Кирилл Пестряков - Эадор. Кровь Властелина Страница 16

Князь снова перевел взгляд на меня, ожидая ответа на свой, в общем-то, весьма и весьма философский вопрос. По счастью, в распоряжении служителей церкви был испытанный годами прием — приводить цитаты. Другими словами, если ты не знал ответа или боялся брать на себя ответственность, стоило тут же припомнить слова кого-нибудь из святых Отцов Церкви. Таким образом, вроде как не ты, а древние книги давали совет. Как же показала практика разнообразных войн на религиозной почве, толковать древние рукописи можно по-разному. А уж чего-чего, изречений я знал немало:

— Как писал в своей четвертой книге Святой Великомученик Феофан Миролюбский, — начал я, — "Однажды наводнение уничтожило целое рыбацкое село. Но не горевали жители, а построили новые дома, но не спросили они на то благословения Светлого Владыки, и стихия пришла вновь. И горе обуяло рыбаков. Тогда сказал им я: всё, что стоит сделать, стоит сделать с верой!".

— И чем дело кончилось? — спросил Романх.

— Святой Феофан принял дары жителей рыбацкого поселка, благословил их и сказал, чтобы они, помимо домов, строили ещё и плотину. С чувством доброй веры, разумеется, — объяснил я, — когда работа была закончена, Миролюбский освятил постройку, и та выдержала все следующие удары природы.

Князь кивнул.

— То-то же, — произнес он, — боюсь, принцессе сейчас не хватает именно этого — доброй веры, и Её Высочество не может отличить благородство от интриги и обмана.

— Действительно, — согласился Романх, — возможно, в монастыре найдутся священники, что смогут успокоить принцессу!

Князь отрицательно замотал головой:

— Я не могу ждать, — заявил он, — до замка мы доберемся через полтора-два дня, плюс ещё столько же времени нам потребуется, дабы попасть в монастырь. Пусть лучше Англир с ней поговорит!

— Я, Ваше Превосходительство?! — глаза мои полезли на лоб от изумления.

— Почему бы и нет?! — заметил князь, — ты, Англир, лидер светлых братьев дружины. Человек начитанный, знаешь много святых текстов.

— Но мой сан? — начал было я.

— Ерунда! — отрезал князь, — ступай и поговори с принцессой. Возможно, тебе удастся её убедить в моих светлых намерениях. Приложи все силы. Понял меня?

— Да, Ваше Превосходительство! — произнес я.

— Прекрасно! Теперь ступай!

Я почувствовал себя приговоренным к казни. С другой стороны, у меня появилось официальное разрешение ещё раз увидеть принцессу, причем вблизи. Ещё раз посмотреть в её глаза, может, даже оказаться настолько близко, чтобы вдохнуть запах её волос. К тому же, если она решит исповедать мне свои тайны, то она наверняка захочет прошептать их на ухо, и её губы…

"СТОП!" — мысленно рявкнул я на самого себя.

Да уж, с таким настроением мне впору было самому идти исповедоваться. Выйдя из палатки, я поспешно направился к ближайшему колодцу, выкопанному вблизи мельницы. Утолив жажду и омыв лицо ледяной водой, я сумел немного привести в порядок собственные мысли. Как молитву, я принялся повторять себе, что у принцессы и простолюдина не может быть ничего общего! Совсем ничего! Я пойду к Люции, чтобы помочь князю. Я повторял себе эти слова, пока не поверил. Возможно, душа моя ещё не была до конца загублена.

Направляясь к карете принцессы, я отчаянно пытался придумать, как построить с ней беседу, какие цитаты из святых книг привести. Ничего гениального на ум, конечно, так и не пришло. Оставалось надеяться только на время от времени посещающее меня вдохновение. Даже мой духовный наставник признавал, что я не хуже архиепископа мог иной раз продекларировать основы веры.

Подойдя к карете, я поискал глазами кучеров, но те как сквозь землю провалились. Видимо, решили поболтать с войском. Романх поставил на охрану принцессы всех гвардейцев, и те в данный момент недовольно переминались с ноги на ногу, неся караул вокруг кареты. Рядом больше никого не было. Я объявил гвардейцам приказ князя, и усталые воины пропустили меня без лишних вопросов. После тяжелого утреннего боя им так и не представилась возможность поспать.

Осторожно я подошел вплотную к карете. Для того чтобы побороть сомнения и решиться постучать в дверь у меня ушло, наверное, минуты три, но я сделал это.

— Я же просила Вас убраться! — послышался голос из-за двери.

У меня в горле застрял ком. Только Светлый Владыка знал, как на самом деле мне в этот момент хотелось сбежать, однако сделать это было тоже страшно. Потеряв дар речи, я смог только ещё раз постучать в дверь.

— Вы чего там, глухие?! Оставьте меня в покое!

Увы, моя рука не остановилась, непроизвольно продолжая стучать. Я почувствовал себя дятлом. Из кареты донеслось рычание, дверь отворилась, и на пороге появилась ОНА! В своих нежных ручках она держала всю ту же скамейку для ног.

— Можно? — как-то тихо-тихо и глупо-глупо произнес я.

Люция удивленно приподняла свои прекрасные брови.

— Так ты не князь! — сказала она.

Я припал на колено.

— Верно, Ваше Высочество, я скромный слуга церкви, пришел узнать, не нуждаетесь ли Вы в чём?

Она была прекрасна, даже в своём раздражении. Недовольно надув алые губки, принцесса произнесла:

— Святоша, значит. Неужели церковь не научила тебя не беспокоить людей, когда они того не хотят?!

Я замялся, но тут вдохновение таки пришло ко мне:

— Сказано в святых книгах: "Идя к людям, не бойтесь отчуждения, входя в их жилье, говорите: "Мир сему дому" и блаженны будете. Проповедуйте, спасая грешников, и сами спасение обретете. Блажен неравнодушный, ибо войдет он Царство Небесное. Не желайте спастись в одиночку, не бойтесь взывать к людям, ибо лицемерие есть хуже всего остального греха. Люби мир, и тебя полюбит небо!

Я определенно превзошел сам себя. Прекрасная принцесса, выслушав мою тираду, казалось, смягчилась. Недовольство на её лице, хоть и не пропало, но сменилось выражением то ли насмешливости, то ли любопытства. Тем не менее Её Высочество не торопились меняться:

— А если кто-нибудь, кого ты пришел спасать, предположим, вдруг возьмет и огреет тебя какой-нибудь скамейкой для ног, ты помолишься потом за спасение души этого "кого-то"? — спросила она, замахнувшись.

Я занервничал. Ответ, согласно церковным книгам, был очевиден. Однако, если я сейчас скажу "да", то шишка появится уже и на моем лбу. А, в отличие от господина Герхарда, мой череп не был столь благородного происхождения, чтобы тратить на него силу кристалла. Требовалось срочно увести разговор в сторону…. К сожалению, в голову лезла всякая банальщина, вроде: "Почту за счастье даже умереть от такой красоты". Я кожей чувствовал, что такой комплимент не пройдет. Принцесса явно привыкла к подобным речам со стороны рыцарства. Так что в изысканных комплиментах я отнюдь не прослыл бы первопроходцем.