Злая зима - Ярошинская Ольга Страница 17

– Их брак был лишь фикцией, – отмахнулась Маргери. – Мы даже обручились с Алексом, обменявшись кольцами.

Брун оживился, выпрямившись в кресле.

– Когда обстоятельства сложились так, что мы не могли больше быть вместе, Алекс отказался возвращать кольцо, – вздохнула старушка. – Не мог расстаться с напоминанием обо мне.

– Он хранил его до самой смерти, – подтвердила Эльза. – Но вы пытались вернуть кольцо? Почему?

– Я не хотела, чтобы кольцо ушло из семьи и уж тем более чтобы оно досталось Айседоре, – поджала губы Маргери. – Я надеялась, что передам его нашим с Алексом детям, которые так и не родились… А он оказался таким слабым. Тонкая натура, чувственный, страстный мужчина, но без стержня…

– Чего хотели волки? – спросил Брун.

Старушка остановилась посреди комнаты прямо под люстрой, блики от хрусталя заскользили по ее лицу. На миг ее кожа засияла молодостью, глаза вспыхнули янтарем, седые волосы окрасились золотом.

– Давайте заключим сделку, – предложила она. – Я отдам вам то, что им было нужно, а вы вернете мне письмо, которое я написала Алексу. – Румянец вдруг залил ее щеки.

– Да, – выпалила Эльза. – Мы согласны.

Брун кивнул. Было б что терять.

Маргери глубоко вздохнула, будто набираясь решимости, вытащила из-под кровати картонную коробку, достала из нее розовую шляпку с пером, вязаный шарф, смотанный в сиреневый клубок.

– Вот, – сказала она, вынимая продолговатый черный предмет. – Это то, что они искали.

– Она из агата? – спросила Эльза, таращась на черную руку с загнутыми когтями. – Или это обсидиан? Смотрится жутко.

Брун взял руку, покрутил ее, понюхал.

– По легенде, это правая рука Бальтазара, – сказала Маргери, – первого вампира.

– Отличный обмен, – сказала Эльза, садясь в машину. – Оторванная конечность за записку с угрозами.

– Она не угрожала, а только назвала его сукой, что, учитывая моральный облик Дробовицкого, можно считать ласковым обращением, – возразил Брун. Он почесал вампирской рукой между лопаток и зажмурился от удовольствия. – О да!

– Ты понимаешь, что, возможно, чешешь себе спину оторванной рукой первого вампира? – выпалила Эльза.

– И она будто создана для этого! – ответил Брун. – Когти просто шикарные!

Эльза закрыла руками лицо, помотала головой.

– Ты невозможен, – сказала она, опустив руки на колени. – Знаешь, что мне непонятно?

– М-м-м? – Брун убрал руку в карман куртки и завел машину.

– Ладно, нам повезло наткнуться на бывшую поклонницу Алекса, посетившую оперу, с которой у нее связаны личные воспоминания.

– Уверен, что еще пять-шесть любовниц Дробовицкого считают, что именно они вдохновили его на образ сильфиды.

– Но волки! Откуда они знали, где ее искать?

Брун нахмурился, включил дворники, смахивающие мокрый снег, фары высветили дорогу, занесенную порошей.

– Может, у волков свои источники информации. А может… – Он задумался. – Помнишь, Клиф рассказывал, что за последние два месяца исчезли четыре медиума, специализирующиеся на поиске пропавших людей?

– Но для поиска людей все равно нужна какая-то информация: фото, имя, документы…

– Или вещь, которая принадлежала человеку. Например, кольцо.

– А почему Аурун отправил за старушкой молодых волков, а не явился сам?

– А кто его пустит в театр с сигнальным огнем в ухе? Меня больше волнует вопрос – на кой Ауруну сдалась эта рука. Может, конечно, у него тоже скоро линька. Но это слишком сложная комбинация, чтобы добыть чесалку, пусть даже такую классную.

– Ты ведь не собираешься оставить эту руку себе?

– А что мне с ней делать? Сдать в музей?

– Выкинь ее! Она жуткая!

– Я не боюсь вампиров. – Брун подмигнул Эльзе. – Уж ты-то знаешь.

Занавес опустился, и зал разразился аплодисментами.

– Чарующая музыка! – сказал Джонни, несколько раз хлопнув в ладоши. – Микаэль, я заметил, что весь первый акт ты смотрел не на сцену… Это ведь была та самая девушка, в ложе напротив? Та, которую ты инициировал без ее согласия?

