Владимир Перемолотов - Талисман «Паучья лапка» Страница 17

Он вывалил на подоконник кусок мяса, остро пахнущий чесноком, из приготовленного кувшина плеснул браги на ставень и оставил него полу прикрытым. Теперь из открытого окна тянуло мясом, чесноком и брагой — запахом доброй гулянки, завершившейся крепким сном ничего не опасающегося человека.

Перейдя в соседнюю комнату он, как только что в комнате княжны, подошел к окну. Из данной ей склянки брызнул на подоконник и по комнате растекся запах благовоний. Исин, смотревший неодобрительно, ничего не сказал — пещернику виднее.

— В отхожем месте ее запереть бы — вдруг зло сказал хазарин — Ни в жизнь там ее никто не найдет.

Избор прищурил глаза то ли смеясь, то ли примериваясь куда ударить.

— Вон ты каков, сотник — сказал он — Как ты о княгине-то. Князь узнает — выпорет.

— Князь — тоскливо сказал Исин. Лицо его стало кислым, он повторил. — Князь

Он словно пробовал это слово на вкус.

— А правда, что ты Хазарского кагана люто ненавидишь?

— Я? — удивился Избор — А где он?

— И что если б знал где он, то убил бы?

— Кто тебе это сказал?

— Княжна. Только что.

Избор пожал плечами.

— Ну раз говорит, значит знает…Она грамотная. Ты все понял?

Он показал на окно. Исин кивнул. Чего тут было не понять? Те, кто искал княжну наверняка знал как пахнет благородная женщина и по запаху мог отличить комнату где спит княжна от комнаты загулявшего дружинника.

Избор огляделся, запоминая, что где в комнате стоит, и погасил лучину. Глаза быстро привыкли к темноте и та разлиновалась лунными лучами, проникшими через закрытые ставни. Исин сел сбоку от окна, что бы в случае чего бить в спину, а Избор сел у спинки кровати. По комнате бродил запах духов.

За стеной было слышно как ворочается княжна. Исин зевнул с завыванием и тут же получил ногой от пещерника. От кровати донесся стальной шелест и Исин тоже обнажил саблю.

Было тихо и муторно. Они долго сидели, наблюдая как по полу движутся тени, как лучи света то усиливались, то умирали… А потом в одну секунду все изменилось. В ставни что-то ударилось и они разлетелись мелкими щепками. В комнате появились остроголовые. Двое первых покатились по полу, а двое влетевших следом за ними, опрокинули начавшего подниматься Исина. Он заверещал от боли. Попытался подняться…Сабля его зазвенела и…улетела к двери.

Тесно было в каморке, ой как тесно, но для Избора это было спасением. Там где четверо стоявших рядом воинов не могли размахнуться он эту возможность имел. Меч его скользнул над остроголовыми и задел ближнего. Звон металла заглушила ругань Избора. В тесноте он не успел повернуть меч и тот плашмя ударил врага по шлему. К счастью он не пожалел сил и этого хватило. Воин опрокинулся назад, но вместо него встало сразу двое. Избор отступил, к двери. Остроголовые молча сделали несколько шагов и ввязались в драку. Они уже поняли с кем имеют дело. Меч, отобранный у одного из их товарищей говорил об этом весьма красноречиво. В это длинное мгновение Избор одним взглядом охватил поле битвы.

Исин тянулся к выбитой сабле, подставляя под удар не защищенное горло. Над ним нависал один из остроголовых. В его глазах была радость. В глазах хазарина — обреченность. Он знал чем обернется это его движение, но остаться без оружия не пожелал. Только и это было напрасно. В полумраке он еще не понял как далеко улетела его сабля. А она была так далеко, что впору было ползти за ней, а не тянуть руки. Избор, отбивавшийся сразу от двоих, уловил движение вздернутого вверх клинка, готового обрушиться на Исина и прыгнув в сторону достал противника хазарина. Кольчужная сетка на шее защитила его, но удар настолько силен, что он не удержался на ногах и полетел на пол. За это мгновение Исин успел выхватить нож и тот упал на острие, придавив степняка. Они оба задергались, словно и того и другого свалил на пол приступ кашля.

Этим мгновением воспользовался второй. Для размаха у него не было места и он ударил Избора хитрым сарацинским ударом, использовав меч как копье. Избор крутанулся на одной ноге, уворачиваясь от отточенной стали. Словно ветка ивы он качнулся в сторону, одним длинным шагом он оказался за спиной у противника. Жесткая кожа доспеха смялась под крепкими пальцами. Ухватив его за плечо он добавил свою силу к силе остроголового и швырнул того себе за спину, на стену. Там мокро хрустнуло, выпал, звякнув клинок. Третий явно не ждавший такой прыти откачнулся в сторону, но Избор оттолкнувшись спиной от стены проскользнул ему под руку и рубанул по не защищенному боку. Удар прорубил его чуть не наполовину. Кожаная рубаха у того на животе лопнула и с тихим шипением наружу полезли кишки. Удар был точен и покойнику они уже были без надобности. Все кончилось.

Избор обернулся и быстро пересчитал тех, кто был в горнице. Кроме него на ногах тут уже никто не стоял. Все четверо, что успели заскочить в окно лежали на полу. Трое еще хрипели, с кровью выбулькивая свою жизнь на тесовый пол, а четвертый лежал в углу тихо и, похоже, уже не дышал. Избор ногой перевернул ближайшего на спину. Да. Все то же самое. Это были люди из нынешней веселой ночи. Видно на роду у него было написано, драться сегодня только с ними. Можно было попробовать набить морду этому настырному хазарину, но можно было бы прозакладывать голову, что из этого ничего не выйдет. Он покосился на Исина. Тот уже выползал из-под своего противника. Крови на нем было столько, словно его самого зарезали. Избор брезгливо поморщился.

— Какой же ты сотник, ежели человека зарезать по-хорошему не можешь…

Исин обиженно молчал. Как ни говори, а волхв был прав. Хазарин тяжело дышал и это освобождало его от ответа.

— Ты мне, между прочим, жизнь должен, понял?

— Понял. — не сдержался он — Как разбогатею — отдам.

Хазарин отдышался и уже спокойней продолжил.

— А может быть и раньше.

Рука четвертого, того что не дышал, дернулась и поползла под себя. Исин прищурился. Его рука так же осторожно, как и у кстати ожившего противника потянулась к ножу. Случай вернуть долг сам шел в руки. Пещерник стоял к тому спиною и не видел, как «покойник» подбирается для прыжка и удара. Похоже, что он даже не был ранен. Исин обрадовался. Подворачивался случай вернуть долг пещернику.

— Видно не убил. Для меня оставил.

Тень за спиной пещерника росла, обретая злую силу. Исин сквозь полузакрытые глаза с надеждой смотрел на нее, выбирая то мгновение, когда своим метательным ножом поставит точку в этой схватке… Пещерник в глупой своей самонадеянности не смотрел за спину, наверно надеялся на своих Богов, а еще вернее на свой кулак. Нехотя, давая отдых натруженной руке, Избор взял меч, качнул так, что бы свет ярким бликом пробежал по лезвию, показывая щербины.