Всадник - Юрий Валерьевич Литвин Страница 17

Люди и после родов остаются в том же самом положении, только декорация меняется, так называемая окружающая реальность, а смерть, похоже, те же роды. Вопрос только в том кем мы выйдем из них. А реальность эта… Египет так Египет. Ангел так ангел. Они не вписываются в привычный мир реальности? Пусть будет хуже для нее, я, в конце концов, не виноват в том, что несколько миллиардов идиотов приняли правила неведомой им игры и пытаются навязать их остальным, при всем притом называя этот бардак окружающей реальностью… Червячок сомнений внутри меня все-таки шепнул что-то насчет того, что ангел тот еще жук, что он сам мне навязал свою реальность, но уголок конверта снова кольнул меня в грудь и червячок уполз.

Пребывая в этом странном состоянии, я как-то не сразу понял, что такси остановилось, и шофер с неприятным лицом почему-то приказывает мне освободить салон…

х х х

Спустя некоторое время, на крыше невзрачной многоэтажки, одного из окраинных районов Города, беседовали две большие говорящие птицы. Погода стояла промозглая и туманная, и силуэты их были размыты и едва заметны тому, кто пожелал бы их увидеть.

Маленькая фигурка внизу на тротуаре пыталась поймать такси, зябко переступая ногами в луже натаявшего снега.

Птицы задумчиво глядели вниз. Проехавший по дороге грузовик обдал фигурку потоком грязи. До самого верха донеслись вопли и ругань.

– Ты думаешь, он справится, Арфедокс? Он так неуклюж…

– Он непредсказуем, Алголиэль.

– А, ну-ну…

А может быть, это были и не птицы.

х х х

Спящая красавица. Ария бродяги.

Наверное, это был гипноз, Вера на миг закрыла глаза, а когда открыла их, то увидела себя стоящей на обшарпанном асфальте посреди пустынного гигантского рынка с рекламами, торговыми опустевшими местами, заваленном грудами картонно-целлофанового дерьма. Она огляделась, это был ее город, он возвышался где-то далеко вокруг, в таинственной недосягаемой дали виднелись расплывчатые силуэты многоэтажек. Вера вздохнула, и машинально нащупала в кармане телефонную карточку.

«Надо кому-то позвонить…» – пришла в голову первая мысль.

Телефон оказался неподалеку в куцей стеклянной будочке, изрисованной царапинами и фломастерами самых причудливых расцветок. Машинально сфокусировавшись на ярком обрывке рекламы уверенно гласившей: «Не знаешь, как жить? Мы научим тебя…» Вера сняла трубку. Гудка не было. Вера вышла из будочки и присела на пустую скамеечку поблизости. Надо было просто спокойно обдумать ситуацию и попытаться разложить по полочкам в голове последние события. Вера нащупала в сумочке пачку с последней сигаретой и медленно закурила, щурясь на недружелюбное солнце.

– Сигаретки не найдется, барышня?– раздался из-за спины хрипловатый мужской голос.

Вера дернулась, и зажигалка брякнулась на серый асфальт. Обернувшись, она увидела причудливо наряженного бомжика при бороде и вязаной неопределенного цвета шапке с помпончиком.

– Последняя,– Вера продемонстрировала бомжику пустую пачку, после чего швырнула ее в урну. Не попала. Бомжик грустно проводил пачку глазами.

– Ага, ага,– покивал он,– ну ладно мы тогда свои…

Не обращая внимания на Веру, слегка обалдевшую от подобной наглости, бомжик вытащил из кармана едва начатую пачку "Ронхилла" прикурил, отчего-то пряча источник огня внутри сложенных грязных ладошек, несмотря на отсутствие ветра, и прищурившись, стал глядеть вдаль в глубину рынка.

Насмотревшись на бесконечные ряды унылых контейнеров, он притушил сигаретку и спрятал окурочек где-то на теле. После чего смачно высморкался и с чувством глубокого удовлетворения произнес:

– Ну все, скоро начнется…

Вере совсем не хотелось поддерживать разговор с этим субъектом, но чисто машинально у нее вырвалось:

– Что начнется?

