Герои меча и багов - Ярослав Георгиевич Горбачев Страница 17

Орк ничего не ответил. Он просто молча подошёл к Анне, наклонился, и одним движением закинул себе на плечо. И только после этого соизволил ответить:

— Много говоришь. Сломанный Клык не любит слушать. Сломанный Клык не любит думать. Сломанный Клык не любит говорить. Сломанный Клык любит убивать, жрать и трахать!

На это ответить было нечего, и Анна поняла, что у неё просто опускаются руки. Образно, конечно. И нет, она не потеряла надежду как-то выкрутиться из всей этой передряги… Но надо было искать какой-то иной способ. Этот Сломанный Клык слишком толстокожий, чтобы его разозлить. Он же даже не поймёт, что его оскорбляют!

Никто больше не посягнул на добычу могучего орка. Все расступались на его пути, провожая безвольно болтающуюся вниз головой Анну сальными взглядами и похабными комментариями. Они прошли сквозь всё стойбище, не такое и большое, к слову, и Сломанный Клык свалил свою ношу рядом с юртой, фигвамом, типи, или как там называются подобные жилища.

Полог из шкур откинулся в сторону, и изнутри показалась молодая орчанка. Анна невольно засмотрелась на неё — при всей экзотичности внешности, зеленокожая девушка была даже в чём-то симпатичной. И чем-то напомнила Анне её саму, старую. Такую же рослую, сильную и в чём-то несуразную…

Сломанный Клык повернулся к орчанке и легонько пнул лежащую у ног девушку.

— Добыча! Есть не буду… Пока. Буду трахать!

И не говоря больше ни слова, развернулся и пошёл прочь, по каким-то своим делам. Анна же поймала на себе очень неприязненный взгляд зеленокожей девицы, которая, убедившись, что степенно удаляющийся Сломанный Клык этого не видит, быстро метнулась к пленнице, уселась сверху и вцепилась ей в волосы.

— Ах ты… Остроухая тварь!.. Такого мужа увести вздумала!..

Ещё и отпустила голову резко, так, что Анна стукнулась ею о землю. Но это вызвало у девушки только усмешку.

— Я почти не чувствую боль! Даже не старайся!

— Не чувствуешь?.. Сейчас почувствуешь!..

— Да успокойся, зеленокожая! Хочешь, чтобы твой мужик сохранил тебе верность, был твоим и только твоим? Представь! Я даже знаю, как это сделать! Мне он, этот твой Сломанный Клык, задарма не нужен!

— Правда?..

Орчиха недоверчиво опустила руки, которыми было начала снова дёргать свою предполагаемую соперницу за волосы. Ещё и пригладила их, улыбнувшись — прямо сама невинность. Анна сначала сильно удивилась — мол, что это, неужели удалось так легко убедить — но потом проследила за взглядом зеленокожей красотки, и увидела машущего вдалеке рукой её муженька. Как только тот отвернулся, лицо орчихи вмиг преобразилось, вновь став очень злобным.

— Ты всё врёшь! Задурить меня пытаешься! Думаешь, что Яма глупая, да? Нет, я умею считать на целую одну руку больше, чем все остальные в племени! Ты меня так просто не проведёшь!

— Так ты выслушай для начала! А потом решай! Отказаться ведь завсегда можно!

— Выслушать её, да… Чтобы эта ушастая хилячка мне мозги задурила!..

— Да нам нужно одно и то же! Ты хочешь этого своего Сломанного Клыка, а я наоборот! Я его не хочу! Что ты упрямишься-то?.. Знаешь такую штуку — «Союз» называется? С друзьями таких не заключают, только с врагами. Временно. Чтобы достичь общей цели…

— Слишком много слов. В них легко спрятать ложь!

«Если хочешь послушать моё мнение — в этих словах нет лжи», — внезапно, раздалось прямо у Анны в голове. И, видимо, в голове у орчанки, потому что та тоже застыла с широко раскрытыми в удивлении глазами.

Кожу Анны тронул лёгкий ветерок, будто кто-то подошёл и встал рядом. А ноздри учуяли странный, незнакомый запах. Девушке пришлось вновь изворачиваться на земле, под нависшей и придавившей её своими прелестями четвёртого, или даже, возможно, пятого размера, зеленокожей дамой.

Правда, Анна скоро очень сильно пожалела о том, что сделала. Когда поняла, на кого уставилась орчанка со странным именем «Яма», она истошно завизжала. Как какая-то трусливая девчонка, увидевшая мышь, лягушку, или чего им там принято бояться.

«Тише, тише! Я ведь не такая страшная! В чём дело?..»

Прямо над Анной нависла… Нет, не собака. Волк. Размером с хорошего пони, с широкой грудью, лобастой башкой, жёлтыми глазами и оскаленной пастью, усеянной такими зубищами, что каждый из них был достоин места в приличном этнографическом музее, в зале, где выставлены вымершие примеры того, каким животное может быть большим — где обитают мамонты, саблезубые тигры, пещерные медведи, и прочее в том роде.

Яма наконец заткнула Анне рот, и визг превратился в неразборчивое бульканье. Волчица ещё и шагнула вперёд, опустила морду и лизнула безуспешно пытающуюся вырваться и уползти девушку в щёку, заставив ту мелко задрожать в самом настоящем ужасе.

«Не понимаю! Чего ты так волнуешься? Я же чувствую сродство! Мы с тобой одной крови, ты и я! Что не так?..»

Анна, глядя прямо в пугающие жёлтые глаза, хотела крикнуть: «Прочь!», но не смогла — ладонь орчихи всё ещё плотно закрывала рот, не давая произнести ни слова. Но волчица, кажется, поняла всё без слов, и отступила назад.

«Как скажешь. Прочь, так прочь…»

Анна бессильно откинула голову назад, тяжело дыша и даже не пытаясь угомонить сердце, которое бешено колотилось и, казалось, вот вот вырвется наружу, раскрошив к чертям собачьим рёбра. Яма даже чуть ослабила хватку, недоумённо посматривая на всё это.

— Ты что? Так волков боишься?

— Н-нет, б-б-ля! Я их так люб-б-б-л-лю!

— Вот это да!

— Отв-в-вянь, з-зел-лёная…

Но орчанка уже не смотрела на Анну, она глядела вслед ушедшей волчице. И, кажется, говорила сама с собой.

— Лохматые братья. Они пришли к нам! Вернулись! Не забыли! Пойду всем расскажу… Это же такая новость…

— Ст-т-той. П-п-погод-ди. Отп-п-пусти м-м-меня, п-п-пожалуйста. Т-тогда не над-д-до будет н-ни с кем м-мужа д-делить… — Анна мотнула головой и грязно выругалась — то, как она сейчас говорит, ей совершенно не нравилось. Просто позор какой-то. Хорошо, что не видит никто из пацанов со двора…

— Отпустить?

— Да! Или убей меня!

— Убить?

— Как будто