поднявшийся шум, я присела на корточки и надрезала толстые бинты кинжалом - под повязкой оказалась совершенно здоровая чистая кожа.

 -Прославьте Бога! – мой голос разорвал напряженную тишину. – И покайтесь в ваших заблуждениях, ибо ночь кончилась, и солнце уже пылает!

 Со стороны окон послышались удивленные возгласы. Отойдя, я пропустила к девочке взволнованную мать и повернулась к выходу. Войны тут же окружили меня, оттесняя любопытствующих и не давая сомкнуться узкому проходу в колышущейся толпе. Уже у порога резиденции лорда Фансела, от пережитого волнения мне сделалось дурно и пришлось опереться на руку ближайшего офицера, чтобы не упасть – выказывать слабость сейчас было недопустимо.

 На следующее утро под окнами, к ужасу хозяев, вновь собралась толпа. На сей раз люди вели себя тихо, но напряжение, которым был, казалось, наэлектризован воздух, проникло в дом даже через закрытые ставни. Быстро одевшись, я поспешила на крыльцо. Судя по всему, вся деревня проснулась чуть свет, что бы пожелать королеве доброго пути, а заодно убедиться, что она действительно убралась восвояси.

 Увидев меня, народ заметно оживился. Из толпы отделилось несколько человек - четверо довольно рослых мужчин. Я не поняла сразу, что они задумали и только, когда заметила, тонкую каменную плиту в их руках, догадалась.

 -Ваше Величество, - обратился один из подошедших, когда жертвенник оказался у моих ног. - Никто из нас не решается что-либо сделать с этим…

 Спустившись со ступенек, я наклонилась над плитой и вгляделась в древние письмена. Колебаться и раздумывать, не было ни времени, ни смысла. Резко выпрямившись, я выхватила меч и, размахнувшись, перерубила камень пополам.

 Сталь вошла в гранит как в масло. Сзади потрясенно выдохнул кто-то из моих людей, послышался тревожный шепот: по ровному срезу жертвенника зажглись красноватые искорки. Сначала редкие, они мелькали все быстрее, рассыпаясь и сливаясь, пока плита не стала гореть, словно была из сухого дерева, а не камня. В ту же секунду земля угрожающе завибрировала, и прямо у моих ног разверзлась щель, размером не больше полуметра в диаметре. Сжав зубы, чтобы не закричать от нахлынувшего ужаса, я отступила на шаг назад и осенила себе крестным знаменем.

 -Кто пос-с-с-мел? - раздалось из-под земли приглушенное шипение, и те, кто стоял ко мне ближе всего, зажали уши, так жуток был этот звук.

 -Лирамель, дочь Лирдана, законная наследница Арматея из семени Тара Валлора! - дрожа всем телом, ответила я и гордо вскинула голову.

 -Наследница короля? Дитя Валлора? - из дыры вырос небольшой черный смерч. - Ты с-с-меешь бросать мне вызов? Твой сдохший братец расторг договор, но не исправил первопричину… Не думай, что у тебя есть власть посягать на мое достояние!

 -Не говори загадками, Земар-ар! - дерзко швырнула ему я. - И не лги: не тебе решать величину моей власти на этой земле! Я сокрушу твои алтари - один за одним, пока не очищу свой дом от скверны. И ты не сможешь помешать - время твое истекло. Рассвет уже давно наступил!

 -Посмотрим, королева трех пророчеств, посмотрим… Времена меняются, и грядущее время тоже может стать моим! И тогда все, кто восстал против - понесут кару моего гнева!

 Вглядевшись в крутящуюся черноту, я изо всех сил сжала рукоять Молнии и наискосок рубанула по вихрю.

 -Убирайся прочь! Убирайся и никогда не смей больше поднимать свою мерзостную главу там, где твоя тьма рассеяна верой!

 С жутким воем, от которого воздух пошел густыми волнами, ненавистное чудище исчезло. Земля в одно мгновение сомкнулась и успокоилась. Наступила тишина.