Ирина Соколова - Время звёзд Страница 17

С трудом наклонившись, вытаскиваю его меч из ножен, чувствуя, как кровь пропитывает повязку. Разворачиваюсь к магическому чертежу.

— Отойди в сторонку.

Осколки фигурок разлетаются по комнате. Не удовлетворившись результатом, кончиком меча несколько раз перечёркиваю рисунок, затем втыкаю клинок в его центр. Надеюсь, этого хватит.

А небо на востоке уже зарозовело. Отправив Лерду отвязывать лошадей, подхожу к трупам. Двое — явные степняки, судя по всему — арбалетчики. Вот только одеты в принятые в астаях облегающие штаны и свободные рубахи навыпуск. Поверх них — кольчуги. Вместо родовых татуировок на щеках — следы свежих ожогов, волосы собраны в простые хвосты, а не традиционные сложные косы. Бесцветные глаза, как и у всех, употребляющих чёрную пыльцу. А вот это странно — кочевники убивают даже за упоминание о ней. На веках — тонкие серебристые линии, явно не являющиеся просто макияжем. Хм, так вот почему на них та вспышка не подействовала. Ещё один из местных — высокий и массивный, как и большинство мужчин южных астаев. Столь же непримечательная одежда, лужа крови, натёкшая из перерезанного горла… переворачивать его, дабы убедиться, что и он мне незнаком, желания не было. Чуть поодаль навзничь лежит женщина. Коротко остриженные, как у большинства наёмниц, чёрные волосы слиплись от крови, чуть ниже правого глаза длинный порез. В глазнице левого торчит мой кинжал. И… не только он. Из-под лезвия выбиваются нити толстой, белёсой паутины. Спускаются по щеке, переплетаются с травой, расползаясь на несколько шагов. Интер-ресненькая штучка. Брезгливо, двумя пальцами вытаскиваю из трупа кинжал, заворачиваю в обрывок маговой рубашки. Надеюсь, это отмывается.

— Мори, а что с лошадьми делать? — лошади, кстати, теперь вели себя совершенно по-лошадиному.

— Выбери, какая понравится, остальных расседлай и отпусти.

Высокий, изысканно одетый по последней моде северных Астаев мужчина зарычал и скомкал послание. Отбросил в сторону несчастный клочок бумаги и заметался по комнате, пинками расшвыривая попадающиеся под ноги предметы. Маг ещё никогда не испытывал такой ярости. Весь тщательно рассчитанный план летел в Бездну!

Посланные на место неудавшейся засады люди ещё должны будут выяснить детали, но он и так примерно представлял, что они там найдут.

Этот… этот… ухитрился перебить охотников и сбежать, прихватив с собой девчонку! Мерзкая нелюдь! Тварь! Хитрая, скользкая… сильная.

Ещё и портал уничтожил. А заодно — двух подмастерий мага, попытавшихся пройти через него в избушку Ингерта.

Ну ничего, решил маг, справившись с эмоциями. Куда они направляются ему известно, остаётся просто подготовить новую ловушку. На сей раз более продуманную. А слуги — дело наживное.

«Нет, но каков гад!» — Человек подумал это уже с некоторым восхищением. Пятеро бойцов, заклинания, магические ловушки! Вот… паршивец!

— …Ну а когда я пришла в себя, рядом был только тот полуэльф, чертил узор. Кхе… Ударил меня и велел замолчать. А потом шум послышался, и он бросился к двери. А я взяла статуэтку, подошла к нему и…

Лерду передёрнуло. Это ещё нормально, когда до неё, наконец, дошло, что она тогда натворила, истерика была… классическая, хоть в трактат вставляй. По счастью, случилось это уже после того, как мы с помощью иглы, нити и отнюдь не молитвенных упоминаний всех подвернувшихся богов привели в порядок мою рану, так что у меня были все возможности её успокоить.

— А больше они ничего не говорили?

— Нет, ничего.

Мы неспешно удалялись от оставшегося на месте избушки пепелища, восстанавливая по пути вчерашние события. Я верхом на Мраке, Лерда — на миниатюрной тёмно-серой кобылке с белой стрелкой на морде и в белых «чулках», после долгих колебаний нареченной Звёздочкой. Мрак подобному прибавлению в нашей компании был рад несказанно.

Сидела в седле девушка неуверенно, напряжённо вцепившись в поводья, да и в штанах ей было все ещё неловко. В астаях на женщин в мужской одежде смотрят достаточно спокойно — влияние эльфов и степняков. Вот что меня всегда восхищало в людях — умение заимствовать всё, что плохо лежит. Идеи, обычаи, изобретения… всё полезное. Так вот, в длительной поездке или во время тяжёлой работы, не говоря уж о сражении, штаны на жительнице Альянса вполне допустимы и ожидаемы. Но Лерду, по-видимому, воспитывали более строго, северяне к женщинам вообще иначе относятся.

Тщательный осмотр ничего не дал. В сумке мага, помимо моих вещей, оказались лишь несколько мутноватых кристаллов, мелок и костяное колечко, без колебаний отправленные мной в костёр вместе с сумкой.

На месте схватки, к которому мы вернулись около полудня (всё равно почти по дороге), тоже не удалось найти ничего, что бы пролило свет на происхождение нападавших. В доме кроме обычной утвари лишь плохо замаскированный тайник с какой-то чародейской мелочью, да запутанные узоры на каждой стене. У бойцов вовсе никаких мелких предметов — ни монет, ни драгоценностей, ни герба хозяина. Абсолютно одинаковые одежда, мечи и арбалеты (один из них послужил неплохим трофеем; мечи меня не привлекли — лезвия сплошь изрисованы какой-то чародейской тайнописью, мало ли что), у двоих в левой руке неприятного вида склизкие комки, словно слепленные из толстых нитей. После тщательных поисков ещё одна «паутинка», на сей раз расправленная, обнаружилась висящей на соседней ели. А вот арбалетные болты опять рассыпались в пыль. Надо будет их в ближайшем городе прикупить. Полуэльф тоже разочаровал — ни в одежде, ни в оружии ничего особенного, даже кулона со знаком мага нет.

Вообще, полукровки, особенно непризнанные, довольно часто становятся колдунами. Во-первых, потому что маги никогда не страдали предубеждениями относительно расы и происхождения и охотно принимают всех. По сути, чародеи уже почти стали отдельной нацией. Ставший магом оставляет свой народ и начинает превыше всего ставить интересы чародейского сообщества. А во-вторых, обычному смертному, чтобы получить возможность заниматься магией, требуется своего рода толчок. Что-то, что бы вывело его из внутреннего равновесия. Сильное потрясение, лёгкое душевное расстройство, несчастная (очень несчастная) любовь… что-то, порождающее дисбаланс, раскрывающее внутреннюю сущность для влияния извне. В душах потомков межрасовых связей такой дисбаланс присутствует изначально.

Каждая из четырёх, существующих на данный момент, рас воплощает определённую стихию.

Люди — это огонь. Яростное пламя, яркое и быстро гаснущее. Они живут меньше других, зато в полную силу, до конца отдаваясь достижению цели. Самые ужасающие зверства и самые великие подвиги всегда творились людьми.