Юрий Горюнов - Призрак нереального (сборник) Страница 17

— Бывает развлекаюсь. Не думаете же, вы, что я синий чулок и сижу только дома. Я общаюсь и на работе и вне работы. У вас сложилось обо мне мнение, что я замкнутая?

— Есть такое дело.

— Вы ошиблись.

— Это радует, но мне действительно интересно с вами разговаривать. Разговор вроде бы ни о чем, а интересно.

— Он интересен тем, что идет процесс познания друг друга. Мы присматриваемся. Я не осознанно пытаюсь понять и почувствовать, что вы за человек, а вы меня.

— Не задумывался об этом.

— И не надо. Это на подсознании происходит. Я тоже не исключение. Из плоти и крови.

— Это заметно.

— Что?

— Плоть и кровь.

— Банальность.

— Факт.

— А вы что забыли в нашем городе?

— Уехал от суеты. Скажем так.

— Не верю, ну пусть будет так. А не интересует, как там Ксения?

— Интересует. Собирался вечером зайти, но вот увидел здесь вас и задержался, о чем не жалею. Вы пойдете?

Она отрицательно покачала головой. Волосы ее не были собраны в пучок, а свободно спадали на плечи, и от ее покачивания чуть заиграли на солнце:

— Нет, мне там сегодня делать нечего.

— Тогда может быть, пойдем домой? Или вы остаетесь? Уже прохладно.

— Да, пожалуй, — она поднялась. Я увидел, как пояс плаща, подчеркивал фигуру. Мы медленно направились в обратный путь. Разговор затих, а придумывать повод никому не хотелось, так молча, и вышли на улицу.

— Мне в другую сторону, — известила она.

— А пригласите меня, как-нибудь в гости, — решился я.

Наташа стояла напротив меня и внимательно всматривалась в мое лицо. Ее глаза выражали лукавство. Действительно, ничто человеческое, а точнее женское, ей не чуждо, — промелькнула мысль.

— Я подумаю. Может быть, и приглашу.

— Вы знаете, не известно, когда вот так увидимся, — я достал записную книжку, вырвал листок и записал свой номер телефона, — номер новый, его почти никто не знает.

— Скрываетесь?

— Скрываюсь, — подтвердил я.

— Я так и поняла, — и взяла записанный телефон, — думаю, вы не будете надеяться? Свой не даю. Если что позвоню сама. Я не из гордых в этом вопросе.

— Не буду, но буду рад звонку.

— Всего доброго, мне пора.

— Всего, — ответил я, и мы направились в разные стороны.

13

Я шел вдоль улицы, но мыслями еще не попрощался с этой женщиной. Что ее привязывает к деду? Что у них общего? Скорее всего, общего ничего нет, а есть какая-то привязанность ее к нему, или благодарность. Надо будет при первой возможности поинтересоваться у него. Так я дошел до его дома, и не дожидаясь разрешения, вошел.

Он сидел за столом и пил чай, а увидев меня, предложил:

— Проходи, садись. Чаевничать будешь?

— Спасибо, — я прошел и сел за стол напротив него, — не буду.

— Как себя чувствуешь?

— Со мной все хорошо, а как Ксения?

— Все в порядке. Много спала, и вероятно скоро выйдет.

— Степан Никодимович, а почему вы обратились ко мне? — не стал я делать вид, что мне безразлично событие вчерашнего вечера.

Он отпил из чашки, поставил ее на стол, разгладил свою бороду, затем произнес:

— Я еще в первую нашу встречу почувствовал в тебе силу. Когда я общаюсь с человеком, то чувствую его состояние, знаю его мысли. Могу предсказать ход развития событий. Я не могу объяснить, как все это происходит.

— Кто вы?

— Человек, но не такой как все. На понятном тебе языке получается, колдун что ли.

— Вы это серьезно?

— Конечно. Такими вещами не шутят, — и посмотрел на меня, прищурив глаза.

— Если вы колдун, почему не помогли Ксении самостоятельно? И вообще, что с ней было? Не верится в простое заболевание. И что было со мной, когда я провалился в пустоту?

— Много вопросов, но они естественны. Но по порядку. Я должен был осуществить всю процедуру. В ее случае не помогли бы никакие отвары, ни лекарства. Все началось очень давно. Я предвидел, что подобное случиться, не знал когда точно по времени, и тут встретил тебя. Это была удача. Я понял, что ты сможешь мне помочь, вернее Ксении. Отторжения твоей энергии не произойдет, и Ксения примет ее, вернее не она сама, а ее энергия жизни, да и сама она в бессознательном состоянии подсказывала мне. Но вернемся в прошлое. Мои способности я получил давно. Чему-то меня научила бабушка. Учила слушать, учила чувствовать. Это процесс длинный, но если нет способностей, дара, то его не приобретешь, не выучишь по книжке. Но что умею, то умею. Моя дочь, этот дар не могла получить, есть причины, а вот Ксения могла, но не захотела. Ее ломали собственные силы, они рвались наружу, и видимо, настал критический момент. Это не борьба темного и светлого, как сейчас много пишут. То, что ей дано было, забирают, но просто так нельзя взять часть и отсечь. Это не аппендицит. С данной силой уходит и часть ее обычной энергии, поэтому она ослабла. Ей нужен был донор, и им оказался ты. Не гадай, случайно ты появился в нашем городе или нет. Я не верю в случайности. Это череда событий привела тебя сюда.

Я не знал чему верить в его словах, а чему нет. Для меня это был бред. Набор слов, которые не имели для меня смысла. Это была другая жизнь.

— Вы хотите сказать, что изначально все было определено? — задал я вопрос, который у меня самого вызывал сомнения.

— Не совсем. Варианты есть, как и выбор, но выбирает сам человек, даже не подозревая, что будет дальше. Да и ни к чему это.

Я вспомнил, что послужило причиной моей поездки сюда: — Неужели простой уход женщины, — рассуждал я сам с собой вслух.

— Думаю так, — согласился он, — если бы ты попытался ее остановить, то развитие событий могло быть иное.

— Вы и об этом знаете? Знаете, что со мной было?

Он пожал плечами и я понял, что дальнейшие расспросы на эту тему бессмысленны, во всяком случае, сейчас.

— И что было бы с Ксенией? Вы что, все знаете?

— Я думаю, ты понимаешь, что кое о чем догадываюсь. А у Ксении вероятность, что выкарабкается, была, но это очень сложно и не знаю, смог бы я помочь ей в одиночку.

— А что я видел?

— Я не знаю, что ты видел, могу лишь догадываться, что ты был проверен на крепкость. Ты выдержал, не выпустил ее из рук, и вас отпустили.

— Кто? И что, могли не отпустить?

— Поверь, я не знаю кто, но теоретически могли. Но не дело высших сил вмешиваться в жизнь человека.

— Но вмешались же!

— Не вмешались, — не согласился он, — хотели забрать то, чем человек не пользуется. Если ему это не надо, то зачем оставлять силу, которая ему не нужна. Неизвестно, а вдруг, в какой либо ситуации человек начнет использовать во вред свои способности, притом, не умея, не обладая знаниями. Это опасно.