Антон Демченко - Вернуть на круги своя Страница 17

— А что, Лада Баженовна, супруг ваш так же на лесть сладкую скор, а? — старательно пытаясь высмотреть в наших с Толстоватым глазах намек на насмешку, протянула полковничья жена.

— Да все они такие, как коты шкодливые. Те тоже, сначала крынку перевернут, а потом за лаской с мурлыканьем лезут, не замечая, что вся морда в сметане, — со вздохом согласилась Лада.

Мы с полковником одновременно хмыкнули, но спорить не рискнули. На дам отходняк накатил, вот они и отводят душеньку. Перетерпим.

А гуляние с покатушками на тройке и впрямь удалось. Весело звенели бубенцы и колокольцы, фыркали лошади, встряхивая гривами с заплетенными в них яркими шелковыми лентами, грохотали мощными копытами по заснеженной брусчатке, под залихватский свист возницы и его же, распугивающие нарядных прохожих, крики: "Поберегись!!!". На площадях и перекрестках рекой лился горячий сбитень, да кисели. Крутились самодельные кончанские карусели, хвалясь да соревнуясь меж собой, резной отделкой и яркими, невозможными красками, с залитых на площадях горок, с визгом и хохотом катался столичный люд, а на Волхове уже собирались дюжие мужики, ломали шапки и, хвастаясь, зазывали народ в стенку. Хольмград праздновал Новый Год, размашисто, весело, с присвистом и переплясом, как и положено ражему купцу, что и мошны не упустит и в пьянке да драке сдюжит, не сломается, да и коленца лихие в танце откалывать мастак. Чудный день.

Домой вернулись, уже в темноте. Ввалились веселой гурьбой в двери, довольные, раскрасневшиеся от мороза и хмельного меда. Правда, дети явно притомились и уже сонно хлопали глазами, но ведь и время-то позднее. Пока Лада с Вереей укладывали их спать, мы с Вентом Мирославичем обнаружили, что в доме пусто. Черт! Я совсем забыл о выходном! Негоже было заставлять людей работать, когда все отдыхают, вот и отпустил их на пару дней, сразу после того, как подарки разобрали.

— Ну ничего. Не один Лейф у нас готовить умеет. Да и ты, Вент Мирославич, помнится, в походе чудесный чаек из ничего мастерил, а? Тряхнем стариной?

— Какая ж то старина, Виталий Родионович? — усмехнулся Толстоватый. — И пяти лет не прошло, как ты меня "на пленэр" вытаскивал, со старшим курсом училища… Забыл?

— Нет, Лада Баженовна, вы только взгляните, опять они о старом!

— Молчим-молчим, лебедушки-молодушки наши, — тут же поднял я руки вверх. Уж не знаю, что хотели сказать наши жены, они не успели. Вент Мирославич шибанул из орудия главного калибра.

— Устали, наверное, красавицы? Проголодались… — сладким тоном протянул Толстоватый, отчего Лада с Вереей явно опешили. — Вот уж и сказать-то ничего не можете. А идите-ка вы милые в гостиную, поговорите о своем, о… девичьем, а мы пока чайку согреем.

От елея в голосе друга, даже я немного ошалел, а тот, словно гипнотизер, продолжал разливаться соловьем, а потом и вовсе подхватил под локотки дам, взирающих на него изрядно замутившимся взглядом. И увел! Ну, точно, заклинатель змей, ха!

Ну и замечательно, а мне пора на кухню, изыскивать резервы. За день такой аппетит нагуляли, что без небольшого полночного ужина тут точно не обойтись.

Спустя несколько минут, вернулся Толстоватый, и мы отправились в набег на запасы Творимира. Ох, и обрадуется же он, когда вернется с праздников. Хм.

Выпроваживать гостей заполночь не стали, благо гостевые комнаты в доме в достатке… если не сказать в избытке.

А утром, проснувшись первым, я развил бурную деятельность, так что, к моменту, когда проснулась Лада, рядом с ней на столике уже стояла чашка кофия и белоснежная роза из зимнего сада Смольяниной. А наших гостей ждали свертки, ради которых, я звонком поднял на ноги дворецкого в их доме. За окном было еще темно, но ждать, пока развиднеется, я был не намерен. А потому, будил жену и гостей, быстро и эффективно… звуком пожарной сирены с характерным перезвоном рынды.

Приготовленный на скорую руку завтрак из тостов и нежного омлета, сдобренный ломтиками розовой ветчины и пряным сыром, ушел за милую душу, после чего наши гости вдруг засобирались домой.

— Куда?! — воскликнул я. — Я для чего вашего дворецкого ни свет ни заря поднял? Свертки в комнате видели?

Супруги Толстоватые, переглянувшись, неуверенно кивнули.

— В них, ваши костюмы. Выезжаем через час.

— Куда?! — какое слаженное трио, однако. Ладе тоже любопытно.

— Тебя это, кстати, тоже касается, дорогая. Твое платье, в моем гардеробе. Оно там единственное, так что не ошибешься, — ухмыльнулся я.

— Как ты говорил, "земля квадратная, за углом встретимся"? — вздохнула Лада, и полковник с супругой недоуменно взглянули на нас.

— И я был прав, разве нет? — не обращая внимания на шалые взгляды гостей, я улыбнулся.

— И все-таки, Виталий Родионович, хотелось бы знать, куда же вы нас собираетесь везти? — уточнил Вент Мирославич, под утвердительные кивки жены.

— Стоп-стоп-стоп, — Лада решительно махнула рукой. — Какие поездки?! А как же дети?

— Рогнеда Болховна, уже полтора часа, как вернулась, — пожал я плечами.

— Поня-ятно, — протянула жена. — Все предусмотрел, заговорщик, да?

— Я старался, — гордо киваю.

— Ладно уж, но теперь-то признаешься, что задумал? — со вздохом сдалась Лада.

— Ничего особенного, — я притворно отмахнулся. — Соколиную охоту.

Глава 3. Давление, как эффективный инструмент

Охота, устроенная "потомком Тараса", для преподавательского состава училища, в качестве теста на жизнеспособность идеи, удалась на славу. Два, присланных братом атаманца, кречета уже освоились на новом месте и сегодня ловко загнали в землю трех воронов. Здесь, их сроду никто не гонял, вот и обленились черные бестии. По крайней мере, так пояснил сам Бульба, неотлучно пребывавший в нашей компании и с удовольствием разъяснявший все особенности разворачивающегося перед нами действа. На мой же вопрос, чем интересна такая добыча, как ворон, атаманец пожал плечами и усмехнулся.

— Зрелище, господин директор. Птицу, или зайца, а то и лису, кречет с одного удара бьет, а вот вóроны! Хитрые птицы способны поспорить с "охотниками", если не в скорости, то в маневренности, и наблюдать за их противостоянием… — Бульба закатил глаза, и мои спутники весело рассмеялись. А когда мы с атаманцем удивленно на них взглянули…

— Право, извините, курсант, — отсмеявшись, заговорил Вент Мирославич. — Но у вас сейчас был такой вид! Точь-в-точь, как у Виталия Родионовича, когда он вспоминает о кулинарных талантах своего бывшего повара.

— Я бы даже уточнила, именно с таким видом, он чаще всего вспоминает знаменитые блинчики нашего Лейфа, — заметила Лада, и я ностальгически вздохнул.