Юрий Погуляй - В пасти льда Страница 17

   После темноты корабля яркий свет Пустыни заставил меня зажмуриться. Машинально хлопнув себя по груди, чтобы проверить компас, я выпрыгнул из зияющей дыры на лед.

   - Что у тебя там? - гаркнул мне в ухо Волк. Он, вооруженный дальнобоем, стоял рядом со мною и указывал на мою руку.

   - Чего тебе от него надо? - поинтересовался вылезший вслед за мною Яки.

   - Показывай, ворюга. Стащил что-то с корабля?

   Я крепко стиснул зубы от злости и страха.

   - Показывай, я сказал, - Волк одним движением закинул дальнобой на плечо и грубо притянул меня к себе. Рядом тут же объявился Сиплый, многозначительным взглядом остановивший Яки. Тот, собравшийся было разразиться гневной тирадой, осекся.

   Нашарив компас, Волк рванул на мне парку, отчего та с треском разошлась.

   - Ты чего делаешь? - не выдержал Яки. - Вконец оледенел?!

   Я вцепился в руку абордажника, едва чувствуя ее сквозь плотную одежду, но соревноваться силой с офицером штурмовиков было нелепой затеей. Волк с силой оттолкнул меня прочь, и уставился на компас.

   - Ну так и есть, стащил!

   - Я заявляю, что юнга находился всегда у меня на виду, и ничего стащить не мог! - рявкнул взбешенный Яки.

   - Это мое! Отдай, - процедил я. Абордажник с насмешкой посмотрел на меня, подбрасывая в руке компас.

   - Отдай, - в перепалке появился новый участник. Вездесущий Мертвец появился за спиной Волка, и тот даже вздрогнул от того как неожиданно возник первый помощник.

   - С какой стати... - повернулся к нему штурмовик.

   - Старший матрос сказал, что юнга ничего на борту не брал, - равнодушно отметил нежданный спаситель. Взгляд его скользил по заметно увеличившемуся оцеплению.

   - Мало ли что он сказал.

   - Воровство или насильное овладение чужим имуществом карается отсечением левой руки. При отсутствии левой - отсекается правая, - флегматично заметил Мертвец. Сиплый крякнул разочарованно и отвернулся от нас.

   Волк разжал кисть, и компас грохнулся на лед. Молча разъяренный штурмовик отошел в сторону, а первый помощник, переступив через брошенный артефакт, двинулся вдоль борта дальше, будто ничего и не произошло.

   Я схватил компас и сунул его за пазуху, чувствуя, как мороз проникает в прореху парки. Неподалеку от нас, в оцеплении, стоял Торос и смотрел на меня. Я не разглядел его глаз, но чувствовал, как жжется взгляд Неприкасаемого. Он наверняка видел, как штурмовик тряс меня словно нашкодившего зверька.

   - Пошли, Эд, околеешь, - буркнул мне Яки, буравя взглядом Волка.

   Меня душила злость, обида и невероятное чувство благодарности к справедливому Мертвецу. Проклятье, пока что мне везло. Но вряд ли это будет продолжаться вечно.

   От "Звездочки" к "Сыну героев" протянулась цепь вооруженных штурмовиков. Все собранные, внимательные. Труп одного из абордажников был прямым доказательством тому, что расслабляться нельзя.

   - Все-таки врагов надо выбирать по росту, Эд, - сказал мне Коротышка. Мы пригнувшись, прикрываясь руками от ударов метели, брели к кораблю. За нами следовали остальные палубные моряки, кроме неудачника-Шона. Ветер задувал мне в прореху парки, и я старательно стягивал ее свободной рукой. Как же холодно!

   - Врагов вообще не выбирают, - ответил я Коротышке. Зубы застучали от мороза. Челюсть затряслась, будто в нее вселился ледовый демон. Но в мыслях я с наслаждением прыгал на Волка и молотил ему компасом по лицу, превращая злобу абордажника в животный ужас. Яркий образ отвлек меня от холода, но сразу же напомнил вспыльчивого Эльма. Несдержанность циркового силача, оставшегося в моем прошлом, привела его на дурную дорогу. Мне очень не хотелось повторять ее, и я постарался выбросить из головы и Волка, и Сиплого, и Зиана.

   Который, кстати, попался нам на встречу. Молодой шаман помогал идти старику, который с ощутимым недовольством направлялся к "Сыну героев". По бокам от процессии шло два палубных матроса с простыми метателями. Дальнобои морякам не выдавались. За ними шагал понурый доктор Кван с сундучком инструментов. И его выдернули на лед. Хитрый Лис, беглый гильдейский врач, наверняка "пропал" где-то на нижней палубе и вместо него на лед отправился вечно грустный Кван-самоучка.

   Ан Варр радушно улыбнулся мне, но в душе его передернуло от моего вида. Ученик шамана и не догадывался о моем даре эмпатии. Он вел свою игру. Игру всепрощающего ублюдка, натравившего на меня своих оледеневших дружков. Я встретил его взгляд с холодным равнодушием.

   На лед меня в тот день больше не выпускали. Настоял на этом Яки, потребовав, чтобы я починил парку и выдав мне иглу и грубую нить. Однако едва меня окутало тепло отапливаемых палуб, то дала знать о себе бессонная ночь. Глаза слипались сами собой, и потому я отправился прямо в кубрик, где уже спал Фарри. Плюхнувшись на топчан, я стащил унты, сбросил на пол парку, шапку, шарф, стянул меховые штаны и забрался под одеяло. Теплый свитер я скомкал и подложил под голову, и едва коснулся его затылком, как меня сморило.

   Мне снилась Лайла. Я сидел в таверне, как обычно в первом ряду, и слушал, как поет слепая сказительница. Хотя в моем сне у нее были прекрасные изумрудные глаза, и несмотря на битком набитый трактир - смотрела она только на меня. По-моему она и пела про меня. Не знаю, этого уже не помню. Потом мы много говорили, ходили по каналам Снежной Шапки, трогательно взявшись за руки. У меня щемило сердце от счастья. Над нами растекалось красно-синее небо, с городских стен нам салютовали стражники в белых тулупах, и мне казалось, что так будет вечно. Так будет всегда.

   Когда я проснулся, то едва не всхлипнул от утраты. Лайла тоже осталась в той, прежней жизни.

   Глава пятая. "Оно рядом"

   - Они взяли эту штуку с собой, представьте себе? - Шон сидел у печи и смотрел на нас, собравшихся вокруг и отдыхающих после долгой уборки и изнурительных работ по погрузке. Меня даже потряхивало от изнеможения. Почти весь день мы таскали из грузового отсека "добычу" на теплый и холодный склады второй и третьей палубы.

   - И что, Шон? - скептичный Грэг покачал головой. - Не придумывай чудовищ. Вечно ты так, как затянешь песню ужаса, так хоть голышом на лед выходи.

   - Ты видел ее? Видел? У нее такая же шерстяная морда, как у той твари во льдах!

   - Видел. У половины обитателей Пустыни такие морды. Так теплее. Перестань, а?

   Шон резко махнул рукой, не желая слушать Грэга.

   - Эх, Шон-Шон, - ехидно протянул Скотти.

   - Ой, да что с вами говорить!

   Я зевнул и поплотнее обхватил колени. Мышцы превратились в жидкую похлебку мастера Айза. Казалось, толкни меня кто в бок - и я завалюсь, не в силах удержаться. Впрочем, слева от меня сидел Фарри, глаза которого сонно блестели.