Андрэ Нортон - Трое против Колдовского Мира: Трое против Колдовского Мира. Заклинатель колдовского мира. Волшебница колдовского мира Страница 17

— Ничего у них не выйдет! — прокричала Каттея. — Пусть я и не считаюсь колдуньей, но мне дано общаться с Силой, и эти троекратные облеты меня не запугают.

— Что случилось? — спросил я.

— Ничего особенного, — ответила Каттея. — Простейший колдовской прием: птица трижды пролетела над нами по кругу, и это значит, что теперь нам никуда отсюда не деться. Если те, кто ее прислал, считают, что так оно и будет, то они ошибаются.

— Птица полетела на север, — услышал я Кемока. — Она возвращается к тем, кто ее сюда послал?

— Наверное, — ответила Каттея. — Фланнаны не способны думать. Я напугала его, и он в страхе улетел на север, к своему повелителю.

— Значит, и нам нужно подаваться на север, — заключил Кемок.

— Кстати, в ту сторону ускакал всадник, — добавил я.

— Но в той же стороне находятся и лабиринт, и башня-страж, и, возможно, еще какие-то ловушки. Нам необходимо быть начеку. — В голосе сестры звучала растерянность, и мы с удивлением посмотрели на нее.

Каттея сидела, опустив руки на колени и сложив ладони лодочкой, как будто гадала, держа между ними воду.

— Тяжко быть кем-то лишь наполовину, — продолжила она. — Я не произнесла слов клятвы и не обладаю Камнем. Несмотря на это, я считаю себя колдуньей. Есть еще одно условие, чтобы называться так. Мне следует подвергнуться испытанию, запретному для тех, кто не произнес клятвы. Это необходимо для нашего спасения.

— Нет! — вскричал Кемок. — Ты не сделаешь этого! — Он, очевидно, знал, на что она намекает, хотя для меня это было загадкой. Он взял ее за подбородок, так чтобы она смотрела ему прямо в глаза. — Я говорю: нет! — повторил он.

— По-твоему, лучше слепо шагать навстречу опасностям, чем подвергнуться риску с целью прозреть? — спросила Каттея.

— Подумай, о чем ты говоришь, сестра, — упорствовал Кемок. — Не делай глупостей. Не многие из колдуний Эсткарпа позволили себе такое. Для этого требуется высшее искусство владения Силой…

— Все-то ты знаешь, — перебила его Каттея. — Но не очень-то верь тому, чего наслушался. В натуре Мудрейших — создавать вокруг своего ремесла ореол таинственности. Да, ты прав — не многие из колдуний прибегают к помощи Посланца. Все дело в том, что он им и не нужен. Они знают Эсткарп как свои пять пальцев. Знают — какова эта страна сейчас и какой она была в древности. Другие же страны их никогда не интересовали. И не колдуньи, а наши отец и мать отважились на то, чтобы разыскать логово Кольдера. А ведь Кольдер был воплощением зла. Здесь же этого нет. Здесь встречаются лишь очаги того, что недоступно нашему пониманию. Проводник нам необходим…

— О чем она толкует? — обратился я к брату.

— О сотворении Посланца, — ответил он с загадочным видом.

— Посланца? — переспросил я, ничего не поняв. — Какого такого Посланца?

Каттея отвела от своего лица руки брата. Но, отвечая мне, продолжала смотреть на него, словно взглядом хотела убедить его в разумности своих намерений.

— Видишь ли, Килан, — медленно произнесла она, — мне нужен помощник, который знал бы эту страну такой, как она есть, а не как воспринимаем ее мы, который вернулся бы в ее прошлое и, узнав, что здесь происходило, помог бы нам найти спасительный путь.

— Для чего сестре потребуется ни больше ни меньше, как подвергнуть себя родовым мукам, — вмешался Кемок. — И хотя дитя будет всего лишь порождением духа и разума, а не плоти, роды могут оказаться смертельными.

— Всякие роды связаны с риском, — заметила Каттея. — Но я рассчитываю на вашу помощь и потому так спокойна. В Эсткарпе еще не было тройняшек, подобных нам, не так ли? Мы можем стать единым целым, когда в том есть необходимость. Клянусь, я не решилась бы на такое одна, без вашего согласия и помощи, и я прошу вас мне помочь.

— Ты считаешь, это так необходимо? — спросил я.

— Я предлагаю выбор: продвигаться вслепую — или идти с открытыми глазами, зная куда ступаешь, — ответила она. — Семена того зла, что угрожает нам, были посеяны давно. Время взрастило их, но и подвергло изменению. Если мы докопаемся до сути и познаем их природу, то сможем уберечься от яда плодов, которые за многие годы произросли из них.

— Я не одобряю твоего выбора! — заявил Кемок.

