Лайза Макманн - Пробуждение Страница 17

— Вот что. Расскажи, что еще ты видела в моих снах, пока я не спятил.

— Ладно, — соглашается Джейни, неожиданно почувствовав легкое смущение.

Она отпивает еще глоток и начинает.

— Мы с тобой позади сарая, амбара или чего-то такого. Это у тебя на заднем дворе?

Он, не переставая жевать, кивает.

— В первый раз я увидела тебя в виде этакого страшенного… — Она мнется, подбирая слово. — Чудища. В доме, на кухне. Со стулом. Я тогда знать не знала, что это твой дом и твой сон. Поняла гораздо позже. А тогда оно меня зацепило, когда я ехала мимо.

Он закрывает глаза, морщится и кладет пиццу на стол.

— Это была ты, — медленно произносит он. — Я узнал по машине, видел ее раньше. Но мне казалось, ты была… кем-то еще.

Он медлит, словно пытаясь разобраться в собственных мыслях.

— Двор… о боже, это твое суеверие… Проклятье! Это…

Он умолкает и замирает, разведя руки в стороны и закрыв глаза. Соображая.

А потом поворачивается и впивается в нее взглядом.

— Да ты ведь могла разбиться!

— Я не думала, что меня кто-нибудь видит.

— Фары — твои фары. Это ведь они меня разбудили. Они светили мне прямо в окно… Боже мой, Джейни.

— Должно быть, окно было открыто. Иначе бы этого не случилось. Я так думаю. А я знать не знала, чей это дом.

Кейбел покачивает головой, словно складывая из осколков общую картину.

— Ладно, — говорит он, наконец. — Переходи к приятному, пока у меня аппетит не пропал.

— Ну, все происходит за сараем. Ты подходишь ко мне. Касаешься моего лица. Целуешь меня. Я тебя тоже.

Кейбел молчит.

— Вот и все, — говорит Джейни.

Он пристально на нее смотрит.

— Все?

— Да. Честное слово. А поцелуй, кстати, был что надо.

Погруженный в раздумья Кейбел рассеянно кивает.

— Чертов звонок всегда звенит на самом интересном месте, правда?

— Ага, — с улыбкой отзывается она, размышляя, стоит ли упоминать, что он просил ее о помощи, но тут он переводит разговор на другую тему.

— Слушай, а когда я застукал тебя в библиотеке — помнишь, несколько недель назад — и разбудил, а ты даже не сразу въехала, — это из той же серии? То есть ты по-настоящему не спала?

— Нет.

— И что, страшный был сон?

— Да. Очень.

Он опускает голову на руки, снимает очки и трет глаза.

— Господи, — шепчет Кейбел. — Я ведь помню его.

Он опускает голову. Джейни ждет.

— Так вот почему ты тогда так сказала… Ну, когда я спросил, не приснился ли тебе кошмар.

— Я… Мне хотелось выяснить, видел ли ты меня в своем сне. Понимаешь, даже когда люди разговаривают со мной в своих снах, у меня такое ощущение, что они этого не помнят. Во всяком случае, никто никогда ни на что подобное даже не намекал.

— Не помню, чтобы видел тебя там или разговаривал с тобой… за исключением тех случаев, когда именно ты мне и снилась, — бормочет Кейбел.

И неожиданно спрашивает:

— Джейни. А что, если я не хочу, чтобы ты это видела?

Она берет кусочек пиццы.

— Я очень стараюсь оттуда выбраться — в смысле, из снов. Мне вовсе не доставляет удовольствия подглядывать, честное слово. Только я ничего не могу с этим поделать. Это почти невозможно. Во всяком случае, так было до сих пор. Но у меня есть кое-какие успехи. Я продвигаюсь вперед, только медленно.

Помолчав, она добавляет:

— Но если ты хочешь быть уверен, что я не вижу твои сны, не спи со мной в одном помещении.

Кейбел смотрит на нее с лукавой улыбкой.

— Ну ты даешь. Все знают, что я сплю в школе. Это, можно сказать, моя фишка.

— Значит, тебе нужно изменить расписание. Или мне. Как ты хочешь.

Джейни смотрит на недоеденную пиццу и ставит тарелку на стол. Она чувствует себя несчастной.

— Как я хочу? — уточняет Кейбел.

— Да.

— Боюсь, в этом сне ты еще не побывала.

Джейни поднимает на него глаза. Он смотрит на нее, и ей вдруг становится жарко.

— Может быть, я предпочла бы пережить это на собственном опыте, — говорит она как бы невзначай.

— Хм.

Он отпивает глоток пепси.

— Но пока нас не выбросило в кювет… Что, черт возьми, с тобой не так?

Джейни молчит. И не смотрит на него.

— Господи, — вздыхает он. — До меня только сейчас дошло, почему ты растерялась, когда я притворился, будто я — это не я. Какая, должно быть, у тебя каша в голове, Ханнаган.

Он тянет ее за руку, и она падает на кушетку рядом с ним. Он целует ее в макушку.

— Знаешь, у меня просто слов нет, чтобы рассказать, как хреново я себя чувствовал из-за всего этого.

— Блин, — говорит она. — Извини за жесткий фол.[23]

— Да ладно, — отмахивается Кейбел. — Ничего страшного.

Он наматывает на палец прядь ее волос.

— Слушай, а нормально ты вообще спишь? На что это все похоже?

Джейни печально улыбается.

— Сплю, конечно. Прекрасно сплю, если одна в комнате. В тринадцать лет я набралась смелости и попросила мать не ложиться спать в гостиной, а уходить в свою комнату. Дело в том, что мне помогают закрытые двери, они как-то все это блокируют.

Она умолкает.

— А как это бывает? Если точнее.

Джейни закрывает глаза.

— Все начинается с того, что я перестаю видеть. Ничего не вижу вокруг себя. И оказываюсь в ловушке. Если сон плохой, кошмар, меня пробирает дрожь. Сначала немеют пальцы рук, потом ноги, и чем страшнее сон, тем я ближе к параличу.

— Джейни, — мягко говорит Кейбел, глядя ей в глаза.

— Да?

Он гладит ее по волосам.

— Я вообще подумал, что ты умираешь. Тебя всю трясло, ты корчилась, глаза закатились. Я уж был готов схватить первый попавшийся мобильник, сунуть тебе в зубы бумажник и набрать «девятьсот одиннадцать».

— На самом деле это не так ужасно, как, наверное, выглядит со стороны, — говорит Джейни после продолжительного молчания.

— Врешь.

Джейни смотрит на него.

— Да, — соглашается она. — Наверное, вру.

— Кто-нибудь еще знает? Твоя мать?

Джейни смотрит на тарелку с недоеденной пиццей. Качает головой.

— Никто. Даже она.

— А ты не обращалась к врачу или что-то в этом роде?

— Нет. Чтобы вот так, за помощью — нет.

Кейбел разводит руками.

— Почему? — недоверчиво спрашивает он, но спустя мгновение сам понимает, в чем дело. — Извини.

Она не отвечает. Думает. Очень сосредоточенно.

— Знаешь, никто никогда еще не входил туда вместе со мной, как ты.

Голос у нее задумчивый.

— И вот что непонятно: как тебе удается тоже туда попасть?

— Не знаю. Вдруг получается так, будто я смотрю под двумя разными углами — как наблюдатель и как участник. Это как виртуальная реальность, картинка в картинке или вроде того.