Severatrix - Декан Слизерина Страница 16

- Для них весь факультет – Пожиратели!..

- А за обедом кто-то подлил какую-то дрянь Теодору... еле откачали, благо у Драко был безоар с собой.

- Правда, отравителя мы поймали позже, это был какой-то чудак с Когтеврана...

- Да, он сейчас валяется в Больничном Крыле без сознания!..

- Ага... Но вы представляете, профессор, в этом году нам вообще проходу не дают! Темный Лорд возродился – так сразу вспомнили, что он учился у нас... Можно подумать, мы все поголовно поддерживаем его идеи. И ведь невдомек, что принять Метку заставляют родители, чтобы получить хоть какую-то гарантию того, что семью оставят в живых! – пожаловалась какая-то девочка. Остальные согласно закивали.

Если бы не стена, на которую Сев оперся рукой, то он бы рухнул от такого заявления на пол. Ему и в голову не могло придти, что в среде Пожирателей и приближенных к ним назревает мятеж.

- В общем, мы решили мстить, - заключил Драко. – Хватит, нас и так в грязи изваляли, хуже грязнокровок, честное слово!

Слизеринцы выжидающе уставились на декана, ожидая его реакции. Сев некоторое время молча стоял, задумчиво глядя в пространство, а потом медленно заговорил, тщательно подбирая слова:

- В школе факультет не любят потому, что не понимают нас... Когтевранцам в принципе все равно, есть Слизерин, нет Слизерина – они ученые, наблюдатели, им интересно смотреть, как разворачиваются события, и они не вмешиваются в происходящее. Пуффендуй вообще далек от каких-либо интриг, опытов или геройств, они ценят то, что можно потрогать или сделать своими руками. Знания, благородные цели – это не для них. Они живут, занимаются любимым делом – больше ничего не надо. Гриффиндор не может понять манеру держать себя, львы считают, что сдержанность, холодная язвительность и умение удобно устроиться в жизни таят в себе опасность, поэтому постоянно ожидают от нас удара в спину. А мы, не живя такой дружной толпой, наиболее уязвимы перед их силой, и всегда нападаем первыми, чтобы защититься. Это за собой влечет еще большие подозрения и так далее, - студенты слушали декана внимательно, не перебивая. А тот словно сам себе удивлялся, будто говорил не он, а кто-то другой – впрочем, так оно и было. Сев сейчас почти дословно повторял слова Снейпа, сказанные ему перед походом в гостиную Слизерина, и теперь с удивлением и болью осознавал их. – Я предлагаю, на время боевых действий, от коих отговаривать не буду, но желал бы их предотвратить, держаться друг друга. А еще лучше – прекратить нападать первыми. МакГонагалл решила крепко за вас взяться, малейший повод – и она пригласит авроров на обыск. Я вас защитить не смогу, против меня выступил даже директор, - в голосе зельевара зазвучала горечь, понятная только ему и невидимому коту.

- Мы будем осторожными, - тихо пообещал Драко. – Спасибо, профессор.

Сев только криво усмехнулся и неспешно вышел из гостиной. Но едва стена за ним закрылась, профессор очертя голову бросился в свои апартаменты.

Он только что предал родной Гриффиндор, поддержав Слизерин.

Но ведь он и должен был поддержать Слизерин, он же декан!

Но в глубине души он так и остается Гарри Поттером.

А кто это докажет? Изменения уже налицо. Ведь поддержал-то по доброй воле, за язык никто не тянул, с палочкой у горла не стоял...

А собственно, чего он страдает? Что Слизерин, что Гриффиндор – велика ли разница? Перед лицом смертельной опасности все равны. В Гриффиндоре он был символом надежды и победы – для Слизерина он всего лишь человек, заботящийся о своих подопечных, без пафосного блеска. Гриффиндор был его домом, в котором он многому научился – Слизерин заставил его многое понять. Все равноценно.

С этой мыслью сияющие доспехи окончательно померкли и рухнули с плеч бесформенной грудой.

