Дорасти до неба (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич Страница 17

— Отчасти это так, — подтвердила Мирланда. — Но только отчасти. Линии — они, действительно, подобны руслу ручья, по которым внутренняя энергия перетекает из одной части тела в другую. И управлять ей совсем необязательно. Ты же ведь не задумываешься, какие мышцы стоит напрячь, чтобы сделать шаг? Вот так же и здесь. Вмешательство необходимо тогда, когда человек болен, и его тело по какой-то причине не может самостоятельно управлять внутренними потоками. Но и тогда для того, чтобы исправить течение энергии нужен человек, который знает структуру потоков, понимает назначение каждого из них и в состоянии воздействовать на тело пациента нужным образом.

— А самостоятельно управлять энергией можно?

— Можно, конечно. Но если у тебя нет полных знаний и достаточных навыков, то ты скорее навредишь себе, чем что-то улучшишь.

После таких откровений мой энтузиазм резко приугас. Я задумалась, потом встряхнулась:

— А мои точки? Это что?

— А это собственно точки и есть. Магия — это внешняя энергия. Она существует повсеместно. И живой организм не может существовать, не соприкасаясь с магической средой. Так же, как не может существовать без пищи, воды и воздуха. И то, что тебе представляется точками, это как раз те места, в которых внутренние потоки энергии соприкасаются с внешними. Через эти, как ты говоришь, точки, внешняя энергия уравновешивается с внутренней.

Я открыла рот, чтобы задать напрашивающийся вопрос, но тут где-то рядом что-то мерзко затрещало. Я от неожиданности дернулась, подпрыгнула, и обнаружила себя сидящей на кровати в собственной комнате. Рядом на тумбочке издевательски трезвонил будильник.

В подъезде было пусто. Даже ржавой лужицы не крыльце не было, видать, не успело натечь. Я пожала плечами и потопала трудиться, удивляясь такому своему равнодушному отношению. Ну а что горевать? Теперь в городе будет на два уголовника меньше. И не нужно петь мне песен на тему "это все же люди". Вот когда такие "все же люди" прижмут вас в темном переулке, когда ножичек приставят к горлу, расскажите им об этом. А потом расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие.

Но хорош об этом. Не стоят бандиты того, чтобы о них говорить. Лучше я расскажу о том, что было на работе. А на работе был цирк. С конями и клоунами. Потому что в контору снова принесли повестку. В полицию. Главбуху. Когда он ее увидел, то, как те осьминожки из мультика, принялся переливаться разными цветами. От обычного поросячье-розового к белому, потом в сине-зеленый, потом в багровый с фиолетовым отливом… Были еще всяческие оттенки, но я не стала заморачиваться. Инфаркт не случился — и ладушки. И вот сидел мужик, осьминожничал, и непрерывно губами шевелил, словно матерился шепотом. Хотя, скорее всего, именно этим он и занимался. Потом — видимо, когда подошло время — поднялся, оделся, кинул на меня убийственный взгляд и свинтил. И в этот день больше не показывался. Ну а я, собственно, по этому поводу ничуть не горевала. Мы с тетками выпили чаю, еще раз выпили чаю, в перерывах между чаем хорошо так поработали, а потом работа закончилась, и я пошла фехтовать.

Как я уже говорила, на фехтование я ходила для собственного удовольствия. Парни скакали со своими палками, дубасили друг друга боккенами, сэнсэй Наумов ходил и ударами палочки поправлял учеников, а я от души развлекалась со своими саями. Была у меня, конечно, мечта: попасть хоть на пару-тройку уроков к настоящему мастеру именно этого оружия. У меня ведь наверняка есть какие-то ошибки, а какие-то приемы, ката, я и вовсе не знаю. Но это так, к слову. А вообще сегодня мне должны были притащить от кузнеца мой стилет.

Парочка близнецов, Коля и Костя, оба белобрысые, здоровенные — под метр девяносто, встретили меня перед дверями зала.

— Привет, пацаны! — махнула я им рукой.

— Здоров, Таська, — отозвались ребята.

— Ну что, где мой ножичек?

— А… Это…

Колька замялся, и его братан взял на себя всю тяжесть объяснений.

