Виталий Сертаков - Охота на Уршада Страница 17

— Но это же… это… ничего себе! Да тут целый арсенал!

— Откапывай и вытаскивай все это сюда, — приказала я. — В речной деревне слишком ненадежно прятать сталь. В свое время меня этому научил покойный супруг. Делать схроны. У них так принято. Его маленькая страна слишком долго задыхалась в кольце врагов. Чтобы бороться с врагом, надо прятать оружие.

— И много у тебя… — он с натугой выволок сундук на поляну, — много у тебя таких схронов? Неужели на всех трех планетах?

— Достаточно много, чтобы в нужный момент отыскать все нужное. Открывай, мы возьмем золото для Рахмани и кое-что для тебя, остальное снова зароешь.

В сумерках я повела Толика к излучине. Под висячим мостом мы снова подарили толику крови Посоху, чтобы беспрепятственно пройти сквозь мужские владения. Здесь, в тени баньяна, под крики говорунов и ленивцев, я задремала, а лекарю велела развести три костра. Спросонья я слышала, как на водопой приходил леопард с детенышами, затем на том берегу долго плескались древоглазы и хищные крылатые псы.

— Ты заснула… — Ромашка изумленно наблюдал за моим пробуждением. Очевидно, бедняга не сомкнул глаз, слушая вопли джунглей. Он честно разжег три костра, затем выхватил из груды железа двуручный спадон, подарок одного ярла с Зеленой улыбки, и провел добрый кувшин песка, зорко охраняя меня от моего родного леса.

— Конечно же, заснула, я устала. Отчего ты не спал?

— Слушай, я не уверен… но кажется, я видел пантеру, или что-то вроде…

— Это Дукху, дочь Дакхи, она живет в пещере, там, на горе…

— Вот как, в пещере, значит… — Ромашка продолжал судорожно сжимать спадон, будто его обступила дюжина пьяных гоплитов. — Это значит, что ты лично знакома со всеми хищниками в вашем лесу?

— Не со всеми. Примерно на шестьдесят стадий вверх и вниз по течению. Кстати, а почему ты схватил именно эту тяжелую железяку?

— Мне так привычнее… — Толик немного покраснел. — Точнее, я хотел сказать… ну, я ведь занимался боевым фехтованием.

— Я заметила, как ты ловок.

— Просто мы учились именно бою на мечах. Мы подражали… нет, скорее — играли в рыцарей.

— У тебя в руках много силы, но мало толку. Положи его. Сегодня начнем с топора!

Ромашка бодро схватился за рукоять секиры, и я сразу отметила, что из лекаря еще можно сделать бойца. Он сразу стал искать на рукояти место оптимального баланса. То, что он уступал мне на палках, ничего пока не значило. На шестах меня учил драться наставник Хрустального ручья, эти искусства мало знакомы на континенте.

— Топор — это лучшее оружие. Сейчас я возьму аспис, ты тоже бери. Теперь — бей!

Я накинула ремень щита на локоть. Анатолий попытался меня удивить, замахнулся сверху, в последний момент вывернул кисть и ударил слева, но я моментально разгадала его примитивный замысел. В результате вся мощь удара, направленная на мой щит, резонансом вернулась ему в руку. Толик побледнел от боли, но не бросил оружие.

— Топором с длинной рукоятью неудобно махать, поскольку его центр тяжести расположен дальше, чем у меча. — Мы кружили, я не прекращала говорить, отбивая его редкие наскоки. — Зато топором ты можешь разрубить человека пополам, и лезвие не застрянет в ране. Топором ты расколешь любой шлем и щит, если будешь бить правильно… Смотри и запоминай. Ты несешь удар не от начальной точки к телу противника, а по кругу. Начинай раскручивать телом! Секира всегда движется по замкнутому кругу за счет своей инерции! Теперь моя очередь!

Не дав ему времени опомниться, я выложилась в горизонтальном вращении. Секира тяжеловата для меня, но дубовый щит я пробила. Ромашка охнул и упал на колено, потирая плечо.

— Что, вас не так учили? — Я засмеялась ему в лицо, желая разозлить. Но он не разозлился. — Я участвовал в четырех турнирах, но мы не дрались на поражение…

— Теперь попробуй ты. Нет, теперь — без щита.

— Я боюсь тебя задеть…

— Вот идиот! Я как раз этого и добиваюсь! Не бойся, на мне доспех. В крайнем случае, сломаешь мне пару ребер, прорубить все равно не сможешь. Атакуй!

Он пошел на меня, вначале неуверенно, но после того, как я плюнула ему в лицо, несколько расшевелился. Первый удар сверху я легко парировала щитом и легонько ткнула Толика гладиусом под мышку, подсказывая, что он слишком открылся. Дальше он немножко осмелел и попытался достать меня по ногам, но добился только внушительной шишки на голове. Я резко опустила щит, топор завяз в нем, в следующий миг я показала Толику, что перерубаю ему руку мечом.

В третий заход, руководствуясь моими окриками, Толик поступил более умно. Наконец-то он вспомнил, что щита нет, и вспомнил, что замах надо начинать из-за спины, мысленно рисуя круг. Удар получился на славу, пальмовый аспис треснул, но выдержал, а у меня еще долго ныл локоть. Естественно, лекарь по щиту бы не попал, я нарочно ему подыграла, чтобы парню не было так обидно.

Спустя две меры песка Ромашка повалился спиной в муравейник и запросил пощады. Я дала ему девять минут по исчислению Земли, точнее — по показаниям красивых золотых часов, которые мы с Кой-Коем прихватили в ювелирной лавке Петербурга.

— Зачем все это? — пропыхтел он, заливая в горло воду из бурдюка. — Марта, зачем все эти секиры, гладиусы, кинжалы, если есть ружья и пистолеты?

— Не зови меня по имени. Имя Марта предназначено для мужа и его родни… Порох надежно горит только на Зеленой улыбке. На Хибре, чтобы стрелять наверняка, приходится пользоваться тромбонами и аркебузами, лишь у них на полках достаточно пороха для полета пули. А здесь, на Великой степи… — Я засмеялась, разглядывая его напряженную рожицу, утонувшую в беотийском шлеме. — Здесь даже пули летят криво. Хороший колдун легко изменит полет любой пули. Зато заговоренную стрелу или копье остановить очень сложно.

— Но на Зеленой улыбке…

— Спроси дома Саади. На Зеленой улыбке все иначе. Там формулы теряют половину силы, зато там есть Вечная Тьма на полюсе, которая рождает подарки. Там корабли ходят на черном угле, а на Великой степи только пыхтят и воняют. Ты готов?

— Да-а… — прокряхтел он.

— Теперь — меч. Положи этот гладиус. Ты неверно его держишь. Начнем с короткой махайры. Ты вцепился в меч слишком крепко, тебя хватит лишь на короткую схватку. Перед тем как выбирать оружие, проверяй центровку, это просто — кисть не должна напрягаться… Рахмани говорит, что свеи и норвеги предпочитают рубящий удар, они удаляют центровку на полторы ладони от крестовины. Греки, напротив, увлекаются колющим, наверное, потому, что им ближе копье… Старайся подбирать универсальный клинок, ровный по всей длине, тогда сможешь и колоть, и рубить. Если ты доверяешь продавцу, требуй дамасскую закалку на крови… Что касается этого дурацкого спадона, за который ты стал хвататься, едва мы стали в стойку, более тупого оружия я не встречала.