*«All getting better» - название битловской песни, «все меняется к лучшему»

Глава 6. Перед бурей

С момента полной и безоговорочной капитуляции «гриффиндорского героя» прошло чуть больше недели. Гарри с трудом, но вошел в ритм работы профессора зельеварения, и теперь с интересом изучал жизнь преподавателей, попутно пополняя знания и учась окклюменции. Снейп же, поняв, что подопечный твердо встал на ноги, теперь все дни напролет где-то пропадал, занимаясь классической шпионской деятельностью: подглядывая, подслушивая, тайком пробираясь в гостиные и туалеты. Разумеется, разузнать таким образом план Дамблдора было невозможно, но Северус не терял надежды вычислить затаившегося темного мага. С его подачи Гарри попытался выпросить у директора злополучный снитч на обследование, но Дамблдор только развел руками: мячик исчез сразу после того, как его коснулся ловец Гриффиндора. Тогда анимаг сделал заключение, что если Темный Лорд решил поиметь (во всех смыслах) душу Поттера, то, скорее всего, снитч и был тем самым предметом, в который ее хотели заточить. Получалось вполне логично: Гарри ловил мячик, заклинание от прикосновения срабатывало, душу «засасывало» внутрь снитча и в тот же момент он перемещался в руки к Темному Лорду. Просто и изящно, да еще с намеком. Однако Поттеру несказанно повезло – он прикоснулся к артефакту пальцами, не сжимая полностью в ладони, поэтому заклинание сработало не в полную силу: душа только отделилась от тела и по Жизнеотводу перенеслась в Северуса, выпихнув самого зельевара в анимагическую форму.

А вот с этого момента начинался целый цикл вопросов, ответа на которые у Снейпа не было, но он твердо решил выяснить, почему все произошло именно так, как произошло, и не жалел ни себя, ни Поттера, выискивая любую возможную информацию об этом заклинании. Интерес к инциденту подогревал не только инстинкт исследователя, буквально кричащий о том, что сведения могут объяснить очень и очень многое, но и такой щелчок по носу, как заточение в анимагической форме. Северус ненавидел чувствовать себя беззащитным, но именно это чувство преследовало его каждый божий день: в облике кота не особо-то посопротивляешься любому магическому и физическому насилию.

Энтузиазм зельевара передался и Поттеру. Вдвоем они выстроили несколько стройных теорий, и теперь искали подтверждения в книгах, однако здесь их постигла неудача. Книги по Темной Магии, которые Гарри приволок из дома Блэков, ничего нового не дали. Заклинание Жизнеотвода было слишком редким, и те три строчки, вкратце описывающие его действие, оказались единственным, что маги нашли – только поняли в который раз и окончательно убедились, что вляпались в совершенно беспрецедентную ситуацию. А это означало, что выход им придется искать самим, полагаясь только на свой опыт и знания – и на фантазию.

Так что Поттер помимо уроков и варки зелий все свободное время посвятил поискам заклинаний, позволяющих разделить душу и тело. Декан перерыл Запретную секцию, мотался из дома Блэков в Хогвартс и обратно, поскольку некоторые книги нельзя было выносить из библиотеки. Однажды, набравшись наглости, он даже напросился в гости к Малфоям – Снейп долго не мог понять, как Поттер умудрился пробраться в Мэнор в отсутствие Люциуса, слишком хорошо знающего зельевара, а потому вполне способного вычислить замену, мирно распить вина с Нарциссой и несколько часов проторчать в библиотеке, скользнув в камин буквально перед самым приходом Малфря-старшего. Самого Снейпа Гарри просто поставил перед фактом, что уже провернул эту авантюру, и что ничего существенного, кроме изрядной порции адреналина, из нее не вынес. Северус тогда разъярился так, что в кровь разодрал руки Поттеру и, шипя не хуже Нагайны, наорал на подопечного самыми крепкими словами, которые только знал. Гарри стоически вынес наказание, промыл раны зельем и нахально заявил, что, по крайней мере, насчет библиотеки Малфой-Мэнора они могут быть спокойны – ничего интересующего их там нет. Снейп на это только фыркнул: Поттер все-таки оставался гриффиндорцем по своей натуре – только представителю красно-золотых могло придти в голову так рискнуть. Однако исполнение задуманного было чистой воды слизеринским.