Сергей Петров - Возвращение в Форност Страница 17

Копейщики урукхай разом встали на одно колено и прикрылись щитами. Сколько их там осталось – десять? двенадцать? Беатор зарядил болт в толпу, стоявшую за урукхай. Промахнуться было невозможно.

Тем временем Хаддар и Торн обменялись несколькими словами. Совсем не громко, никто не услышал, о чем они говорят. Капитан вышел к эльфу.

– Я Хаддар. Если хочешь убить кого-нибудь, начни с меня.

У кого-то в толпе претендентов не выдержали нервы, и стрела полетела в Хаддара. Тот без труда уклонился.

– Не мешать! – приказал эльф ледяным голосом. И неведомый лучник не посмел ослушаться его. Впрочем, при всем желании он и не смог бы: Дэлагунду понадобилось несколько мгновений, чтобы выцелить его и убить…

Эльф и Хаддар с невероятной быстротой принялись работать мечами. Простой смертный ни за что не сумел бы уследить за их выпадами, замахами и финтами; Беатор, например, хотя и пытался, но не смог. Дуэт мастеров быстро удалился с площадки на склон, и вскоре гондорец уже не видел обоих.

Дэлагунд свалил еще одну жертву. И сейчас же в вороненый орочий шлем ударил свинцовый шарик, отправленный пращой Кэбиджа. Бойцам урукхай не хватало вожака, чтобы подняться в атаку. Толпа швали, стоявшая за ним, могла с равной вероятностью побежать и броситься вперед. И то и другое было бы спасительным: от стрел пострадала уже добрая дюжина бойцов, и, если бы претенденты продолжали топтаться на дороге, у самой площадки, Беатор и Дэлагунд со спокойной совестью положили бы всех. Обычная разбойная шайка, прикинул гондорец, разряжая вертушку в очередной раз, давно бы отступила. «Вот и вам пора бы…» Но он не угадал. Наверное, венец притягивал их к себе. Претенденты начали лупить орков ногами и древками копий, подзуживая к драке. Те рассвирепели и действительно бросились вперед, а вслед за ними все остальные. Тех и других вместе было с четверть сотни…

Но численное превосходство не очень-то помогло нападающим. Дорога у самого верха сужалась, а там как раз сцепились Табарин и тролль. Этих бойцов опасливо обходили. Претенденты все-таки не настолько обезумели, чтобы сунуться под молот гнома или, еще того хуже, под кулак тролля. Наверху их встретили Торн и Данно Акайн. Им приходилось драться против двух-трех бойцов одновременно, но не более того.

– Кэбидж, берись с другой стороны!

Гондорец и хоббит вдвоем сдернули попону со странного сооружения из дерева, кожаных ремней и воловьих жил. Оно чуть-чуть напоминало гигантского паука, из внутренностей которого торчала колоссальная деревянная ложка. Ею, наверное, мог бы зачерпывать похлебку какой-нибудь древний великан. Беатор осмотрелся, подобрал камень потяжелее и положил его прямо на великанскую ложку.

– Думаешь, поможет?

Гондорец закрыл глаза и мысленно взмолился: «О, Илуватар, не оставь без помощи своей в этом проклятом краю…»

– Будем надеяться, Кэбидж.

Специальным воротком Беатор натянул ремни. Переложил станину немного правее… потом немного левее… потом опять правее… опять левее… Прицелиться как следует все никак не удавалось – тролль вертелся, не стоял на месте. Тогда гондорец плюнул и воскликнул в сердцах:

– Не тебе, урод, так другим достанется!

С этими словами он отпустил вороток.

Попал? Не попал?

Голова тролля со страшным грохотом разлетелась на добрую сотню кусков. Табарин оторопело застыл на месте, обломки каменного черепа забарабанили по его шлему.

Впрочем, претендентов это не устрашило. Сразу трое или четверо из них кинулись на гнома.

– Все, сударь хоббит, пора нам лезть в общую свалку…

– Только тебя и жду, сударь Беатор!

Они спрыгнули с повозки и ринулись навстречу претендентам.