— Кемок… — спокойно отозвалась на его протест Каттея. Она еще не выпустила его рук из своих и теперь, подняв вверх его покалеченную руку, поглаживала пальцами шрам на ней. — Скажи мне, был ли у тебя выбор, когда ты ввязался в бой и получил в награду вот это?

— Это совсем другое дело! — возразил брат. — Я воин, и это был мой долг — ответить силой на силу…

— Так почему же меня ты считаешь не способной отвечать за свои слова? — оборвала его Каттея. — Пусть мои битвы не требуют владения мечом, но за эти шесть лет я прошла школу не менее суровую, чем любой воин. У меня были такие противники, каких ты себе и представить не сможешь. Но я не настолько самонадеянна, чтобы заявлять, будто не нуждаюсь в вашей помощи. И потому прошу вас присоединиться ко мне, что, кстати, гораздо проще, чем быть в стороне.

Лицо Кемока все еще было напряженным, но Он уже не возражал ей, и я понял, что она его убедила. Я же не остался на его стороне только потому, что не представлял меру опасности, которой Каттея себя подвергала. Я всегда верил в нее. В подобные моменты она выглядела отнюдь не девочкой — мне казалось, что из нас троих она — старшая.

— Когда? — спросил Кемок, давая понять, что он согласился с ней.

— Может, прямо сейчас? Только сначала было бы неплохо поесть. Сила тела подкрепляет волю и дух, — ответила сестра.

— Да, подкрепиться не грех, — шутливо заметил Кемок. Казалось, он втайне надеялся, что эта прозаическая потребность заставит Каттею отказаться от своего намерения. — Вот только, как раздобыть еду?

— В этом нам следует положиться на Килана, — сказала сестра, не взглянув на меня, и я понял, чего от меня ждут.

Тот, кто хоть в какой-то мере наделен способностью обращаться к Силе, знает, что есть определенные ограничения в пользовании ею. Если ими умышленно пренебрегают ради выгоды, то за этим неизбежно следует расплата. Обнаружив еще в детстве, что могу влиять на животных, я никогда не пользовался своим даром при охоте на них. Несколько раз мне удавалось воспрепятствовать нападению дикого зверя на человека. Но я никогда не позволял себе приманивать зверя, чтобы убить его.

Теперь мне предстояло сделать именно это — во благо Каттеи. Мысленно, я призвал на себя всю кару за преступное пользование Силой, лишь бы последствия моих действий не коснулись сестры. Затем я настроился на охоту.

Мозг рыб и рептилий настолько отличается от человеческого, что они почти не поддаются мысленному воздействию — это я понял давно. Другое дело млекопитающие. Я вспомнил антилоп — они должны уметь плавать… Я попытался вызвать в своем воображении зримый образ животного. Добившись этого, я начал нащупывать мысленный контакт с невидимой жертвой. Мне еще не приходилось делать такое, и я не исключал неудачи.

Мои старания увенчались успехом — внезапно у меня возникло хорошо знакомое ощущение мысленного контакта. Усилием воли я стал подзывать жертву. Несколько мгновений спустя на берег выскочил молодой бычок. Я вынудил животное спрыгнуть в воду в том месте, откуда его течением понесло прямо на наш островок.

Кемок начал целиться, но я запретил ему стрелять.

Я один должен был ответить за убийство. Животное откликнулось на мой зов, поэтому я же должен был отнять у него жизнь.

Я чувствовал на себе взгляд Каттеи, пока вытаскивал тушу из воды на камни.

— Не повредит ли это твоему общению с Силой? — спросил я.

Она отрицательно покачала головой, но в ее взгляде угадывалось замешательство.

— Мы не можем обходиться без пищи, Килан, — сказала сестра. — Однако… ты обременил себя проступком, и чем ты за него поплатишься, я не могу сказать.

«Скорей всего — утратой своего дара», — подумал я.

Мы разожгли костер из сучьев, оставленных на островке половодьем, нажарили мяса и сытно поели.

— Скоро ночь. — Кемок приладил над огнем сырую ветку с нанизанным на нее мясом. — Не повременить ли, Каттея, до утра? Нам способствуют силы, питаемые светом. А в такое время — мы рискуем вызвать вместо них силы тьмы.

— То, что мы задумали, следует творить на заходе солнца, — возразила Каттея. — Свет и тьма не всегда противятся друг другу. Теперь оба выслушайте меня, ибо, когда я предамся действию Силы, вы уже ни о чем не сможете меня спросить. Вам нужно взять меня за руки и соединиться со мной разумом. Не обращайте внимания на то, что будет происходить со мной, и ни в коем случае не выпускайте моих рук из своих. Что бы ни случилось, не оставляйте меня!

Ей не нужно было просить нас об этом. И Кемок, и я тревожились за нее. Она была слишком молода и хрупка, хотя и прошла суровую школу колдовства. Сестра старалась казаться спокойной и уверенной в себе, каким старается казаться юный воин, которому предстоит первый бой.