Сергей Волков - Владыки Земли Страница 17

Луня хотел крикнуть побратиму, что он тут, но из изломанного влотовыми лапами горла вышел только сип да хрип, и Зугур не заметил Луню, зато заметили гремы, и несколько рыжекосых воев, закинув на плечи свои каменные секиры, рысцой пустились к ученику волхва. «И чего делать теперь?», — с тоской подумал Луня: «А Шыка-то и не видать вовсе! Он-то мог бы прикрыть меня, чарами гремов остановить. Они, конечно, вряд ли убивать меня будут, но кто их, злодеев, знает?».

Шык же в тот миг лежал за черным камнем без сил, и напрасно Зугур так был уверен, что случись чего — и волхв поможет ему. Чародейства последней ночи выпили всю мощь из и без того не молодого тела волхва. Теперь ему нужен был отдых, сон, и добрая еда…

Глава четвертая

Черные воды Ортайга

Обошлось. Когда долго все плохо, потом обязательно наступает краткий миг, когда все становится хорошо.

Так и случилось на этот раз. То ли гремы, пораженные тем, как Зугур с Шыком расправились с влотской ордой, побоялись тронуть путников, то ли и их племени был не чужд уважаемый даже самыми злодейскими народами уклад гостеприимства, то ли еще что, но только привечали они двух родов и вагаса, словно самых дорогих гостей.

Для раненого и потерявшего сознание Луни и обессиленного Шыка быстренько соорудили носилки, Зугура почтительно взяли под руки два гремских старца с седыми косами, завязанными в узлы на затылках, и вся процессия двинулась с каменистого плоскогорья вниз, в гремское селение.

Луня очнулся в гремской гостевой горнице. Боль, так жестоко мучавшая юного рода, отступила — умелые знахарки наложили на раны целебные мази, туго перевязали сломанные ребра, заботливо укрыли Луню теплым одеялом из олених шкур.

Шык оправился гораздо быстрее, и теперь сидел вместе с Зугуром и гремскими старейшинами за большим столом, что возвышался в центре длинной и низкой горницы. Горели огни в четырех очагах, суетились хозяйственные гремки, готовясь к предстоящему пиршеству. На полу лежали большие рыжие собаки, ползали улыбчивые ребятишки, все как один, белоголовые и синеглазые.

Луня, чуть скосив глаза, увидел возле себя на стене висевшие в ряд каменные секиры, костяные ножи, зверовые копья, короткие весла с покрытыми резьбой черенками. Почти как дома, почти как в войской горнице у вожа. В бывшей войской горнице — ныне от нее остался лишь пепел да головешки…

В гремском доме не было окон, а дым от очагов и черный чад от светилен на столе уползал в прорубленное над дверью отверстие. Не очень удобно добрая половина влас Знича оставалась в доме, мешая дышать и видеть, зато очень тепло, а по здешним морозным зимам это важнее.

Столбы, что поддерживали матицы, украшали рога, оленьи, лосиные и турьи. В дальнем от входа углу, по обе стороны от главного очага, обложенного громадными камнями, высились два вырубленных из дерева идола, один, одноглазый — с вороном на плече, другой — с турьими рогами на голове и каменным молотом в руках. Луня вспомнил, как Шык рассказывал о гремских богах: «Поклоняются они богу Одду, что нашему Уду сродни, и богу Тору, Туру по-нашему. Это два главных гремских кумира…» Вот они, значит, каковы, Одд и Тор…

Луня прикрыл глаза — хотелось спать. Может, гремские знахари напоили его успокаивающим отваром, а может, израненное тело требовало отдыха. Луня не стал задумываться над этим — просто уснул.

Он спал и не слышал, как сидящие за столом Шык с Зугуром и старейшины гремов завели разговор о непростых и горьких нынешних делах. Знаток языков Земель Хода Шык переводил Зугуру самое главное, а старый, седой, как лунь, с покрытым шрамами лицом грем по имени Олла неторопливо рассказывал, изредка прикладываясь к жбану с горьковатым пивом:

— Земли наших предков, исконные обиталища племени гремов, лежат на восход отсюда, почти в луне пути, в отрогах трех гор, что по-гремски зовутся Молот, Голова Тора, и Ворон. Счастливо и безбедно жили мы там, ходили к Ледовитому морю на полночь, к Соленым водам на закат, и на полдень, в земли чудов, корья, к Великому Ходу, и в ваши пределы, о Шык, ходили наши дружины. Видать, кара ныне постигла гремов за те походы, за жизнь вольную и свободную…

Никогда за сотни и сотни лет ни один враг не смог перевалить через Ледяной хребет и войти в наши владения на полуночной стороне гор. Тайные проходы под горами известны были лишь нашим колдунам и эрлам, и знания о них передавались из поколений в поколения. Никто и никогда не тревожил гремов…

Однако мы знали, что мир меняется, ибо где-то далеко на полудне в муках и корчах рождался Новый Мир, и привычный порядок вещей в Старом Мире был нарушен. Лучшие мужи гремов и самый сильный колдун наш отправились в середине лета туда, дабы не дать родиться Новому Миру, но они сгинули, сгинули без следа, и никто не может сказать нам, что с ними случилось…

Шык неожиданно жестом прервал говорившего, запустил руку в свою колдовскую котомку и мгновение спустя выудил оттуда небольшой кусочек витой обгорелой кости.

— Это посох Гроума! — пораженно вскричал Олла, и все гремы, что были в горнице, сгрудились вокруг стола, глядя на обломок колдовской кости.

— Хотел бы я знать, когда ты успел выхватить его из костра, о Шык Триждыпроворный и Триждызапасливый! — удивленно прошептал себе под нос Зугур.

Гремы меж тем наседали со всех сторон на волхва, требуя рассказать, как к нему попал этот обломок Гроумова посоха. Шык отхлебнул хмельного гремского варева из воткнутого в дыру стола рога, хымкнул в кулак и не спеша начал говорить:

— Гроума и остатки той дружины, что вышла с ним, мы встретили возле Спящих, а ныне Проснувшихся гор. Мы вместе бились с общим врагом, дав клятву покончить с надвигающимся злом, приближение которого оба чуяли. Ради этого мы оба отреклись от своих вместилищь чародейной земной мощи, призванной служить на благо своих народов, от посохов. Я передал Костяную Иглу другому, а Гроум сжег свой в пламени костра, и вот все, что от него осталось. Мы вместе запечатали чрево земное, не дав родиться Новому Миру, ибо как выразился мой ученик, что лежит сейчас в беспамятстве, шли с Гроумом «по одни грибы».

Но мы ошибались, как ошибался и Гроум. Новый Мир все равно рождается, и место его рождения надо искать не на земле. А ценой нашей ошибки стала смерть всей гремской дружины и лучших людей из того отряда, что сопровождал меня. Это сделали тамошние нелюди, зулы, да спасут нас от них боги. Колдун Гроум сполна отмстил за всех, истребив четыре сотни зулов, но духи убиенных завладели его душой. Где он сейчас, мне неизвестно, мы расстались на берегу Южного Моря, и он один ушел назад, на восход, в Зул-кадаш, навстречу своей судьбе…