– Верно, – подтвердил Микаэль. – Правда она восхитительна?

– Милая, – согласился Джонни. – Она все еще не прошла трансформацию до конца. Я могу привести ее к тебе.

– Не стоит, – отказался альфа. – Так даже интереснее. Подарок тем ценнее, чем дольше его ждешь. Ты продержался четыре месяца.

Он взял его за руку, легонько поцеловал кончики пальцев полными бледными губами.

– Красивое кольцо, – заметил Микаэль, повернув ладонь Джонни. – Я раньше его у тебя не видел.

Джонни покрутил витой серебристый ободок с красным всплеском камня посредине.

– Хочешь его?

– Нет, – отказался Микаэль. – Оставь себе.

Глава 5

– Да проснись же!

Эльза потрясла Бруна за плечо, похлопала по щеке.

– Подъем! – рявкнула она в ухо так, что Брун подскочил от неожиданности.

– Эльза, – простонал он. – Кто так будит мужчину? Ты можешь быть более нежной?

– Нежной я была десять минут назад – никакой реакции.

– Правда? А что ты делала? – заинтересовался Брун.

– Нежно звала тебя по имени.

– А еще?

– Хм, дай подумать… – Она прикусила ноготок, хитро глянула на Бруна. – Я разделась, легла с тобой рядом, – прошептала она с придыханием, склонившись к нему, – и терлась своим нежным телом о твою волосатую грудь, шепча в ухо всякие непристойности.

Она заправила прядь волос ему за ухо и медленно провела кончиками пальцев по шее.

– Врешь, – не поверил он.

– Выдумываю, – бодро ответила она, вставая с кровати. – Я нашла письмо Маржеты.

– Какое такое письмо? – удивился Брун. – Я думал, у нас только ее записка.

– О нет, – ответила Эльза. – Я жду тебя на кухне, расскажу все за завтраком.

Она скрылась за дверью, а Брун приподнял одеяло, глянул под него и вздохнул.

Когда он вошел на кухню, Эльза приветственно помахала ему желтым от времени конвертом.

– Знаешь, Брун, если бы это письмо попало к Айседоре, – сказала она, – ей даже не обязательно было бы сочинять целую книгу. Одно письмо стало бы хитом. Даже не верится, что Алекс Дробовицкий, старичок со щечками мопса, мог так завести женщину.

– Что там? – спросил Брун, подвигая к себе омлет.

– Я даже стесняюсь рассказывать, – ответила Эльза, наливая себе сок в стакан. – Бабуля была горячей штучкой.

– Это ты от нее набралась с утра?

– Ты считаешь меня горячей? – улыбнулась Эльза.

Брун проглотил пересоленный омлет и запил его кофе.

– Не в прямом смысле. Так ты довольно прохладная на ощупь.

Эльза укоризненно на него посмотрела.

– Вот ты медведь!

– Дай письмо почитать.

– Не дам, оно слишком личное.

– Сама ведь читала! Вдруг там важная информация про кольцо?

– И что?

– Как что? – удивился Брун. – Мы вообще-то на Айседору работаем. Мало того что мы обманули ее с фейским камнем, так теперь еще и собираемся утаить от нее информацию!

– Она вредная, – сказала Эльза.

– Она платит нам деньги.

– Я составила целый перечень любовниц ее мужа, о которых она наверняка знала, и рассортировала письма. Знаешь, почему Дробовицкий оставался с Айседорой? Потому что другая просто не стала бы терпеть его похождений. А она умудрялась считать себя единственной, притом что вокруг ее мужа был сонм женщин. В общем, пикантных подробностей в коробке и так на десять томов.

– Но ее отчего-то интересовала именно Маржета, – заметил Брун и выхватил конверт из рук Эльзы. – Ага, ага, – пробормотал он, читая выцветшие от времени строки. – Ого! Уф-ф-ф…

– Я предупреждала, – сказал Эльза, облизывая сок с губ. – У тебя так мило уши покраснели.

– Ладно, давай и вправду поскорее отвезем это письмо. А то как бы оно не самовоспламенилось.

У дома Маргери стояла машина с включенной мигалкой, желтые ленты перетягивали вход. Брун помрачнел, припарковался. Эльза глянула на него расширившимися глазами, прижала руку к губам.