Андрей Бондаренко - Карибская эскапада Страница 16

пошатнулась и, вскинув руки над головой, изящно соскользнула на руки седого джентльмена, оказавшегося поблизости.

Смиренно прошу прощения и искренне раскаиваюсь — произошла досадная накладка.

Это всё — алкоголь проклятый!

Попробую ещё раз.

Вдруг, где-то рядом с входной дверью, раздался дикий, оглушительный визг — так визжать может только черная местная свинья под ножом бурхо — вест-индийского негра.

Визг разрастался и креп. Все пригнулись к столу, обхватив голову руками.

Я обернулся — около барной стойки обнаружилась сеньорита Розана, хозяйка нашей pulperia, особа бегемотообразная, грубая и крайне неряшливая.

Почтенная трактирщица, выкатив свои коровьи глаза на пол-лица, указывала своим достаточно грязным пальцем — сосиской на пол и выла всё громче и громче.

У её ног лежала большая старая корзина из бурого камыша. Из корзины на пол неуклюже выполз чёрный котёнок, за ним ещё один, ещё…Боже, сколько же их! Сеньорита Розана пошатнулась, и с немыслимым грохотом опрокинулась на пол. В баре звякнули тарелки, несколько стаканов, упав со стойки, звонко разбились, разбросав осколки в разные стороны.

Клиенты и трактирные слуги тут же бросились к упавшей. Шум, гам, суета, неразбериха.

В дверях показались головы зевак, привлечённых непрекращающимся ни на секунду, воем прекрасной доньи Розаны.

Успокоилось всё, впрочем, достаточно быстро — минут через пятнадцать.

— Любят в Сан-Анхелино такие вот шуточки, с мистикой всяческой связанные, — Охотно пояснил повеселевший Зорго, — В приметы и поверья различные здесь верят практически все, верят искренне и фанатично. А чёрный кот — это явно не к добру — это даже ребёнку известно. Вот и решил кто-то над доньей Розаной подшутить — надо заметить, шутка получилась отменная, о таких знатных шутках потом долгие годы рассказывают. Это — Джедди, конечно, голову на отсечение даю! Славный парнишка растёт.

— Итак, уважаемый Зорго, — это Мари опять к Капитану обращается, взглядом своим его гипнотизируя — как удав кролика, — Вы до этого Индейского Нагорья — проводите?

— Проводить то — провожу, криво усмехается Капитан, — Всё я понимаю — предателям отомстить — святое дело! Да непросто здесь всё. Нагорье это представляет из себя узкий овал, сильно вытянутый с востока на запад. С севера Нагорье граничит с каменистыми безымянными равнинами, с Юга — с Сизыми Болотами. С севера — не подойти незамеченными: колючая проволока, сигнальные натяжки, мины противопехотные — в три ряда, через каждые пятьсот метров — вышки сторожевые. С юга — вовсе не подойти, эти Сизые Болота — вовсе непроходимы, по крайней мере — для белого человека. Бесполезно туда ходить — всё равно не вернёшься. Исстари так повелось, не нам и переиначивать. И, не надо так на меня смотреть — с усмешкой, будто я чудак какой, или — трус чудаковатый.

Только индейцы-чиго по тем болотам разгуливают — словно по проспекту, булыжниками мощёному. Да не жалуют чиго — белых, правда — за редкими исключениями. Вон, посмотрите — Джедди идёт, ну, тот, который эту штуку с чёрными котятами разыграл. Присмотритесь к нему, он то точно — к Индейскому Нагорью отношение имеет!

Посмотрели в сторону указанную. Там, Площадь пересекая, мальчишка лет двенадцати шёл, не совсем обычный мальчишка. Присмотрелись. Чёрные кучерявые волосы, а из под них уши видны — здоровенные, круглые, лимонного цвета, бурой шёрсткой покрытые. И фигура какая-то неуклюжая, походка — словно медвежонок панда ковыляет. На груди у парнишки — медальон здоровенный золотой висит, килограмма на полтора, а то — и поболе. На плече — кот огромный сидит, и хвостом длиннющим — мостовую обметает.

Да — странная парочка. А тут ещё, навстречу мальчишке женщина средних лет выходит — высокая, статная, красивая, одетая совсем не по здешней моде. Кота погладила, мальчишку — в щёку поцеловала, за руку взяла. Дальше — уже вместе пошли, не торопясь и о чём-то оживлённо переговариваясь.

А Зорго продолжает:

— Что хотите — обо мне думайте. Но, соваться в Сизые Болота без опытного проводника чиго — самоубийство верное!.

Замолчал Капитан, ещё одну чарку выпил — дабы волнение погасить.

После молчания минутного, спрашиваю Зорго:

— И где же такого проводника нам достать??

— Где достать? криво усмехается Капитан, — По Сизым Болотам никто из наших никогда не ходил, не говоря уже про Нагорье. Вам с Джедди этим поговорить надо, к нему чиго почему-то с уважением относятся. Да и к его матери приёмной — сеньоре Саре Монтелеон. Это семейство всегда над чиго какую-то мистическую власть имело. Сейчас сеньора Сара единственная — Монтелеон, остальные все — погибли безвременно. Давайте, я вас — с ним сведу, а? Может, и согласятся…..

Капитан закурил и крепко задумался, пуская в потолок идеально круглые кольца дыма.

— Расскажите, пожалуйста, нам про сеньору Сару, про — Джедди, да — и про кота, — негромко попросила Мари.

Зорго задумчиво потёр переносицу:

— Как Вы понимаете, не всем события я был свидетелем непосредственным — море, оно ужасно много времени отнимает. Так что — в основном перескажу, что мне когда-то друзья рассказывали. Слушай те внимательно, вдруг пригодиться….

— Тропическая математика —

О том, как сеньора Сара Монтелеон осчастливила Сан-Анхелино своим многолетним присутствием, Вам расскажет любая местная picarilla, спросив за эту услугу совсем даже недорого — рюмку-другую местного aguardiente и маленький урок «настоящего» английского для своего попугая.

История прекрасная и страшно романтичная, а суть ее заключается в следующем: самое эффективное в этом мире средство, обостряющее ум человеческий до невиданных высот, — это чашка кофе chigos, выпитая под черную карибскую sigaros в нужном месте, в нужное время и в правильной Компании.

Итак, незадолго до Рождественских Праздников, мисс Сара Тина Хадсон, двадцатипятилетняя аспирантка кафедры Высшей Математики Университета города Нью-Йорка, грядущее светило точных наук, красавица и умница, чинно сидела в кондитерской "Пятая Авеню", что располагается на одноименной нью-йоркской улице, за чашкой жидкой бурды, которая по какой-то жуткой ошибке именовалась «кофе», и старательно продумывала сотый вариант решения знаменитой теоремы Ферма.

В те времена, в так называемой интеллектуальной среде, это считалось достаточно модным и почетным занятием.

Да и размер премии, обещанной каким-то толстосумом за правильное решение, если говорить откровенно, впечатлял.

В этот ответственный момент, зловеще заскрипев, как говорят в модных романах о роке и неотвратимой судьбе, открылась дверь кондитерской, и в заведение вошел смуглый малый двухметрового роста.