Некоторое время гондорцу казалось, что рядом с ним происходит настоящее чудо. Пять бойцов сдерживали натиск двух с лишним десятков. Мерно работал тяжелым мечом Торн, и усталость будто не знала, как уязвить его. Столь же неутомимо крушил орков молотом Табарин. Арнорец беспрестанно сквернословил, уходя от чужих ударов и угрожая ловкими выпадами. Кэбидж сцепился со смуглокожим харадцем на равных. Сам Беатор тяжкой шипастой палицей держал неприятеля на расстоянии. Отряд жил. Отряд противостоял натиску ангмарской ходячей грязи. Отряд не собирался уступать. Три или четыре тела претендентов легли под ноги сражающимся…

Беатор потерял ощущение времени. Кажется, их рубка продолжалась бесконечно долго. Устали нападающие, устали обороняющиеся. Устали даже урукхай… И тут чье-то тяжелое копье вошло в горло Данно Акайну, острие его вышло с другой стороны, разбрызгивая кровь и ломая хребет арнорца. Тот выронил оружие, но все еще стоял – упасть ему не давало копье, покуда поразивший Акайна претендент не нажал мертвецу ногой на грудь. Арнорец упал наземь, и по его телу прошли пять или шесть претендентов, заходя в тыл к Торну и всем прочим. Беатор не успел увернуться и получил чудовищный удар в левое плечо. Похоже, не один он предпочитал палицу мечу… Гондорец явственно услышал хруст собственных костей, и пыльная дорога отвесила ему пощечину.

«Все. Мертвец. Хорошо хоть пытать не будут, чтобы дознаться, куда мы дели венец…»

Ощутимый пинок в больное плечо. Гномья ругань.

Табарин стоял над ним, как несокрушимый утес, принимая на себя удары за двоих и раздавая их за троих.

– Вставай же ты, гондорская немощь бледная!

Левая рука… считай, сегодня не понадобится. Правая рука… жива. Улучив удобный момент, Беатор вскочил и хорошенько вмазал кому-то палицей, безо всяких финтов и хитростей, как вмазала бы истинная деревенщина, мстя за причиненную боль. Кто-то, кому досталось, завыл по-орочьи и выпал из схватки.

Гондорец с гномом спина к спине отбивались от врагов, обступивших со всех сторон. И так же чуть поодаль хоббит и дунадан вдвоем резались с целой толпой. Жизни всей четверки оставалось настолько, насколько смогут они откладывать неизбежный шаг чужака и удар чужого оружия, направленный в незащищенное место. Скоро их прикончит немощь, приходящая с усталостью… Дело времени. Но пока они дрались, пока они намеревались выжить и победить.

И тогда над местом гибельной схватки запела флейта Дэлагунда. Этот звук заставил всех на несколько мгновений опустить оружие. Этот звук оторвался от земли, от крови и металла. Этот звук полетел к тусклому небу Ангмара, к нищему солнцу севера…

Флейта Дэлагунда пела о прекрасных днях юной земли, об ослепительно белых песках Альквалондэ, о чудесных садах Аваллонэ, о шелковых парусах на кораблях Нуменора, о божественном голосе Лутиэн, о старинных и совсем недавних героях, честью считавших отдать жизнь за светлый дом Средиземья, о серебряных нитях благородства, скреплявших народы перед лицом очередной Тени. Флейта Дэлагунда напоминала погибающим бойцам: нет равновесия, но смысл есть… Флейта Дэлагунда пела о том великом смысле, ради которого умирал сейчас в неуютном северном краю маленький отряд. Флейта Дэлагунда пела о том, что не исчезли древние символы и знаки и не напрасно поход капитана Хаддара уподоблен был подвигам Братства Кольца. Флейта Дэлагунда пела о неумирающей красоте Творения, о великой незаконченной мелодии, звучавшей и звучащей во всех живых существах этого мира. Флейта Дэлагунда пела о звенящем рае неискаженного. Флейта Дэлагунда писала невидимыми рунами судьбу зеленого отряда – одной маленькой строкой в великую хронику Противостояния. Флейта Дэлагунда пела узор из трав и шорохов леса, из шагов лисицы и запаха свежеиспеченного хлеба, из городских башен и легчайших крыльев мотылька, из доброго вина и пения птиц, из счастья и лесных троп, из стрекоз над прудом и милосердия… Узор этот ткался над головами сражающихся, принимая очертания истины, которую можно выбрать.