Дмитрий Казаков - Истребитель магов Страница 17

– Отстань, – лениво бросил Теневой, открывая глаза. Он потянулся, и на длинных руках, поросших медного цвета шерстью, перекатились твердые мускулы.

– Я твой хозяин! – Иерам побагровел. Изо рта его брызгала слюна, а звуки, вылетавшие из горла, были столь пронзительны, что от них свербело в ушах. – Я могу тебе приказывать! Оденься!

– Ох! – Рыжебородый наемник сел и, не торопясь, поднес к носу Иерама кулак размером с хорошую пивную кружку. Дал вдоволь налюбоваться, а затем сказал:

– Когда надо будет, я не то что штаны, а броню нацеплю и собой тебя от смерти прикрою. Но сейчас отойди, а то не посмотрю, что ты мне деньги платишь…

Купец побледнел, глаза его забегали. Медленно и осторожно, стараясь не поворачиваться к Бергу спиной, он отошел в сторону и вскочил на лошадь.

Махнул рукой, и колеса телег принялись отмерять версты по желтой пыльной дороге.

Меч свистнул рядом с самым ухом Харальда, и кожа ощутила дуновение, рожденное смертоносным клинком. Юноша дернулся, пытаясь отразить повторный удар, и тут же ощутил сильный толчок под колени. Земля вылетела из-под ног, затылок соприкоснулся с чем-то твердым.

Отражающее свет заходящего солнца лезвие оказалось рядом с лицом, и голос Берга произнес с насмешкой:

– Вот за это меня и прозвали Теневым! Проще поразить мечом тень, чем меня! Но сегодня ты держался молодцом и сумел продержаться достаточно долго!

Харальд ухватился за протянутую ладонь, такую твердую от мозолей, что она казалась вырезанной из дерева, и был легко поднят на ноги.

Они занимались на небольшой поляне, чуть в стороне от места, где обоз расположился на ночлег.

Оттуда доносились смех и голоса, долетал аппетитный запах готовящегося ужина.

– Пожалуй, на сегодня хватит, – сказал Берг, оценивающе глядя на ученика. – А то ты выглядишь так, словно целый день кожи мял…

Рыжебородый мечник захохотал над собственной шуткой и хлопнул Харальда по плечу с такой силой, что тот едва устоял на ногах.

Харальд спрятал меч и зашагал вслед за Бергом. По сторонам шумели ветвями молодые сосны, где-то в глубине леса гукал филин, разминался перед ночной охотой.

Когда с ужином было покончено, Харальд спросил у Гуннара:

– Как думаешь, узнает тот носатый о том, куда мы уехали?

Солнце к этому моменту закатилось за деревья, на лес упал мягкий полумрак, принеся прохладу, особенно приятную после дневной жары. Они втроем сидели в стороне от остальных, около небольшого костра. Берг водил точильным камнем по лезвию меча, а Гуннар чинил сапоги, которые неожиданно вздумали прохудиться.

– Не знаю, – ответил он, откладывая в сторону дратву и толстую сапожную иглу. – Надеюсь, что нет. Никто, кроме Торвальда, не знает, куда мы отправились. Из «Демона» ушли тайком, никто нас не видел. Так что, думаю, ты в безопасности.

– Когда имеешь дело с магом, нельзя быть ни в чем уверенным! – нравоучительно изрек Берг, вмешиваясь в разговор.

Харальд понял, что рыжебородый наемник вопреки обыкновению серьезен.

– Ты так думаешь? – спросил Гуннар, нахмурившись – У тебя большой опыт общения с магами?

– Ну, большой не большой, – степенно ответил Теневой, пробуя пальцем заточку, – а кое-какой есть…

– Слушай, Берг, – спросил Харальд, давая выход давно копившемуся любопытству. – Ведь ты великолепный боец, равных тебе я не видел. Ты мог бы служить любому из родовитых, даже Владетелю, и получать хорошие деньги. Но почему-то обучаешь меня за небольшую плату. Почему?

– Я служил, – неохотно отозвался Берг и замолк, однако, увидев, что собеседники ждут, продолжил: – И не один раз… И все кончалось одинаково – меня выгоняли. Они все хотели одного – беспрекословного подчинения. Чтобы я перед ними на задних лапках ходил, руки лизал. А я так не могу… Нет во мне этой, как её, дисциплины! Мне свобода нужна. Чтобы когда захотел, к женщине пошел, когда возжелал – в таверну, пива выпить. А со службой это невозможно… Да и нрав у меня не лучший. Ты сам видел, как я с Иерамом сцепился…

Теневой вздохнул.

– Видел, – подтвердил Харальд.

– А ты? – неожиданно спросил Берг, уставившись на юношу. Глаза его в полумраке светились, словно у хищника, и это было жутко. – Ты – кто такой? Откровенность за откровенность. Я довольно давно живу в этом мире, но тебя я понять не могу. Ты не похож на родовитого, по бедности подавшегося в дружину, – тогда бы тебя не пришлось учить держать в руках меч. Но ты и не юный головорез из трущоб, пытающийся подняться в жизни повыше. И тебе покровительствует атаман! Кто же ты?

Харальд на мгновение ощутил нерешительность. Мучительно не хотелось ничего говорить, и он скорее всего отделался бы шуткой, но Гуннар положил на плечо тяжелую теплую руку и сказал проникновенно:

– Расскажи ему. Он не проболтается.

Слушал Берг внимательно. Лицо его оставалось спокойным, лишь когда прозвучало имя, он не выдержал, прошептал: «Владетель Харальд?», но затем вновь смолк.

Когда юноша закончил рассказ, Теневой некоторое время молча смотрел на него, а затем поинтересовался:

– И ты хочешь выяснить, что стало с твоим отцом?

– Да, – твердо ответил Харальд.

– А ты знаешь, каким прозвищем наградили Белого Владетеля в те годы, когда его слава гремела от гор до моря? – На лице Берга было странное выражение.

– Нет.

– Только не бросайся на меня с мечом, – усмехнулся рыжебородый, глаза его блеснули. – Все равно я тебе пока не по зубам.

– Скажи же, скажи! – почти потребовал Харальд, чувствуя, как нетерпение разрывает его изнутри.

– Его прозвали Харальд Кровопийца!

Слова упали точно огромная глыба льда. Харальд ощутил, как его обдало морозом и как поникли под навалившейся тяжестью плечи. Как, как они могли придумать такое прозвище для его отца? Кто это сделал и зачем?

Гуннар и Берг смотрели на него.

Юноша почувствовал, что у него немеет лицо.

– Да, – проговорил он, напрягая мышцы рта до предела. Иначе губы отказывались слушаться. – Я понял.

Повисла неловкая тишина. Берг вновь взялся за меч, а Гуннар принялся убирать в мешок инструмент, понимая, что закончить ремонт обуви сегодня не успеет.

Налетел ветер, принес аромат молодой хвои. Пламя в костре недовольно заворчало, и языки его, желто-багровые, начали нервно раскачиваться.

– А знаешь, чего ещё учудил этот молодой человек, твой ученик? – спросил вдруг Гуннар.

– Нет, – отозвался Теневой.

– Он отказался взять панцирь! Наотрез. Заявил, что тот ему только помешает и что он вообще не понимает, зачем таскать на себе столько железа!

– Ничего, – по голосу слышно было, что рыжебородый доволен. – Он же быстрый!