Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. Страница 17

— Что вы предлагаете?

Хокмун уставился поверх головы барона на темнеющее за окном небо.

— Слышали вы о графе Брассе, старом герое?

— Да.

— Сейчас он Лорд-Хранитель. Протектор Провинции Камарг.

— Я слышал об этом.

— Он оказался упрямцем и сопротивляется воле Короля-Императора. Тем самым он нанес оскорбление Гранбретани. Мы хотим, чтобы впредь он вел себя более мудро. Для этого необходимо захватить в плен его дочь, которая очень дорога ему, и привезти ее в Гранбретань в качестве заложницы. Однако ни одному нашему эмиссару он доверять не станет, да и просто человеку со стороны не станет доверять. Но он не мог не слышать о ваших подвигах в Кельне и, вне всякого сомнения, проникся к вам симпатией заранее. Если бы вы отправились в Камарг в поисках защиты от Темной Империи, он почти наверняка предложил бы вам свою помощь. Проникнув в Замок, человеку ваших способностей не так уж трудно будет выбрать момент, схватить девушку и привезти ее в Гранбретань. За границами Камарга мы, естественно, сможем оказать вам какую угодно поддержку. Камарг — провинция небольшая. Вам легко удастся скрыться.

— И это все, что вам от меня нужно?

— Да. Взамен мы отдадим вам обратно все ваши земли и угодья, где вы будете править полновластно, как захотите, но при условии, что вы никогда больше не выступите против Гранбретани ни словом, ни делом.

— Мой народ живет в нищете под игом Гранбретани, — произнёс вдруг Хокмун, будто что-то вспомнив. Он произнес это совершенно бесстрастно, словно обсуждая один из философских тезисов. — Для них будет лучше, если править буду я.

— AI — Барон Мелиадус улыбнулся. — Итак, договор, который я вам предлагаю, кажется вам разумным!

— Да, хотя я и не верю, что вы сдержите свое обещание и выполните эту часть договора.

— Почему бы и нет? Ведь мы, безусловно, только выигрываем, если беспокойное государство управляет человеком, которому доверяет народ и которому мы тоже имеем основания доверять.

— Я поеду в Камарг. Я расскажу эту сказку, что вы для меня сочинили. Захвачу девушку в плен и привезу ее в Гранбретань. — Хокмун вздохнул и посмотрел на барона Мелиадуса. — А почему бы и нет?

Чувствуя себя неуютно из-за странных манер Хокмуна, не зная, как дальше вести себя с таким человеком, барон Мелиадус нахмурился.

— Тем не менее, мы не можем быть совершенно убежденными в том, что вы каким-то непонятным для нас образом все-таки не обманываете нас, чтобы добыть себе свободу. Хотя машина ментальности и безупречна и еще ни разу не погрешила против истины, исследуя другие объекты, мы должны допускать возможность, что вам удалось ее обмануть, может быть, даже с помощью волшебства.

— Мне ничего неизвестно о волшебстве.

— Я верю… почти. — Тон барона Мелиадуса стал почти веселым. — Но нам незачем бояться, потому что мы можем принять самые убедительные меры предосторожности, застраховать себя от предательства с вашей стороны. Эта предосторожность приведет вас обратно в Гранбретань, либо убьет вас, если мы по какой-то причине решим, что больше не можем доверять вам. Это аппарат, недавно сконструированный бароном Каланом, хотя, насколько я понял, это не оригинальное его изобретение. Называется он Черный Камень. Но это — завтра. Сегодня вы проведете ночь в апартаментах, отведенных для вас в этом Дворце. Прежде чем отправиться в путь, вы будете иметь честь быть представленным Его Величеству Королю-Императору. Мало кому из иностранцев выпадает подобная честь.

С этими словами барон Мелиадус кликнул стражников в масках Муравьев и приказал им проводить Хокмуна в отведенные для того покои.

Глава 3

Черный камень

Следующим утром Дориана Хокмуна вновь отвели к барону Калану. Маска Змеи, казалось, имела почти циническое выражение, пока его осматривала, но барон, едва перекинувшись с Хокмуном парой слов, повел его по комнатам. Наконец они пришли к комнате со стальной дверью. Когда ее открыли, показалась вторая такая же дверь, за ней — третья.

Эта дверь открылась в небольшое, ослепительное освещенное помещение, где стоял аппарат дивной красоты. Почти целиком он состоял из нежных красных, золотых и серебряных паутинок, легко скользивших по лицу Хокмуна. Они были такими же теплыми, как человеческая кожа. От этих паутинок исходила музыка, они слегка раскачивались, словно от дуновения ветерка.

— Совсем как живая, — сказал Хокмун.

— Она живая, — гордо ответил барон Калан. — Она живая.

— Это какое-то животное?

— Нет. Это создано при помощи волшебства. Я даже сам точно не знаю, что это такое. Я все сконструировал согласно древней рукописи, которую много лет назад я купил у человека с Востока. Это аппарат Черного Камня. Ах, скоро вы куда ближе познакомитесь с ним, герцог Хокмун!

Где-то в глубине души Хокмун ощутил пробуждающийся страх, но сразу это ощущение исчезло.

Он позволил красным, золотым и серебряным нитям ласкать себя.

— Но это еще не завершение, — сказал барон Калан. — Нет, не завершение. Она должна создать драгоценный камень. Подвиньтесь ближе, милорд. Войдите в саму машину. Вы не почувствуете никакой боли, я вам гарантирую. Она должна создать Черный Камень.

Хокмун повиновался барону, паутинки зашуршали и начали петь. Он был оглушен, мелькания красного, золотого и серебряного мешали ему видеть. Машина Черного Камня ласкала его, казалось, проникала в него, стала им, а он — ею. Он вздохнул, и голос его был музыкой паутинок, он чуть двинулся — конечности его были паутинками.

В голове что-то давило изнутри, и он ощутил абсолютную теплоту и мягкость, овладевшую всем его телом. Он плыл, не чувствуя себя, потеряв представление о времени, но знал, что машина плетет субстанцию из самой себя, из собственной паутины, плетет что-то твердое и плотное, вживается в центр его лба, так что внезапно он как будто стал обладать третьим глазом и увидел мир совершенно новым зрением. Затем постепенно это ощущение прошло, и он увидел барона Калана, снявшего маску, чтобы получше рассмотреть его.

Вдруг Хокмун почувствовал резкую, острую боль в голове. Боль практически мгновенно исчезла. Он взглянул на машину, но цвет нитей стал тусклым, и вся паутина, казалось, сморщилась. Он поднял руку к голове и испытал определенный шок, когда под рукой ощутил то, чего раньше у него не было. Это что-то было твердым и гладким. Это было частью его самого. Его затрясло.

Барон Калан озабоченно посмотрел на него.

— А? Вы ведь не сошли с ума, нет? Я был убежден в успехе! Вы не сошли с ума?