— Тась, тут вот какое дело: кузнец что-то такое в твоем кинжальчике увидел. Мы к нему сегодня забежали перед тренировкой, а он весь в экстазе, глаза бешеные, сам как на шарнирах весь мотыляется. И очень он просил, понимаешь, хозяина кинжала ему представить. Какие-то там нашлись секреты, которые нужно непременно из рук в руки рассказывать. Нам, понимаешь, не доверил. Даже обидно как-то.

Костик деланно вздохнул.

— Ну познакомиться-то я не против, — не стала я упрямиться.

Мне и в самом деле было интересно поглядеть на настоящего кузнеца. А уж побывать в настоящей кузне — это ж такое приключение! Но вот то, что стилет этот кузнец у себя придержал, мне активно не понравилось. Впрочем, встреча в любом случае все решит. А эти два лба пусть сопровождают и оказывают, при, необходимости силовую поддержку.

— И когда этот ваш кузнец хочет увидеться?

— Он сказал, в любое время на твое усмотрение.

Я быстро прикинула свои планы. А что? Выходные не за горами.

— В субботу, в десять утра. Годится?

Парни дружно закивали.

— И передайте этому товарищу, что без своего кинжала я от него не уйду.

Послушавши себя и как следует поразмыслив, я решила, что сегодняшняя тренировка — не самое важное событие в жизни. А вот результаты Саныча — это да, это важно. Я заскочила в зал, показалась сэнсэю Наумову и поскакала в другую сторону.

Сегодня занимались новички. С ними справлялись, так сказать, старшие ученики, по совместительству младшие тренеры. Понятное дело, Саныч решил, что тренировочный процесс вполне обойдется без него. По крайней мере, я бы на его месте именно так и поступила. Да и вообще он сегодня не появлялся. Первая посетившая меня мысль была — позвонить. Но вот проблема: за все одиннадцать лет знакомства я ни разу не видела в руках тренера сотового телефона, даже самого примитивного. Да и потребности звонить как-то не возникало. Нам с Санычем вполне хватало общения на тренировках.

Короткий опрос имеющихся в наличии старшаков выявил: у Саныча дома имеется допотопный проводной аппарат. Вот чесслово: я думала, что таких уже не осталось. Ан нет, не все динозавры еще повымерли! А еще номер этого самого телефона был указан на бумаге, преспокойно висящей на стене в тренерской. В той самой Санычевой кондейке. Спрашивается, где были мои глаза все эти одиннадцать лет! Страдая от осознания собственного идиотизма, я выдернула из кармана смарт и набрала номер.

Дозваниваться пришлось долго. Я уже начала беспокоиться: мало ли что могло произойти. Но после не то десятой, не то двадцатой попытки на другом конце провода все-таки сняли трубку и очень недовольный, но вполне бодрый голос спросил:

— Кого там черт несет?

Я за эту четверть часа, проведенную в прослушивании длинных гудков, уже чего только себе не намнила. Поэтому простила бы тренеру даже матюки. И, проигнорировав форму и содержание вопроса, радостно отозвалась:

— Сан Саныч, это я!

— Таська? Ты, что ли?

— Угу!

— И?

— Есть тема.

Саныч долго не раздумывал.

— Адрес мой знаешь?

— Не-а.

— Записывай.

Я добросовестно записала улицу и номер дома и отправилась в гости.

Глава 8

Идти было недалеко — всего четверть часа прогулочным шагом. Ну а если чуток поспешить, можно добраться и вдвое быстрее. Улицу эту я знала, и это место — мимо пробегала по дороге домой. Жил Саныч в девятиэтажке — "свечке". Квартиры в этих домах малюсенькие. Кажется, хрущевки — и то попросторнее будут.

Нужная квартира нашлась, что неудивительно, почти на самой верхотуре. Едва я нажала кнопку звонка, как дверь практически сразу открылась и на пороге возник Сан Саныч собственной персоной. Выглядел он вполне целым и здоровым, и это меня успокоило: сильно наэкспериментировать он еще не успел.

— Раздевайся и проходи на кухню, — буркнул тренер и исчез.

— Угу! — пропыхтела я, развязывая шнурки на ботинках.