Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita" Страница 17

Многие вещи, увиденные в замке, казались пустым расточительством. Красота красотой, но зачем тратить на неё столько денег, если есть более дешёвые аналоги? Тем более что замок располагается в лесу. Вряд ли тут много гостей бывало, а зверьё не оценит того, сколько золота было затрачено на оформление этого места. Но, наверное, хозяевам было виднее, либо же у ведьмы был некий «синдром сороки».

— Неудачная из тебя аристократка, — ехидно заметил Эрланн, обратив внимание на выбранную тарелку.

— Ну, простите, мой отец был гончаром, а мама швеёй работала — неоткуда аристократичности взяться. А замки я только на картинках видела.

— То есть, ты по её стопам пошла?

— Относительно, — Камилла пожала плечами, раскладывая пирожки, — мама обучила меня шитью, а я решила заняться тем, что умею лучше всего.

— Докучать другим?

— Эй! — она развернулась и недовольно нахмурилась, встретившись взглядом с улыбавшимся Эрлом. — Я, между прочим, не настолько надоедливая. А если сравнивать с Дикрой, то и вовсе совершенно спокойный человек.

— Я бы не выдержал второй Дикры, — усмехнулся Мастер. — Но если сравнить с Мейнир, то в тебе запрятано тридцать вулканов.

— В сравнении с ней даже некоторые мертвецы живыми покажутся…

За окном завывал ветер. Было пасмурно, из-за чего приходилось то и дело оглядываться на часы, чтобы отследить время заката. Почему-то в районе замка погода была особенно вредной и часто портилась, из-за чего даже в самый ясный день мог резко начаться ливень, да такой сильный, что вода, казалось, лилась сплошной стеной. Конечно, это всё затрагивало и лес, а вот до города добиралось редко. Городские же воспринимали лесную непогоду как дурной знак и боялись в этот день повстречать призрак одноглазой ведьмы, выбравшейся на поиск жертв. В дни гроз обязательно встречался хоть кто-то, кто бы утверждал, что видел ту самую женщину, которая заманивала в лес, что-то при этом обещая, либо угрожая…

Камилла присела на диван и взяла в руки куклу, именно для неё она помогала делать фартук. Его потом, правда, пришлось поправлять, так как в выкройке была допущена ошибка. Захотелось усмехнуться. Людям бояться было нечего, они просто тешили себя россказнями, скрашивали дни небылицами. Им ничего не угрожало, ведь замок уже очень давно жил своей жизнью, которая не затрагивала посторонних. Сюда ведь и до этого из-за непогоды забредали люди, но наутро, либо же когда всё стихало, спокойно уходили, разве что понервничав перед этим из-за пребывания в обществе магов. Тем, кому не предначертано стать частью тринадцати, нечего бояться, если только они не вздумают наделать глупостей и выйти на ночную прогулку. Как бы хотелось сейчас стать одной из тех «просто гостей», чтобы продолжить путь, добраться до родственников и продолжать жить той скучной, но спокойной жизнью, без всяких странностей, проклятий и клейма жертвы, которая в конце истории обязательно умирает. Но в то же время, хотелось помочь хранителям, Мастеру. Ведь у них тоже могла быть другая жизнь, нормальная, без риска быть захваченными какими-то осколками. Могла быть, да, если бы не ведьма. Если бы не ошибка первого Мастера, который отправился странствовать.

Вскоре вернулась Гленда с серебряным подносом в руках, на котором стояли три наполненных чашки. За чаем Камилла завела разговор о том, что всё как-то подозрительно спокойно, за время жизни в замке она не заметила ничего действительно странного, кроме самих его обитателей, и разного рода шума, который иногда был ночью слышен из коридора. О ведьме так и вовсе не было ни слуху ни духу. То, что замок так просто не отпустит, она чувствовала, но вот всё остальное… Разве так и должно быть? К тому же, что именно они делают и должны делать, чтобы избавиться от проклятья? Если просто жить и ждать, от этого ничего не изменится. Обустроиться — это, конечно, хорошо, но толку?

