Макс Фрай - Я иду искать Страница 17

Поэтому я, не откладывая, послал зов своему другу Абилату, по совместительству Главному Королевскому Знахарю. Для него у меня была новость– не факт, что особо важная, но это уже ему решать.

«Ты, помнится, говорил, что никогда не лечил спящих, – не здороваясь, сказал я. – И жаловался, что даже азам научиться негде, потому что наши учёные не особо интересуются сновидениями, тубурцам, которые вообще всё делают во сне, плевать на медицину, а остальные... Точно уже не помню, но с твоих слов выходило, что у всех остальных тоже есть какие-то уважительные причины ни хрена не уметь».

«Да, – откликнулся Абилат. – Мне было бы гораздо спокойнее знать, что если вдруг встречу больного сновидца, смогу ему помочь. Но как этому научиться, совершенно не представляю. Даже сэр Джуффин только и смог что дать мне совет всегда носить за пазухой пару крупных кристаллов Утешения».

«Ого! Так всё-таки есть лекарство?»

«Боюсь, что нет. Кристаллы Утешения, по замыслу сэра Джуффина, должны помогать мне самому. Не слишком огорчаться, что я не способен сделать невозможное».

«Так вот, на самом деле, ни фига оно не невозможное! – торжествующе сказал я. – Только сегодня говорил с одной юной леди, которой повезло немного поучиться знахарскому делу в Суммони. И выяснилось, что там с этого начинают обучение. Представляешь? Сперва новички учатся сниться своим пациентам и только потом – лечить их наяву. Всегда подозревал, что в Уандуке творятся всякие невероятные вещи, а мы тут сиди и не знаем ни хрена».

«Где, ты говоришь, она училась?» – переспросил Абилат.

«В Суммони», – повторил я.

«Удивительно. До сих пор я думал, что более-менее знаю все медицинские традиции Уандука. Причём не только из книг. Я же переписываюсь с некоторыми тамошними знахарями, в том числе, кстати, с госпожой Аттапи Кум Мааюн Киялти, Левой Полуденной Рукой Суммонийского Союза Милосердных; не стану морочить тебе голову сведениями о внутренней иерархии союза, просто поверь на слово, это звание, подразумевает высочайшую компетентность».

«Ну, тогда ты должен знать о лечении спящих гораздо больше, чем моя знакомая».

«Должен-то должен, а слышу об этом впервые. Может быть, моя суммонийская коллега вовсе не так охотно делится знаниями, как мне казалось? И в книгах они самого главного не пишут? Лично я считаю, что знахарям не следует иметь друг от друга секретов, но единомышленников у меня немного...Познакомишь меня с этой леди? Я бы её расспросил. Ужасно интересно, что она расскажет».

«Да, мне тоже интересно, что она расскажет, – откликнулся я. – Ладно, подумаю, как это устроить. Леди на меня сердита, причём не то чтобы совсем безосновательно, но...»

«Ух ты! – почему-то восхитился Абилат. – То есть, бывают люди, способные на тебя рассердиться?»

Из этого чрезвычайно лестного для меня замечания легко можно понять, что Абилат познакомился со мной сравнительно недавно. Многие удивительные открытия были у него ещё впереди.

Заручившись обещанием как-нибудь свести его с обладательницей полезных знаний, Абилат распрощался, и в моей голове сделалось удивительно пусто и звонко, как это всегда бывает после окончания более-менее продолжительного Безмолвного разговора. Всё-таки я до сих пор возмутительно быстро от них устаю.

– Эй! –сказал я своей голове. – Ты это дело прекращай. Мне тобой ещё думать и думать. Например, о девушках – твоя любимая тема, давай, включайся уже! И начни пожалуйста с одной симпатичной блондинки, любезно увесившей наши с тобой уши отборной лапшой.

Голова не спешила становиться на путь исправления, зато Куруш соизволил слететь с верхней полки книжного шкафа, где до сих пор дремал, на моё плечо.

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовался он.

– Со своей головой, – честно ответил я, в надежде, что буривуха такой ерундой не проймёшь. После всего, что он уже слышал в стенах этого кабинета, шокирующим признанием больше, шокирующим признанием меньше, один чёрт.

– Всегда знал, что для человека ты довольно неглуп, – одобрил меня Куруш. – Поговорить с собой бывает очень полезно! Лично я провожу серьёзную беседу со своими крыльями всякий раз, когда хочу преодолеть расстояние, которое с непривычки может показаться им слишком большим. И с клювом, если он не желает раскалывать твёрдый орех. А остальные части тела и без моих увещеваний ведут себя неплохо.

– Отличные у тебя части тела, – откликнулся я. – Теперь всегда буду ставить их в пример своим. Может, образумятся.

Однако заняться воспитанием частей своего тела мне не дали. В распахнутую дверь кабинета ворвался вихрь, по сравнению с которым устроенный мною сквозняк мог показаться полным штилем. Куруш уж насколько обычно невозмутим, а предпочёл ретироваться на шкаф и угрожающе нахохлиться.

В отличие от прочих весенних ветров, постигшее нас стихийное бедствие имело плотность, объём и даже цвет – преимущественно зелёный. И обладало даром речи, временами более-менее связной. А также даром узнавания меня, даром приветственного размахивания руками и даром условно грациозного перепрыгивания через Джуффинов письменный стол. Прыжок, вероятно, должен был символизировать радость встречи со мной. Ну или наоборот, безысходное отчаяние, поди разбери.

– Что ты вообще тут делаешь? – спросил сэр Мелифаро после того, как всё, что могло быть сметено со стола полами его многослойного лоохи, оказалось на ковре, а сам он удобно устроился на подлокотнике моего кресла.

– Сижу, – лаконично ответствовал я.

– Вместо того, чтобы шляться неведомо где, неубедительно имитируя полезную деятельность? Я тебя не узнаю.

– Случилось страшное, – объявил я. -Начальство сбежало от нас в неведомые дали, и теперь я – повелитель Мира.

– Обойдёшься! Согласно любезно составленному шефом графику, повелитель Мира у нас – я. С этого момента и примерно до полуночи. Потом меня свергнет с престола Кофа, а его самого поутру – то ли Кекки, то ли Нумминорих; лично я так обрадовался возможности заняться с утра своими делами, что не запоминал. Но твоего имени среди претендентов на это кресло, насколько я помню, вообще не было. Впрочем, если захочешь восстановить справедливость, тебе не понадобятся ни яд, ни кинжал. Мы – очень сговорчивые узурпаторы, заранее готовые уступить власть над Миром первому попавшемуся проходимцу вроде тебя. И даже приплатить, если понадобится.

– Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь. Власть, говорят, развращает.

– По-моему, ты поздновато спохватился, – ухмыльнулся он.

– Лучше поздно, чем никогда, – сказал я, потихоньку выползая из кресла и отступая к стратегически важному объекту подоконнику. – Никогда не знаешь, как далеко можешь зайти по стезе порока. Хорошего дня!