Джордж Мартин - Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль Страница 17

— Если его величество обречен, ваш Север обречен тоже, — сказала леди Мелисандра. — Помните об этом, лорд Сноу. Перед вами стоит единственный истинный король Вестероса.

— Да, миледи, — ответил с непроницаемым лицом Джон.

— Ты роняешь слова, точно золотые, — фыркнул Станнис. — Сознайся, сколько у вас припасено золота?

Золота? Уж не золотых ли драконов хочет пробудить красная женщина?

— Подати нам платят натурой, ваше величество. Дозор богат разве что репой — не золотом.

— Репой Салладора Саана не прельстишь. Мне требуется золото, на худой конец серебро.

— Тогда вам нужна Белая Гавань. С Королевской или со Староместом ей, само собой, не сравниться, однако она процветает. Лорд Мандерли — самый богатый из знаменосцев моего лорда-отца.

— Лорд, слишком-толстый-чтобы-сесть-на-коня. — В письме от Вилиса Мандерли говорилось о его немощах и преклонных годах, более ни о чем. Станнис велел, чтобы Джон и о нем молчал.

— Быть может, его милость захочет жену-одичалую, — предположила леди Мелисандра. — Этот толстяк женат, лорд Сноу?

— Его леди-жена давно умерла. У лорда два взрослых сына и внуки от старшего. Он правда слишком толст, чтобы ездить верхом, не меньше тридцати стоунов. Вель за него не пойдет.

— Хоть бы раз сказал что-то приятное, лорд Сноу, — проворчал Станнис.

— Я думал, что вашему величеству приятнее всего правда. Для ваших людей Вель принцесса, а для вольного народа — всего лишь сестра покойной жены короля. Если принудить ее к замужеству против воли, она скорей всего перережет мужу горло в первую ночь. И даже если она согласится, это еще не значит, что одичалые пойдут за ее мужем или за вами. Единственный, кто может их к вам привести, — Манс-Разбойник.

— Знаю, — вздохнул Станнис. — Я провел много часов в разговорах с ним. Он хорошо знает нашего истинного врага, и в хитрости ему не откажешь. Вся беда в том, что он останется клятвопреступником, даже отрекшись от своего титула. Дай поблажку одному дезертиру — начнут бегать все остальные. Законы куются из железа, а не лепятся из хлебного мякиша, и ни один закон Семи Королевств не позволяет сохранить жизнь Мансу-Разбойнику.

— У Стены законы кончаются, ваше величество. Манс очень бы вам пригодился.

— Пригодится еще. Когда я сожгу его, Север увидит, как я поступаю с предателями. У одичалых найдутся другие вожди — и сын Манса тоже мой, не забудь. После смерти отца Королем за Стеной станет его щенок.

— Ваше величество заблуждается. — «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу», — любила говорить Игритт, но кое-чему он все-таки научился. — Этот ребенок — такой же принц, как Вель принцесса. Титул Короля за Стеной не переходит от отца к сыну.

— И хорошо — я не потерплю в Вестеросе других королей. Ты подписал дарственную?

— Нет, ваше величество. — Вот оно, начинается. Джон согнул и разогнул обожженные пальцы. — Вы просите слишком много.

— Прошу? Я просил тебя стать лордом Винтерфелла и Хранителем Севера, а эти замки я требую.

— Твердыню Ночи мы отдали вам.

— Развалины, населенные крысами. Отделались, что называется. Ваш же Ярвик заявляет, что замок только через полгода будет готов для житья.

— Другие ничем не лучше.

— Знаю, но это все, что у нас есть. У Стены девятнадцать фортов, а гарнизоны есть только в трех. Я намерен до конца года заселить все.

— Против этого я не возражаю, ваше величество, но говорят, будто вы намерены также жаловать эти замки своим лордам и рыцарям в их полную собственность.

— Король должен быть щедр со своими сторонниками. Разве лорд Эддард ничему не учил своего бастарда? Многие мои лорды и рыцари оставили на юге богатые земли и крепкие замки — их нужно как-то вознаградить.

— Если ваше величество хочет потерять всех знаменосцев моего лорда-отца, нет лучшего способа, чем раздавать северные поместья южанам.

— Как можно потерять то, чего не имеешь? Винтерфелл, если помнишь, я хотел отдать северянину. Сыну Эддарда Старка. Он бросил это предложение мне в лицо. — Если Станнис Баратеон затаит на кого обиду, то будет поминать о ней вечно. Как собака: не успокоится, пока не сгрызет кость до конца.

— Винтерфелл по праву переходит к моей сестре Сансе.

— Леди Ланнистер, ты хочешь сказать? Тебе так хочется увидеть Беса на высоком сиденье отца? Не бывать этому, покуда я жив!

Джон благоразумно не стал настаивать.

— Я слышал еще, будто вы хотите дать земли и замки Гремучей Рубашке и магнару теннов.

— Кто тебе это сказал?

Такие разговоры ходили по всему Черному Замку.

— Если ваше величество спрашивает, то Лилли.

— Что за Лилли такая?

— Кормилица, — пояснила Мелисандра. — Ваше величество даровали ей свободу в пределах замка.

— Не для того, чтобы она разносила слухи. Мне от нее нужны сиськи, а не язык. Больше молока, меньше сплетен.

— Лишние рты замку тоже ни к чему, — согласился Джон. — Я отправлю ее на юг с первым же кораблем из Восточного Дозора.

Леди Мелисандра потрогала рубин у себя на горле.

— Лилли кормит сына Даллы не хуже, чем собственного. Жестоко разлучать маленького принца с его молочным братом, милорд.

Теперь надо ступать осторожно.

— Не думаю. Сын Лилли больше и крепче. Он пинает принца, щипает, отпихивает его от груди. Его отцом был жестокий и алчный Крастер, вот кровь и сказывается.

— Я думал, кормилица — дочь этого Крастера? — удивился король.

— И дочь, и жена. Крастер женился на всех своих дочерях, от такого брака и родился сын Лилли.

— От родного отца? Да, таких нам не надо. Выродков я здесь не потерплю — это не Королевская Гавань.

— Мы найдем другую кормилицу. Если не среди одичалых, так в горных кланах. А пока будем искать, мальчик поживет на козьем молоке, ваше величество.

— Плохая еда для принца… но все лучше, чем молоко шлюхи. Вернемся, однако, к фортам, — постучал по карте король.

— Ваше величество, — начал Джон с ледяной любезностью, — я разместил ваших людей у себя, кормлю их из наших скудных зимних запасов, одеваю, чтобы они не замерзли…

— Да. Ты поделился с нами овсом, солониной и черных тряпок нам набросал. Эти тряпки сняли бы одичалые с ваших трупов, не приди я к Стене.

Джон пропустил это мимо ушей.

— Ваших лошадей я тоже кормлю. Строители, как только поставят лестницу, начнут восстанавливать вашу Твердыню Ночи. Я даже согласился поселить одичалых в Даре, отданном в вечную собственность Ночному Дозору.

— Ты отдаешь мне пустоши и развалины, а в замках для лордов и рыцарей упорно отказываешь.