Алексей Крахин - Сети чёрного паука Страница 16

Оставалось надеяться, что маг, увлечённый делом, не заметит начала атаки, и тогда уже никто не сможет её остановить кроме создателей. Так же, внезапности удара благоволили магические столкновения, идущие над полем сражения двух армий. На фоне непрекращающихся заклинаний и контрзаклинаний будет не просто учуять совершенно новые чары, направленные не на одну из армий, а на третью сторону. К тому же маги ещё не начали напитывать рисунок силой, а значит, их действия пока не раскрыты. Как только придёт время, для полной заправки рисунка маной потребуется не больше пары секунд. Просчитать заклинание и построить защиту за такое время нереально.

Главное теперь не тратить зря время, если неизвестный колдун закончит свое заклинание первым — дело осложнится.

А пока мастера готовились к удару, адепты, не останавливаясь, подпитывали универсальный рисунок-схему, наполовину живущий своей жизнью и требующий только постоянного кормления маной. На земле, в центре шатра, светился квадрат, заполненный внутри причудливыми изгибами линий, сфер, полусфер, параболами и отрезками. Символы мёртвых языков, будто каймой обрамляли фигуру снаружи. В одной из сфер внутри квадрата, вонзённый в песок, застыл факел на длинной ножке. Свет его, странным образом, освещал лишь квадрат. Очерчивая фигуру ровным кругом багрового свечения, факел больше никуда не распространял свет. В остальных частях шатра сохранялся мрак.

Адепты ходили вокруг освещённого места и внимательно следили за рисунком. Если вдруг вспыхивала какая-то часть внутренностей квадрата, а происходило это постоянно, адепты немедленно напитывали её силой.

Принцип действия рисунка заключался в использовании искусственной памяти, созданной в виде определённого набора символов. Каждый символ — связан с одним из заклинаний орочьих шаманов, — благо арсенал их не богат — и как только шаманы использовали одно из, внесённых в рисунок, заклинаний, определённый кусок квадрата загорался. Как только адепты подпитывали силой светящуюся часть, квадрат-нейтролизатор сводил на нет все старания противника. Заклинания, нацеленные на прирост ярости, увеличение физического потенциала, обострение реакции и их обратные формы, направленные на солдат Оглфира творение магистров с лёгкостью ломало под корень, заставляя, должно быть, зеленолицых мудрецов скрежетать клыками.

Хоть шаманов и собрались десятки, уровень их подготовки оставался весьма посредственным в сравнении с мастерством королевских магистров и адептов. Но присутствовал один фактор, позволявший значительно усиливать действия их заклятий, и маги об этом знали, чувствовали ярко, так же, как обычный человек ощущает жару или холод. Каждое магическое действие шаманов сопровождалось смертями. Не простыми убийствами, вроде тех, что ежесекундно десятками происходили на поле боя, а куда более изощрёнными. Умирающий не мог сопротивляться, и от того мучения обострялись. Медленное убийство. Жертвоприношение — вот чем подкрепляли свои возможности орки. И кем были их жертвы, оставалась только догадываться…

— Можем приступать, — сиплым голосом сказал магистр Керрис. Он долго проверял новый рисунок на факты наличия ошибок и погрешностей, на не правильные изгибы линий. И теперь проверка подошла к концу. Ждать больше нельзя, нужно как можно скорее избавиться от угрозы неизвестного мага и перейти непосредственно к оркам. Король час назад просил поддержки, а круг магов до сих пор не сказал ни слова в пользу армии.

— Пусть будет так, — Курт всерьёз настроился на работу. — Господа маги, у нас с вами одна попытка, так что давайте сконцентрируемся.

Магистры Керрис и Серинал заняли позиции у рисунка, выпрямились, прикрыли веки, отгораживаясь от внешнего мира и переходя в мир тонких материй, где нет места слуху, зрению, обонянию, но лишь объёмные мыслеобразы правят пространствами.

Курт последовал вслед за наставниками. Так он делал всегда, сколько себя помнил. С юных лет, как только учитель по риторике и грамоте сказал, что не знает чему ещё учить маленького принца, в детской комнате появились новые учителя. Отец видел остроту ума и скорость мышления сына и не поскупился нанять самых именитых знатоков магии не только в Оглфире но и во всём Оплоте.

И с тех пор они неразлучны. Мастера, каждый сильнейший в своём направлении, нашли достойного приемника и не собирались его оставлять, пока тот не станет как минимум на одну ступень с ними.

Парень делал успехи. Уже через месяц стало понятно, что магия — то для чего он рождён. Навыки, вырабатываемые магами годами, он усваивал за недели, пласты теоретических знаний схватывал на лету. Придворные чародеи называли маленького Курта гением, но учителя никогда не хвалили мальчика. Самым ярким проявлением похвалы служил кивок одобрения, получив который, Курт не мог весь день унять радостного возбуждения.

Благодаря требовательности и строгости учителей, в свои двадцать три, Курт превосходил в умении обращаться с маной всех мастеров королевства, но всё же до навыков магистра ещё не дотягивал. Однажды, магистр Серинал подметил: «Чтобы получить в ордене степень магистра, нужно быть гением, а мастером может стать любой мыслящий». Курт чувствовал, что знания даются ему легче, нежели другим, но с годами их становилось всё больше, и видимый когда-то в юности горизонт совершенства, затерялся в бесконечности.

Обучение продолжалось и по сей день.

Сила стягивалась к рисунку, требовалось как можно быстрей напитать его и дать сигнал к действию. Маги работали слаженно, взаимно ускоряя потоки маны, сплетая их в общую «косу» и направляя к начертанным на земле символам. Через пару мгновений, неизвестный чародей, потенциальная угроза успешного завершения битвы, заметит сдвиг в пласте тонкого слоя и попытается что-то предпринять. Опередить его — вот главная цель, стоявшая перед магами короля.

Троица не обращала внимания на адептов, шаркающих у магического факела — сосредоточение на цели и полное отрешение от мира — одно из основополагающих умений хорошего мага. Ни потрескивание пламени, ни тихие перешёптывания, ни шорох одежды, ничто не могло повлиять на действия магистров и их ученика. Весь процесс волшбы, начиная от черчения знаков силы и заканчивая произнесением грозного текста заклинания, маги выполнили чётко, без каких-либо сбоев и ошибок.

Как только отгремело последнее слово, произнесённое, как и весь остальной текст, в унисон. На участок леса, где предположительно располагался вражеский маг, обрушился локальный ураган. Десятки маленьких смерчей, вздымая до небес пыль, носились над землёй. Ни один рисунок, выполненный на земле не смог бы выжить в жуткой круговерти. Сотворённые лишь разумом, смерчи могли сбить с ног взрослого мужчину, и может быть даже поднять в воздух, а короткий период действия заклинания позволял обойтись без жертв, даже если кто-то и окажется оторванным от матушки земли, то не успеет далеко улететь.