Бомжик хрипло рассмеялся дергающимся смехом и затем торжественно объявил:

– Конец света…

Вера резко поднялась со скамейки и направилась прочь.

Бомжик заковылял следом.

– Ой-ей-ей, какие мы обидчивые. Гражданочка, а куда вы собственно собрались? Вы думаете там лучше? Простите, не представился.

Он ускорился, загородил Вере дорогу и церемонно поклонился:

– Бомж Бруевич, с вашего позволения, Вера Анатольевна…

Вера резко остановилась.

– Вы, как? То есть, какой еще Бруевич? – мысли ее совсем смешались,– в смысле… Откуда вы меня знаете?

Бомж смиренно ожидал пока волна смятения, охватившая Веру, спадет и молчал. Потом, видимо решив, что пауза затянулась, спросил:

– У вас щеточки нет?

– Чего?– Вера отчетливо почувствовала, как у нее задергался глаз.

– Да щеточку хотел спросить,– бомж смущенно заулыбался,– ботиночки смахнуть. – Запылились мои ботиночки…

– Нет…

–Жалко,– и стало видно, что бомжику действительно ужасно жалко вот так стоять перед Верой в нечищеных уже лет двести ботиночках.

Потом он махнул рукой:

– Да ладно, хрен с ними с ботиночками,– подмигнул.– Так Вы куда сейчас?

« Хороший вопрос,– подумала Вера,– своевременный»,– а вслух произнесла:

– Домой.

Бомж кивнул.

– Понимаю… Значит так вот. Жалко…– он посмотрел на Веру, точно также, наверное, как перед этим на свои ботиночки.– Домой.

– То бишь в нору, берлогу, убежище. Понятно, чего ж тут непонятного. А я вот тут живу,– зачем-то добавил Бруевич, обводя руками окружающее пространство.

– На базаре?

– Да не… Вообще тут… Не важно. Значит, тебя выбрали, а ты решила домой? Может и правильно.– Он вроде бы как задумался.

– Куда выбрали? Всмысле, кто?

Вера совершенно запуталась, мысли лихорадочно крутились в голове. Светка, Желудинский. Допрос. Спасение. Хроники эти непонятные. Незнакомец. Теперь этот бомж Бруевич. Не к месту вспомнился вождь мирового пролетариата на броневике и его мордатые, безумные соратники. Короче что попало. Бомж-Бруевич, ботиночки. Тьфу.

А тот стоял, ухмылялся беззубо. Наслаждался короче моментом.

– А выбрали и выбрали,– качнул бомж вязаной шапкой.– Делов… Хотя могли, конечно, и получше кандидата подобрать…

Вере стало почему-то обидно:

– Чего, чего?

– О! Обиделась…– констатировал бомж.– И правильно, надо себя уважать. Так вот. Сигаретку?

– Нет…

– Точно обиделась,– Бруевич отыскал свой окурок, задымил.

– Ты женщина умная,– наконец продолжил он,– все ты знаешь и все понимаешь, у вас вообще интуиция развита. Закон природы. Да. Ну, может, я чуть-чуть больше знаю, но это все… Относительно. Такая вот беда.

Вера слушала внимательно, ее даже совсем не задел этот резкий переход на ты. Непрост ты Бомж-Бруевич, ох не прост!

– Ладно, не хочешь, сигаретку, значит, не хочешь. Кто не курит и не пьет… Тут…– бомж с наслаждением почесался,– охо-хо житие мое… Так вот Вера Анатольевна. Смерти нет, и жизни… тоже никакой нет.

– А чего ж есть? – Вера непроизвольно ухмыльнулась.

– А ничего нет,– в тон подшутил Бомж-Бруевич,– и дома у тебя уже нет никакого считай, эвон слышала, саперы…

– Какие саперы?– отчего-то Вере стало не по себе.

Бомжик как-то по-детски шмыгнул носом.

– Да вот вишь, рынок оцепили, людишек вывезли. В городе