Владислава Мека - Закон Неписанный Страница 17

— Свобода — это отказ от обязательств — безапелляционно заявил эльф.

— Ошибаетесь. Свобода — это отчаяние и одиночество — горечь, как я не старалась ее скрыть все же промелькнула в голосе.

— Поясните? — потребовал эльф.

— Вы когда-нибудь встречали человека, которому нечего терять? Не о чем жалеть и на за что сражаться в этой жизни?

— Раба, что ли?

— Нет, раб — это покорное существо по определению подневольное и не свободное. Свободу обретает каждый в последнюю секунду жизни. Перед самой смертью любой становится свободен на мгновение. Но только тот, для кого это мгновение между жизнью и смертью превращается в жизнь, только такой человек абсолютно свободен.

— И вы хотите сказать, что являетесь таким человеком? — усмехнулся эльф.

— Нет, ну что Вы, мне есть что терять — изначальная идея приоткрыть маску, за которой скрывалась моя истинная суть, внезапно пропала и я без зазрения совести солгала Лэадонису и развернувшись пошла к шумной толпе знати.

Что он может понять? Ничего. Тогда и смысла нет, что-то ему говорить. Такие, как он не поймут, только рассмеются в лицо. Остаток вечера я почти удачно проспала с открытыми глазами. Почти — потому, что меня все же отвлекали редкие вопросы и поздравления. В итоге, я чуть не проспала момент, когда гостей стали выпроваживать.

Эльф покинул прием со мной под ручку, как и появился, а вот у ворот резиденции, мы расселись каждый по своим каретам даже не попрощавшись для приличия. Стоило мне усесться в эту «камеру пыток» по ошибке считающуюся транспортом, как чья-то голова прижалась к коленям. Почему чья-то? Это мог быть только Адамант. Я не хотела брать его с собой, но он молча следовал за мной по пятам, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как поехать вместе с ним на прием. Правда, пришлось оставить ждать его в карете.

— Адамант, я кажется, уже говорила, чтобы ты не трогал меня без разрешения — стараясь не злиться, напомнила я рабу.

— Простите, хозяйка, простите, но я не знаю, как иначе высказать Вам восхищение недостойного и не покорного раба — бессвязно лепетал Адамант.

— О чем ты говоришь? — решила расставить все точки над «i» я.

— Хозяйка, я подслушал Ваши песню, простите меня не послушавшего Вашей воли и покинув карету, я подсматривал за Вами, простите хозяйка — выдал раб опять пытаясь поцеловать мои туфли, как и в тот раз, в спальне.

— Прекрати! — все же разозлил меня раб и я пнула его — хватит, я устала и от тебя в том числе.

Враки, я не устала. Просто, я не могу смотреть на то, как мужчина унижается ни за то передо мной. Да и сил после сегодняшнего не осталось. Все! Хочу домой, искупаться и завалиться спать. Об остальном завтра думать будем, да мозг?

Глава 9

Я не в депрессии. Я просто наедине со своими

мыслями, но от них хочется немножко сдохнуть.

После событий двухдневной давности, когда я так некрасиво выпендривалась на приеме, опять попадать на глаза королевской семьи было страшновато, но завтра у меня по списку не очень важных, ри этом обязательных событий — свадьба.

Хорошо хоть Лэаднонис не появляется на глаза, поговаривают, точней мои слуги слышали от других слуг и так по списку, что главный судья дневует и ночует у своей любовницы, весьма известной эльфийки, которая входит в посольство эльфов в человеческом государстве, она даже осталась жить среди людей ради эльфа. Он жертвы, по ходу дела, не оценил и не женился на даме сердца, как итог, меня ждет наказание, которое другая бы считала счастьем. И где справедливость? Разве они не были бы лучшей парой?

Ну вот, иллюзию счастливого брака у меня тоже отобрали, всю, как теперь понимаю, долгую жизнь мне придется быть с человеком, которого я и мужчиной не считаю. Почему-то эльфы упорно не могли вписаться в мое представление о мире. Может потому, что они так сильно были похоже на мифических, сказочных персонажей? Остальных же я нормально воспринимала. Даже Адаманта, правда без его крыльев.

Кстати, о рабе. Он последнее время вел себя очень необычно, ну то есть, он и раньше вел себя странно, но сейчас его поведение переходило все границы. Казалось, он сходит с ума, что-то в нем менялось, он больше не вел себя, как равнодушный ко всему раб, а если и вел — только моментами. Но все чаще я замечала, как раб перестает скрывать эмоции и в основном они — эмоции эти, были то слишком негативные, то чересчур позитивные. Он будто бросался то в одну стихию, то в другую. Вот сегодня, с утра я проснулась от того, что кто-то целует мои босые ступни, не прикрытые одеялом. Вначале испытала шок, потом поняв, кто это может быть, наугад пнула раба, попала в плечо, Адамант отшатнулся и у нас впервые состоялся весьма неприятный, как для него, так и для меня разговор.

— Объясни мне, сколько можно повторять — я ненавижу, когда меня касаются без разрешения! — рявкнула я на сидящего на полу раба.

— Простите, хозяйка, но нужно было Вас разбудить — даже не попытался сделать вид, что раскаялся, произнес раб.

— Ты не желаешь понимать, что тебе говорят? — меня только раззадорил его упрямый ответ.

— Хозяйка, я понимаю, но как иначе раб может проявлять свою покорность? — ага, была бы еще у него эта покорность!

— Адамант, я не хочу, чтобы ты Так проявлял покорность. Ты мне не нравишься, хочешь правду? Твоя внешность мне отвратительна, ты — уродлив. К тому же — сильней меня и даже зная наверняка, что ты не причинишь мне вреда, я боюсь тебя. Поэтому прошу последний раз и по-хорошему, не прикасайся ко мне — я сказала очень жесткие слова, пусть это и правда.

Раб пока я говорила сидел склонив голову, но стоило мне закончить, как он с непонятной мне ненавистью ударил сам себя по лицу. Я опешила, но всего на пару секунд.

— Ты что творишь?! — подскочила я к нему и попыталась остановить, но раб с невероятной скоростью переместился в другой конец комнаты и продолжил начатое.

— Прекрати! — крикнула я и кулак остановился в миллиметре от его лица — с ума сошел?

— Я касался этими губами хозяйки, трогал этими руками кожу Госпожи, я должен быть наказан — будто сам с собой говорил Адамант.

— Идиот — буркнула я и медленно приблизилась к мужчине.

Он больше не делал попыток сбежать о меня или снова ударить себя. Осторожно я сама коснулась его взбухшей от удара изуродованной щеки, Адамант дернулся, пытаясь прервать легкое касание. Но я только придвинулась ближе, вынуждая раба прислониться к стене и сильней прижала руку. Он поднял на меня растерянный взгляд.

— Прости, я не хотела говорить тебе эти лживые слова. Дело не в твоей внешности или силе. Дело в том, что я на тебя злюсь, но не за что-то, а просто потому, что завидую — наконец, удалось мне признать часть правды.