Первой, после некоторых раздумий, ответила Гленда, пояснив, что для хранителей всё не так спокойно. Она и сама, особенно ночью, ощущала, как влияние осколка становилось сильнее. Что такое это самое влияние — объяснить сложно, просто появлялось ощущение — а иногда даже и его нет — что что-то начинало управлять телом и мыслями. Появлялось желание что-то сделать, а некоторые поступки и вовсе совершались бессознательно. Даже если это противоречило логике или характеру. Так, например, побег Дикры в лес явно был капризом осколка, который перехватил управление сознанием малышки. Детский разум был неустойчив и гораздо легче поддавался контролю, хотя ещё немало значила сила воли. Именно поэтому наиболее уязвимы Гленда, как самая младшая, Дикра, которую осколок делал ближе к ребёнку, и Мейнир, сила воли которой являлась созданием мифическим.

— Получается, безопаснее всего Эгилю и Фрейе? — заметила Камилла, взяв ещё один пирожок.

— Именно, — Гленда согласно кивнула, — но в некотором смысле это просто отсрочка неизбежного, так как если бы они действительно могли подавить осколки, то и выглядели бы как люди. А тут, сама видишь, с обычным человеком не спутаешь.

После Эрланн добавил, что в одной из книг было упомянуто, будто бы ведьма никогда не проявляла себя сразу. Её дух спит, дожидаясь какого-то события, но оно либо нигде не упомянуто, либо упоминание не удалось найти. Разговор о книгах вызвал интерес у Ками. Столько разных языков — ведь невозможно знать все! Да что там, даже большую часть. С этим утверждением нельзя было поспорить, но Эрл заметил, что изначально знал только один язык, родной. Потом, листая некоторые книги, он понимал, что какие-то слова казались ему знакомыми, и некоторые языки удавалось понять. Возможно, ему передались знания прошлых Управляющих. Очень выборочно передались, однако на понимание не родных языков всё равно уходило больше времени, да ещё и всегда возможны неточности при переводе. Где-то стол — это стол, а яблоко — это яблоко, в другом же языке этими же словами могли называть ещё десяток различных объектов, объединённых по какому-то одному, не всегда самому значительному, признаку. Словарей же в библиотеке, как оказалось, мало.

Отходя в ванную по своим делам, Камилла по возвращении обратила внимание на то, что Гленда очень встревожена. Заметив Камиллу, она подбежала и взяла её за руки, беспокойно заглянув в глаза.

— Ками, пожалуйста, останься тут! — выпалила она, крепче сжимая руки.

— Что?..

— Время. Мы совсем забыли про время! Осталось всего ничего, ты можешь не успеть дойти до комнаты. Может что-то случиться. Останься здесь. Не волнуйся, он ничего тебе не сделает, — протараторив это, хранительница выбежала из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Недоумённо посмотрев на дверь, Камилла развернулась и встретилась взглядом с Мастером. Тот кивнул и указал на часы. Времени до захода солнца действительно осталось мало, и лучше, наверное, было послушаться и не рисковать. Нет, если очень поторопиться, можно успеть, но бежать по лестницам — идея не лучшая. Эрланн вздохнул и скрылся в спальне, а через несколько минут вернулся с рубахой, которую протянул Камилле.

— Иди в спальню, переодевайся и ложись. Если боишься, можешь дверь закрыть — она запирается только изнутри.

— Э… А ты? — всё ещё растерянно уточнила Камилла и, немного помедлив, всё же взяла рубаху.

— Я здесь лягу, на диване. Или ты про что? — Эрл, тем временем, полез в один из комодов за пледом.

— Ага. Ну, тогда, спокойной ночи?

— Спокойной.

Камилла прошла в спальню и прикрыла за собой дверь, однако запирать не стала. Она верила Эрланну, да и Гленда не стала бы врать, сказав, что волноваться не о чем. Присев на край кровати, посмотрела в окно. Небо немного прояснилось, и было видно, как догорали последние всполохи заката, уступая темноте. В её окна был виден разве что восход, но Камилла мало того, что постоянно его просыпала, так ещё и перед сном специально задёргивала шторы.

Рубаха оказалась велика, пришлось даже немного закатать рукава. Наверное, она была изъята из недр шкафа, потому что Эрлу тоже оказалась бы не по размеру. Сложив свои вещи на стуле, что располагался возле шкафа, Камилла забралась под одеяло и жестом, которому её обучили в первые дни жизни в замке, потушила свет.