Денис Чекалов - Дарующая жизнь Страница 16

Ну и что?

Поскольку мне ничего не рассказали, я не обязан проявлять чуткость и понятливость. К слову, это одно из важнейших правил общения с женщинами.

– Мне даже не пришлось им грозить, – отвечал я. – Нам сюда.

Я нарочно выбрал дорогу, которая вела через мусорник – гораздо более грязный и отвратительный, чем тот, где нас перестряли крысюки. В прошлый раз Френки громко возмущалась по этому поводу; теперь даже не заметила.

Да, Лианна крепко ее задела.

– Так почему ты не взял меня?

Я хмыкнул.

– Френки. Ты не умеешь слушать. Возможно, дело в том, что уши у тебя не заостряются кверху. Из-за этого ты пропускаешь часть звуковой волны.

Девушка намеревалась что-то ответить, но только зарычала, сражаясь с мусорным баком.

– Если бы мы пошли вместе, – пояснил я, – мне бы не удалось с ними даже поговорить. Ты сразу хватаешься за оружие. Стоп.

Франсуаз остановилась так резко, словно перед ее ногами разверзлась пропасть.

Строго говоря, ничего подобного вокруг не было – миль на шестьсот, если не считать небольшого оврага Троллей. Но и он находился в трех часах езды от города.

Перед девушкой расстилалась ровная, плоская поверхность, которая словно и была создана для того, чтобы танцевать на ней кадриль, польку и другие танцы, столь любимые гоблинами.

Черта с два.

Это была площадь перед водонапорной башней. И в любой момент ее тайные механизмы могли прийти в движение, выпуская наружу полчища голодных унамунов.

Вот почему и я, и Франсуаз благоразумно не стали пересекать невидимой границы, проведенной когда-то Иль-Закиром, мудрецом из города Маназира.

– Что нам здесь понадобилось? – спросила девушка.

Ей очень хотелось обо всем меня расспросить, но она понимала, что после своей скрытности права на это не имеет.

– Разумеется, ничего, – отвечал я. – Мы уже были здесь и смогли убедиться – ничего интересного тут нет. Открывай портал.

Алые чувственные губы Франсуаз изогнулись в недоверчивой улыбке.

– Ты хочешь телепортироваться внутрь башни? Ты объелся арбузных корок, и у тебя мозги отказали. Сам же говорил – чародей не мог не предусмотреть такую возможность. Как только мы окажемся внутри, нас прихлопнут как мух. Не стоило тебе трескать вместе с крысюками, от этого люди глупеют.

Нет, Лианна положительно вставила Франсуаз хорошего фитиля. Это было тем более странно, что синяки я заметил на лице первой, хотя эльфийка и пыталась скрыть их под слоем пудры.

Но это совершенно не значило, что теперь Френки может отыгрываться на мне.

– Судя по тебе, – любезно отвечал я, – так ты, до встречи со мной, только с крысюками и зналась. Только этим и можно объяснить твою недогадливость.

Я потрепал девушку по подбородку.

– Мы не станем проникать в башню, любовь моя. Мы отправимся вниз – в гнездо унамунов.

15

Если бы поблизости оказалось кресло, хотя бы табуретка, Френки села бы от удивления. Или запустила этим предметом мебели в меня.

– Ты хоть знаешь, сколько тварей могут жить в одной пещере? – спросила девушка. – Два или три десятка. Там даже воющий гиппопотам не спасется.

– Под землей унамуны не опасны. Они ползают по своим ходам, как ужи. И втягивают зубы, чтобы не поранить себя.

Мои слова явно Френки не убедили. Она как-то не привыкла доверять существам, зубов у которых больше, чем у целого выводка крокодилов.

– К тому же, – продолжал я, – Иль-Закир построил здесь башню больше двадцати лет назад. С тех пор не было ни одного упоминания о том, что на людей в долине нападают твари из-под земли. Значит, он наложил защитное заклинание на всю местность, которую орошает башня.

– Такое возможно?

– Да, если заслон действует только на тварей одного вида. Например, унамунов. Тем не менее, для создания подобной преграды надо быть великим магом – по всей видимости, Иль-Закир именно таков.

– И что?

– Раз подземные твари не могут охотиться поблизости, вряд ли они остались в пещере. Наверняка вырыли себе новое гнездо, поближе к пустыне. Возможно, мы никого и не встретим там, внизу.

– Если ты ошибаешься, – мрачно сказала Френки, – нас уже больше не встретит никто здесь, наверху.

Девушка начала проводить перед собой магическую черту, открывая портал, но вдруг остановилась.

– А как мы поместимся в туннель унамунов? – спросила она. – Ни ты, ни я не сгодимся на роль ужа. Нас может перенести точно в центр пещеры.

Френки не стала добавлять «а это плохо» или «и вот тогда ты поймешь, что я была права». Сама мысль о том, чтобы оказаться внутри гнезда, могла вышибить смелость даже у минотавра.

– Что-то подсказывает мне, – пробормотал я, – там вполне хватит места. В конце концов – если я ошибаюсь, волшебная дверь просто не откроется.

– Знаешь, Майкл, – процедила девушка, – ты никогда не ошибаешься. Только после твоих побед мне приходится считать выбитые зубы. Ладно, вперед.

Я шагнул сквозь портал.

Когда мы покидали площадь водонапорной башни, над городом уже спустились сумерки. Однако мои глаза все же не успели достаточно привыкнуть к темноте.

В первые несколько ударов сердца я ничего не видел.

Но поскольку это сердце еще никто не выдрал у меня из груди, оставалось надеяться, что Френки не ошиблась – и мы счастливо миновали главную пещеру.

– Многовато здесь места для ужа, – сообщила девушка.

Два ярких луча ударили мне в глаза.

Глаза демонов светятся в темноте, и это крайне досадно. Этого недостаточно, чтобы рассмотреть хотя бы слона, и вполне довольно, если вы собрались ослепнуть.

– Прости, Майкл, – сказала Франсуаз. – Я думала, ты справа.

– Не стоит начинать думать, пока не заказала мозги по почте. Гнездо далеко?

– Около двухсот футов.

Девушка поежилась.

– Слишком близко, Майкл. И странно, что я их не чувствую. Я – дочь мрака и должна вроде бы знать, если поблизости прячется нечисть.

– Унамуны немного телепаты, – отвечал я, проводя ладонью по сырой стене коридора. – Слишком примитивны, чтобы читать мысли, но могут на расстоянии ощущать эмоции. Именно это позволяет им подкарауливать жертву под песком, а потом набрасываться на нее…

Последняя горстка слов была чересчур уж лишней, учитывая, где мы находились.

– Они просто блокируют тебя.

– Значит, они знают, что мы здесь?

– Конечно.

Теперь я мог осмотреться. Впрочем, любоваться здесь было не на что. Длинный туннель, извилистый, как дороги судьбы, начинался далеко нигде, чтобы закончиться в недосягаемом никуда.

– Тогда почему мы все еще живы?

Я усмехнулся и опустился на земляной пол. Можно было отдохнуть, пока все не началось.