Larka - Волки Страница 17

Сначала лорд лишь мотал из стороны в сторону головой, не чувствуя в себе сил выпить ещё и это. Но одного взгляда в сторону оказалось достаточно, чтобы понятливый Денер сделал почти охотничью стойку и ловко залил в своего господина без малого всю чашку. Ну, совсем немного выплеснулось вместе с судорожным кашлем. А-а, ерунда — одеяло в паре мест проело да паркет малость обуглился. Главное, что лорд мгновенно открыл глаза и его взгляд стал почти здоровым. Он стремительно дёрнул рукой и изобразил у лица некую фигуру.

Парни сразу переменились в лице. Но завидя, что значение жеста осталось непонятно Ивице, Ларс просто приложил палец к губам, а сам продолжил тихонько прохаживаться насчёт перекушавшего намедни вина лорда. Вообще-то, этот жест обозначал молчание и использовался на охоте. Причём охоте не только на четвероногих зверей…

Волшебница поняла. Болтай как прежде, но думай, что — ибо поблизости наверняка обретается пара отнюдь не досужих внимательных ушек, и возможно, не одна. Кивнув, она вновь громко и язвительно прошлась насчёт всяких тут "блаародных". А сама скинула с себя шнурок с брызжущей острыми радужными искрами хрустальной капелькой, надела на своего лорда и многозначительно показала кулачок. Тот кивнул с самым серьёзным видом — дескать, понял.

Дела вроде пошли на лад. Поскольку завтрак на столе давно остыл и подёрнулся тусклой плёнкой застывшего жира, ло Эрик трезво оценил свои силы и всё же признал, что их вполне хватит спуститься в общую залу да поесть где-нибудь в уголке. Однако едва спустившись опять-таки на плече Денера по лестнице, он вздрогнул.

— Изображайте из себя туповатое быдло из провинции, — шепнул он, и только потом, показывая, что просто пошатнулся от слабости, сделал шаг с последней ступени.

Возле нескольких сдвинутых столов, где с самого утра уже пировали кирасиры, острый взгляд горца приметил маркиза ло Брай собственной персоной. А посему выбрал для трапезы самый тёмный уголок в тщетной надежде, что главнокомандующий его не заметит. Однако сбыться ей оказалось не суждено, ибо не успел ло Эрик залить в себя кружку настоятельно рекомендованного Ивицей молока, как над столом нависла тень.

— Доброго утра, молодой человек, — разодетый в кружева и тафту маркиз выглядел добродушным и хорошо отдохнувшим — в отличие от ещё бледного горца.

Вельможа только изобразил намерение сесть на услужливо придвинутую ему лавку, как Денера и Ларса словно ветром сдуло из-за стола. Несколько непривычная к чинопочитанию Ивица весьма успешно изобразила, что замешкалась из-за своей рыхлой комплекции давешней бабищи, но тоже выпорхнула и с поклонами попятилась подальше.

А молодой лорд вперил в маркиза задумчивый взгляд налитых кровью глаз. Налил ещё одну полную кружку молока, придвинул и ему. Ткнул в грудь собеседника пальцем, значительно покачал перед лицом.

— Не знаю, какой пройдоха поставляет вам вино, маркиз, — начал он и страдальчески вздохнул. — Но на вашем месте я бы повесил мерзавца, и не мешкая.

Неизвестно, то ли ло Брай понял намёк, то ли отнёс на счёт утреннего недомогания после вечерних возлияний, но в уголках рта обозначилась улыбка.

— Вы просто вчера переусердствовали, лорд.

— А может, и так, маркиз, — покладисто согласился ло Эрик. — Отвык пить хорошее вино, по деревням да лесам мотаясь, вот и хреново мне нынче…

Собеседник осторожно попробовал, словно в кружку ему налили невесть чего. Но горячее молоко в такое промозглое утро идёт ничуть не хуже вина, а посему ло Брай благодарно кивнул. Отхлебнул ещё, допил, и уже намереваясь прощаться, словно невзначай поинтересовался дальнейшими планами. Заслышав, что дождь до завтра не прекратится, поднял было в лёгком вежливом недоумении бровь и уселся обратно. Но узнав затем из разъяснения, что просто старые раны ноют, сочувственно покивал.

— Да никаких планов, ваша светлость. В столицу подамся зиму переждать. Сыро тут, ваше сиятельство, воздух густой, — озлобленно проворчал ло Эрик, без труда перекрывая царящий в зале гам. — Никак после наших гор не привыкнем — постоянно чирьи на заднице. Как в седло, так матюги на поллиги разлетаются.

Маркиз понятливо усмехнулся, демонстративно глянул в сторону замершей на почтительном расстоянии троицы.

— А-а, это мои люди, — ло Эрик махнул рукой и огорчённо налил себе ещё молока. — Все, кто живы остались.

— И баба? — брезгливо поинтересовался маркиз. Подумал чуть, и со значением взялся за свою посуду.

Ло Эрик безо всякого ломанья нацедил молока и ему, глянул в сторону безучастно взирающей Ивицы, чувствующей себя последней дурой в своём весьма неприглядном нынешнем обличьи.

— Угу, — кивнул он. — Пока воевали, по обозам в тылу обреталась, а теперь забрал. Она полезная, в травах немного разбирается — хоть понос, хоть ломоту в костях снимет. Ну и, если уж совсем припрёт…

Чуть подавшись вперёд, он доверительно шепнул на ухо маркизу несколько фраз, при этом выразительно изобразив известный жест у пояса полусогнутыми в локтях руками. На породистой физиономии маркиза тотчас же нарисовалось всё, что он думает по поводу непритязательного молодого человека, не брезгующего даже настолько отвратной бабищей. Впрочем, выражение лица вновь приняло бесстрастное выражение, едва ло Эрик отодвинулся.

— Ну ладно, молодой человек, поправляйте здоровье — да не пропивайте потом сразу всё жалованье!

Поклонившись почтительно, да ещё и несколько раз вслед гордо удаляющемуся вельможе, ло Эрик страдальчески ухватился за вновь загудевшую голову и вновь рухнул на лавку. Покачавшись немного из стороны в сторону, он ещё отхлебнул молока и с явным отвращением принялся потреблять поданный служанкой завтрак. И в конце концов, зычная отрыжка засвидетельствовала всей зале, что пища благополучно проследовала в дворянское брюхо, а потом молодой лорд громогласно возжелал подышать свежим воздухом.

"Животное" — угрюмо поморщилась Ивица, но на сердце ей от того не стало даже хоть чуть-чуть легче.

— Найдите неприметный уголок, где можно поговорить спокойно, — проворчал ло Эрик вполголоса, едва компания вывалилась в нудный осенний дождь.

Ткнувшись в один, другой переулок, Ивица всё-таки выискала меж мокрых и сумрачных даже днём домов крохотный парк, где дюжина чахоточных деревьев скучно блестела голыми ветвями вокруг позеленевшей бронзовой статуи. То ли помесь коровы со стрекозой, то ли ещё какая отвратная морская животина, но памятник зачем-то тут стоял. Наверняка что-то обозначал — древнее, но весьма важное для граждан Лебенца. И холодная даже на вид каменная скамейка обреталась рядом. Магиков поблизости не наблюдалось, а возможного постороннего заметили бы издали.