Ирина Сыромятникова - Житие мое Страница 16

Новое место раскопок было расположено в предельно труднодоступной части побережья, как пресловутой комиссии удалось его найти, оставалось тайной. Тем не менее, его нашли, обозначили на картах и даже дали название – Мыс Одиночества. Мы высадились туда как заправский десант – на шлюпке с катера – буквально просочившись через прибрежные скалы (меня немного беспокоило обстоятельство, что подобный подвиг нам придется совершать каждый день). За линией камней нас ожидала даже не бухта, а так – мелкая заводь, к которой по берегу вели остатки древней дороги. Кто, когда и зачем ее создавал, было решительно не понятно – подвести сюда крупный корабль невозможно было в принципе. Наша цель располагалась гораздо выше уровня моря, на срезанной верхушке горы – геометрически правильные кучки песка и щебня обозначали останки трех или четырех больших зданий, масштабами строительства они напоминали Кейптауэр, должно быть, тем и приглянулись миссис Клементс. Карабкались мы туда минут двадцать, старательно изображая вьючных мулов и тихо матерясь. Свалив на землю первую партию груза, я позволил себе перевести дух и прогуляться по руинам.

Вблизи развалины выглядели довольно хаотично. Вокруг был типичный для Острова Короля пейзаж – камни и только камни, ни одного зеленого пятнышка, даже мха. Стены древних домов разрушались и оседали неравномерно, а потому в одних места обломки лежали большими кучами, тогда как в других – просматривались конструкции первого этажа. Здесь не было никаких стальных плит, зато попадались осколки стекла, тонкого и слегка мутного, один раз глаз отыскал что-то, напоминающее выветрившуюся кость. В остальном… Трудно было представить, что здесь когда-то жили люди. Этому месту не хватало множества мелких деталей, следов человеческих рук, оно уже практически вернулось к безмолвию первозданной природы, растворилось во времени.

Ощущение некой неестественности в происходящем одолевало меня, но его причину уловить не удавалось. После прогулки по руинам странное чувство не пропало, а наоборот, усилилось, словно я увидел необычный предмет, но никак не мог вспомнить, какой именно. Влекомый труднообъяснимым беспокойством, я вступил в пределы несуществующего здания и огляделся: справа возвышалась гора щебня, бывшая когда-то верхними этажами постройки, слева мелкие камни стекали по руинам лестницы ко входу в подвальный этаж, сквозь полузасыпанную щель дверного проема из подвала выглядывала темнота. И тишина, мягкая и многообещающая. Ночью здесь может быть довольно стремно, случись что, даже бежать некуда. Я, осторожно, заглянул вниз – это место начинало мне активно не нравиться.

За моей спиной хрустнули камни – следом за мной в развалины забрался Пьер.

– Ты что, боишься? – фыркнул он и сделал вид, что толкает меня в провал. После чего получил локтем под дых вполне натурально – есть вещи, с которыми не шутят. – Да ты чего? Я же пошутил!

– Кретин! – рассвирепел я. – Там что-то… кто-то есть! Я чувствую!!

На шум ссоры подтянулся дядя, глянул в провал и стал очень хмурым:

– Зовите Смита сюда! Там нежить, но какая, сказать не могу – у меня шестой уровень.

Шестой уровень в Редстоне имели только лаборанты. Спрашивается: какого лешего тогда он наезжал на боевого мага?

Наш главный черный куратор был очень недоволен тем, что его оторвали от разгрузки, но, когда он заглянул в дыру, то не просто побледнел – позеленел.

– Уходим отсюда, немедленно!!

Плюнув на недоумевающего Пьера, я чуть не кубарем припустился к берегу: когда черный маг говорит, что надо сваливать, сваливать надо БЫСТРО. И трусость здесь ни при чем.

– В шлюпку, в шлюпку! – надрывался Смит. – Бросаем все, уходим!

Я оказался на месте первым, одолев склон за рекордные шесть минут, дядя не сильно отставал, а Смит добросовестно шел последним, едва ли не спиной вперед, хотя вообще-то день был яркий и преследовать нас нежить не должен был. Что же там было такое?

– Как минимум – Шорох, – буркнул дядя, отвечая на незаданный вопрос, – а может, и похуже что.

Мне трудно было вообразить что-то хуже Шороха, разве что банду гоулов: эти еще и бегать за тобой могут (кстати, и днем). Если бы Пьер вошел в провал, нежить пометил бы его и в первый раз, может быть, отпустил, но через несколько дней человеку невыносимо захотелось бы сюда вернуться и, по возможности, не одному. Особенно хорошо это действует на детей, бывали случаи, когда за первой жертвой в объятья монстру отправлялись человек десять-пятнадцать (друзья, знакомые, родители). Причем, в отличие от того же Хищного Эха, Шорох – тварь подвижная, а значит, с наступлением темноты попытается нас догнать.

– Возвращаемся к базовому лагерю? – предположил Герик.

– Нет! – оборвал его Смит. – Идем сразу в Бухту Транка.

Точно, Шорох. Причем, активный, раз вчера его не было, а сегодня – уже есть. Теперь месяц будем торчать в Транке – там находился региональный центр НЗАМИПС и специальная клиника для жертв нападения потустороннего (тех, которые были еще живы).

– Будет ли карантин оплачен, сэр? – деловито поинтересовался дядя. – Ты с племянником точно чисты.

– Будете спорить с "надзором", мистер Ферро? – прищурился Смит.

Дядя пожал плечами. Эх, накрылась моя подработка! Заплатят, в лучшем случае, за неделю. Что ж, по крайней мере, я видел Остров Короля – не многие могут этим похвастаться. Катер прошел мимо тюремной пристани, вывесив флажки и дав сигнал, но на берегу никто не появился. Смит приказал сбросить ход и полез на сигнальную мачту рассматривать лагерь в бинокль.

– Однако, идти туда надо, сэр! – подступился к нему дядя, когда тот спустился вниз. – Не могут они нас не слышать.

Черный маг напряженно вглядывался в пристань.

– Однако, часа два у нас всего, сэр – нудил дядя.

– Сам знаю! Пойдешь со мной.

Они встретились взглядами. Вопросы иерархии были отброшены, разногласия – забыты, теперь у них был общий враг, а это примиряет черных магов лучше любой проповеди.

– И племяша возьмем – у него глаза лучше моих! – великодушно предложил дядя.

Особого счастья от этого предложения я не испытывал, но и возражать не стал – вдвоем им будет сложно уцелеть, а нечувствительному к черной магии человеку туда идти нельзя. Смит раздавал последние указания:

– Того, кто попытается за нами идти – связать и стеречь, наверняка зараженный. К берегу не подходить, даже если я лично буду вас звать. Когда будем возвращаться – окликните, если не ответим – близко не подпускайте, сразу уходите в море. После захода солнца – не ждите, идите в Транк, требуйте помощи.

Капитан катера напряженно кивал, дядя наполнял большие фляги морской водой (именно соль, а не серебро, самое эффективное средство против мелкой нежити, крупную простыми ритуалами вообще не прошибешь).