Елена Малиновская - Хозяйка Страница 17

– Завтра мы прибудем на остров Ветров, – Ноэль следил за ней из пролета лестницы, – Ты расстроена?

Дриана совсем уже собралась дать ему решительную отповедь о горечи потери друзей, но вдруг поняла, что не имеет однозначного ответа.

– Да… и нет, – атлантка с недоумением внимала собственным словам, – Понятия не имею… Спроси меня год назад, чтобы чувствовала я, теряя Эрика, я бы ответила, что умерла от горя. А сейчас… Мне больно, действительно, как никогда ранее, но моя душа высохла от страданий. Я плачу, и знаю, что это последние слезы в моей жизни.

– Мне жаль, что я принес вам столько страданий, – Ноэль легко спрыгнул с перил и подошел к женщине, светлые одежды которой ярким пятном выделялись на фоне черных небес.

– Ты ветер, наполняющий паруса, но не руль, меняющий курс, – Дриана ласково потрепала ребенка по короткой шевелюре, – рано или поздно, так или иначе, но я бы пришла сюда. Может быть, к лучшему, что все закончиться так.

– Ты расстроена? – повторил свой вопрос Ноэль.

– Ну уж явно не счастлива, – императрица заинтересовалась его утверждениями, – А завтра наступит?

– Наступит, – заверил ее мальчик, – Глядите, занимается рассвет.

Над океаном в самом деле пробивался первый, пока робкий и слабый лучик новой зари. Он подсвечивал отдельные глыбы туч, окрашивая их в нежно-розовый цвет младенческой кожи. Близилось утро еще одного дня, который должен был принести перемены в уже сложившийся уклад жизни пленников старинного таинственного корабля без капитана, матросов, но с измученными дорогой пассажирами.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

День приближался. Дриана тихой мышкой проскользнула в каюту. Леон уже спал, безмятежно улыбаясь. С болью атлантка окинула его взглядом. Светлые, слегка вьющиеся волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по подушке, две резких складки, очерчивающие рот и придающие ему определенную властность, и – детская ямочка на подбородке. Дриана почувствовала, как ее переполняет нежность к нему. После смерти Эрика она сама умерла наполовину. Что ей делать, если погибнет Леон? Он остался всем для нее: последней причиной, чтобы жить, единственной отрадой в серости повседневности. К чему ей победа, если она требует столько жертв, если не с кем насладиться горьким вкусом ее плодов? Нет, она не допустит гибели Леона, не позволит, чтобы кто-нибудь еще умер во имя призрачной мечты.

Дриана не стала ложиться, она просто смотрела на лицо своего мужа, как несколько часов назад вбирала в себя черты Эрика. Леон словно почувствовал ее внимание. Он резко распахнул глаза, заставив ее сердце судорожно забиться.

– Почему ты не спишь? – спросил он, приглашающе похлопав рукой подле себя.

– А помнишь, Леон, в первый раз ты предложил мне разделить с собой ложе после того, как благополучно утопил мой плащ, – начала Дриана с лукавыми огоньками в глазах один из долгих беспредметных ночных разговоров, наполненных воспоминаниями и философскими рассуждениями.

– Такое не подлежит забвению, – подхватил от нее эстафету атлант и удобно облокотился об край подушки, подперев щеку ладонью, – Ты постоянно держала меня на коротком поводке, то обещая мне что-то многозначительными взглядами, то вновь окатывая волной холода.

– Ну не надо, я никогда так не делала, – возмутилась Дриана, садясь на постель, – А вот ты постоянно доводил меня до белого каленья пошлостями.

– Когда это я делал глупые намеки? – негодующе приподнялся Леон, – Я всегда был воплощением благочестивости, в отличие от некоторых, не хочу показывать пальцем.

– Да? – донельзя удивилась Дриана и принялась перечислять его прегрешения, загибая пальцы, – А кто выставил меня идиоткой перед Эйридом и остальными мятежниками, заявив, что я всю ночь провела в твоих объятиях?

– Я просто сказал правду, – сделал слабую попытку оправдаться Леон и с мечтательной улыбкой опрокинулся на спину, – Никто не виноват, что ты все поняла в силу особенностей твоей в крайней степени извращенной психике. Людям свойственно выдавать желаемое за действительное.

– Что? – поперхнулась от непомерной наглости своего мужа атлантка, – Ты мне лучше объясни, как тебе удалось обмануть Нерену в королевском замке? Ведь она сканировала все твои мысли.

– А я усиленно представлял в этот момент свои самые сокровенные чаяния и фантазии, – двусмысленно ухмыльнулся император.

– Ну вот! – возликовала Дриана, – Кто бы тогда говорил!

– Милая моя, – невинно захлопал ресницами император, – Мы же стоим друг друга. Зато по крайней мере, мне никогда не доводилось слышать такие ругательства, какие выдавала ты, не говоря уж об ужасающих манерах.

– Вот как? – задорно спросила Дриана, – Почему же тогда ты женился на мне, а не на какой-либо скромной, воспитанной девушке из хорошей семьи?

– Сам не понимаю, – огорчил ее ответом Леон, – Всегда нахожу себе ненужные проблемы.

– Значит, ты относишься ко мне, как к ненужной проблеме? – по обыкновению ввязалась в шуточную перепалку атлантка, – Ах ты негодяй!

С этими словами Дриана нырнула под одеяло. Она с легкостью преодолела скорее вымышленное, чем настоящее сопротивление Леона и без труда взгромоздилась на него верхом.

– Ну что, ваше императорское величество, – серьезно, даже угрожающе произнесла она, сурово поигрывая желваками, – признаете свое царственное поражение?

– Смилуйся, всемогущая госпожа, – жалобно прохныкал Леон, легко опрокидывая ее на спину. Оказавшись сверху, он ласково провел рукой по ее щеке и неожиданно грустно прошептал:

– Ты все для меня.

Дриана промолчала, не желая бередить старые раны, помня о неизбежности расставания. Диалог их прервал странный скрип, будто старый корабль пронзила внезапная дрожь. Рассохшиеся доски гладко отполированной временем палубы зашлись в пляске торможения, качнулось пламя свечи от резкого порыва ветра, впрочем, уже ненужная в неярком костре холодных проснувшихся от ночного сна небес.

– Ты слышала, – насторожился Леон. Дриана молниеносно выскользнула из-под него и прильнула к иллюминатору. За стеклом простиралась унылая однообразная равнина, покрытая ровными рядами невысоких барханов из серого мелкого песка. Где-то на горизонте пейзаж плавно перетекал в хмурое равнодушное небо, изборожденное рваным клоками облаков. Солнце не было видно, ощущалось его присутствие, но нельзя было с уверенностью сказать, в какой части небосвода оно располагалось. Корабль неспеша разворачивался кормой вдоль берега, все дальше вгрызаясь носом в косую линию прибоя.

– Кажется, мы прибыли, – разочарованно протянула Дриана, утопая взглядом в монотонной картине безрадостной природы.