Александр Бабицкий - Повелитель Огня Страница 17

Между тем предводитель шайки уже пришёл в себя, окончательно проснулся и теперь с нескрываемой злобой смотрел на Лейруса. Не дождавшись от спокойно смотревшего на него Нерождённого ни слова, главарь спросил громким и одновременно вкрадчивым голосом:

— Вы кто такие?

— Мы, вернее, он, — Лейрус указал на Зихия, — владелец стада, которое вы несколько дней назад украли в селенье племени Синих Лесов Дрок.

— Маловат ты для вождя, — презрительно оглядев Зихия, сказал главный скотокрад. — Хотя… ты, наверное, сын вождя.

— Слишком уж ты хорошо осведомлён, — заметил Лейрус.

— Ха, не твоё это дело. И что теперь?

— Теперь мы вернём животных в Дрок, а вас отдадим вождю Урсусу. Он сам решит, что с вами сделать.

— Кишка у вас тонка, сопляки! Будь вы настоящими мужчинами, вы бы сразились с нами в открытую. Или, будь вы умными людьми, то перебили бы нас всех во сне, и дело кончено.

Лейрус жёстко рассмеялся, и у всех присутствовавших, включая Зихия с Зениксом, от этого смеха внутри что-то похолодело.

— Ну, такого ума, как твой, мне не надо. А сражаться с такой мразью как ты, Галус…

Неизвестно, что оскорбило Галуса больше — слова Лейруса или то выражение лица, с которым он произнёс имя скотокрада — будто говорил о стервятных крысах, пожирателях падали и нечистот. Главарь вскочил на ноги:

— Ты знаешь, кто я?

— Я назвал твоё имя.

— А ты знаешь, кто мой брат?

Лейрус равнодушно пожал плечами:

— Наверняка такой же выродок, как и ты.

Взбешённый Галус перешёл на визг:

— Мой брат — Гиротс!

Друзья переглянулись. Имя Гиротса было хорошо знакомо всем в королевстве Лайтия и даже за его пределами. Гиротс держал в своих руках все нити управления преступным миром Миноры, ему подчинялись преступники всех мастей от карманников до наёмных убийц. В столице Лайтии существовал целый район, Воровские Кварталы, в котором власть Эбенора, главы королевства, равнялась нулю, зато Гиротс здесь был всесилен. Мало того, что этот хитроумный и жестокий делец был фактически правителем «города в городе», его влияние на бандитов всей страны было также весьма велико.

«Точно! Вот что я слышал про его семью! И как умудрился такое забыть?» — подумал Зихий и кивнул в ответ на взгляд Лейруса, беззвучно подтверждая правоту молодого предводителя шайки. Галус, приняв молчание противников за ошеломлённость именем могущественного брата, презрительно рассмеялся.

— Что, сосунки, испугались? Поджилки затряслись? Что теперь будете делать?

Медленно выговаривая слова, Лейрус ответил:

— Мы скрутим вас (кто будет сопротивляться, будет убит), привяжем к хвостам коров и так погоним в Дрок. Тебя… — глядя на Галуса, Лейрус сделал длинную паузу, — мы привяжем к коровьему хвосту за ноги.

Галус снова завизжал:

— Ах ты ублюдок, сын шлюхи и дронона…! Это ты сейчас такой смелый, когда у тебя меч, а я без оружия. Были бы мы на равных, я бы выпустил тебе кишки и кормил тебя ими, пока ты не подохнешь!!!

Лейрус приподнял брови с красноречивым видом: ну, раз уж вы настаиваете…

— Зихий, там в тюках валяется меч. Брось его этой жабе.

Зихий швырнул главарю скотокрадов подобранный с земли слегка изогнутый меч. Галус ловко поймал клинок; почувствовав в ладони тяжесть меча, он хищно оскалился, глаза заблестели от предвкушения мести. Прошипев — Ну всё! — он, схватив рукоять двумя руками, бросился на Лейруса. Перемахнув разделявшее их расстояние в два прыжка, Галус взмахнул мечом над головой, намереваясь разрубить грудь противника. «Так вот кто и как убил Уннара» — в долю мгновения пронеслась в голове Зихия. Вот меч Галуса со свистом опустился… и застрял в земле. Маленький, почти незаметный шажок Лейруса в сторону, сверкает опущенный до того меч, и голова Галуса отскакивает от шеи и, подпрыгивая, катится к ногам Зихия. Сын Урсус невольно отступил на пару шагов назад. Обезглавленное тело, продолжая держать в руках меч, грузно свалилось ничком. Лейрус подошёл к поверженному сопернику и старательно вытер свой меч об одежду Галуса. Затем повернулся к совсем притихшим скотокрадам:

— Сейчас мы вас привяжем к коровам. Кто будет сопротивляться…

Небрежный кивок в сторону лежащего тела не оставил у грабителей никаких сомнений в том, что с ними случится в случае неповиновения. После того, как пленники закопали останки своего главаря (при этом Лейрус приказал спрятать отрубленную голову Галуса в мешок и взять с собой в дорогу), их, как было обещано, привязали к коровьим хвостам. Это не понравилось ни людям, ни животным, но Лейрус был непреклонен.

Закончив с захваченными скотокрадами, друзья собрались возле костра и поужинали жаренным мясом, приготовленным ворами себе на утро. Ели в тишине: Зеникс был занят поглощением пищи, Лейрус молчал, углублённый в раздумья, а Зихий явно хотел что-то спросить у Нерождённого, но, пару раз натолкнувшись на тяжёлый взгляд зелёных глаз, отказывался от своего намерения. Наконец, когда ночная трапеза завершилась и Зеникс пошёл в кусты по нужде, Зихий, решившись, подсел к Лейрусу и, не глядя на того, тихо спросил:

— Ведь ты его специально дразнил? Галуса? Ты нарочно вывел его из себя, чтобы он вызвал тебя на поединок?

— Да.

— Для чего?

Лейрус перестал смотреть в огонь и вздохнул.

— Есть поступки которые нужно совершить. Просто совершить и постараться забыть о них. Представь, ты видишь мелкую гадину, ещё не способную причинить большой вред человеку, но уже настолько злобную, что она кидается на всё живое, что меньше её. И делает она это не из-за голода, не для того, чтобы выжить, а просто из жажды крови. У тебя нет никаких сомнений, что, когда эта мерзость вырастет, окрепнет, наберётся сил, она будит убивать столько, сколько ей захочется и кого захочется. Что ты сделаешь с этой тварью?

— Убью.

— Вот я и прихлопнул маленькую гадину, пока она не выросла в большого гада. И сделал это честно, один на один. Хотя этот, — Лейрус махнул в сторону свежей могилы Галуса, — советовал сделать всё «по уму» — прикончить врага во сне. Точно тебе говорю, он наверняка знал в этом толк.

— Но его брат… Если Гиротс узнает, что ты убил его брата, он не обрадуется.

— Гиротс обязательно узнает об этом, уж я постараюсь. Такие дела нужно доводить до конца. Боишься — не делай, делаешь — не бойся. Всё, пора спать, у нас дорога впереди.

Обратный путь в Дрок занял больше времени, чем преследование скотокрадов, продвижение замедляло стадо. Всё было спокойно. В первый день возвращения друзья обнаружили своих лошадей в лощине, целыми и невредимыми. Зеникс был даже рад тому, что с его ретивым конём всё было в порядке, потому как из лошадей грабителей ни одна не могла выдержать такого всадника, как богатырь. Захваченных лошадей отпустили глотнуть воздуха воли, и пересели на своих скакунов.