Валерий Капранов - Глупец Страница 17

Шоу продолжается

Ну и видок у меня. Думал я, выходя из кафе, переходя с размеренного шага на спортивную ходьбу. А когда услышал возмущённые возгласы посетителей и работников, извещающие о пропаже денег, и вовсе пустился в галоп, улавливая на себе испуганные, подозрительные взгляды праздно шатающихся прохожих.

Представляю себе их недоумение. Летит посреди многолюдной улицы, эдакий сумасшедший. Одет вроде бы цивильно. Рубашка, брюки, туфли (между прочим, по последней моде), кожаный кейс (сразу видно, что не из дешёвых), часы (между прочим, швейцарские). Вот только странный он какой-то. Весь, с ног до головы, перепачкан как трубочист, в чёрно-зелёной саже. И несётся как угорелый, с испуганно вытаращенными глазищами, беспрестанно оборачиваясь назад. Туда, где полный переполох. Женщины истерично визжат, дети, одни хохочут, другие рыдают. Мужчины не знают, что им и делать, то ли пускаться вдогонку, то ли приводить в чувства и оказывать первую помощь присутствующим. Растерянные официанты суетятся, вызывая милицию и хозяина заведения. И все тоже перемазанные сажей, как черти. Одним словом, эвакуация дурдома на прогулке.

Подоспевший наряд милиции, вращая набычившимися глазами, с чувством разочарования, что неужели даже некого оттянуть с душёй…, по-молодецки…, дубинками, промеж спины. Жаль… а так хотелось бы… Проявить свою любовь к порядку и готовность завоевать любовь и благодарность общества, страдающего от криминального беспредела. Тогда они пытаются навести порядок, увещевая посетителей занять места, согласно «купленным билетам», для дачи свидетельских показаний, выехавшей оперативно-следственной группе. Обещая во всём разобраться и бросить все силы на поимку злодеев, скрывающихся под личиной интеллигентно-колдовских иллюзионистов.

Особенно сообразительным оказался предприимчивый хозяин. Он сразу смекнул, где «собака нарыла» и поспешил извлечь из данной ситуации, максимальную пользу. Его пальцы с удивительной быстротой танцевали по кнопкам сотового телефона, в микрофон, которого он с восторженно-возбуждёнными нотками в голосе, отдавал указания.

Через полторы минуты у кафе с надрывным визгом притормозил микроавтобус. Из которого горохом высыпала съёмочная группа, одного из ведущих каналов местного телевидения. Ещё через минуту, с разницей в доли секунды, появились представители с ещё двух телеканалов. И после них, через пять минут повалили репортёры из разных печатных изданий. Распираемый от самодовольства и своей сообразительности, хозяин заведения, энергично потирал ладони в предвкушении сенсационных репортажей, которые послужат самой яркой рекламой для его кафе. А деньги, которые пропали… Да шут с ними. Подобный PR оправдает любые расходы.

Растерявшиеся милиционеры изо всех сил пытались сдерживать кордон, в ожидании своих коллег, которые появились через сорок минут. И к своему дикому изумлению они застали следующую картину. Сразу оттаявшие перед съёмочными группами и репортёрами, посетители вели себя кардинально противоположно, чем некоторое время назад.

Дамы сразу же начали наводить марофет и прихорашиваться, чтобы выглядеть достойно на телеэкранах и страницах газет.

Мужчины расправили плечи и втянули животы, повествуя в микрофоны и объективы о том, как сразу раскусили замыслы злоумышленников, и если бы не неожиданный эффект дымовой завесы, то враг был бы обезврежен.

По словам потерпевших дамочек, суммы похищенных денег росли катастрофически, по нарастающей. С той периодичностью, с которой перед ними появлялся новый репортёр для очередного интервью. Так по итогам окончательных подсчётов (если бы их, конечно, кто-нибудь сообразил произвести), сумма всех похищенных денег у посетителей заведения (не считая денег самого заведения), составила 418 698 руб. (четыреста восемнадцать тысяч шестьсот девяносто восемь рублей). Вот так… Если учесть, что среди посетителей находилось тридцать два человека, и шестеро из них дети… То в такой мы с вами стране живём, дорогие мои. Где простой человек может запросто пойти, посидеть в кафе летом, с суммой примерно… ну скажем шестнадцать тысяч рублей. Что в переводе на инвалютные эквиваленты, составит примерно: пятьсот евро или чуть побольше в долларах США. А говорят на Руси жить тяжело…

Раздосадованные следователи, уныло поникли, сплёвывая на тротуар и прикуривая уже чёрт-те какую уже по счёту сигарету за этот день. Встревать сейчас в этот момент в народ, распираемый от эйфории, оказанного ему внимания, не предвещало ничего хорошего. А попытка сделать это, по окончании данного шоу, казалась ещё более обречённой. Так как концы с концами потом свести будет просто невозможно. Но такова их нелёгкая доля…

На пути к свободе

В интернате всё оказалось не намного лучше, чем в колонии. Руководство оказывало регулярное давление и не скрывало своего пренебрежительного отношения к выброшенным из общества детям.

— Кандидаты в представители социальной помойки — будущие бомжи, наркоманы, проститутки и прочая шваль, — менно так любил выражаться директор этой богадельни.

Что и впитывалось как губкой, с порциями скромной пищи, голодным до любой информации подсознанием юных воспитанников.

В случае же посещения интерната, всевозможными комиссиями и комитетами, а так же журналистами и репортёрами, руководство умело разыграть озабоченность будущим подрастающих поколений. Воспитатели старательно пытались изобразить, сострадание искалеченным детским судьбам, на своих лоснящихся сытостью лицах. Иногда у них это даже получалось. Перед подобными мероприятиями проводилась жёсткая предупредительная работа с детьми. Неугодных и непокорных изолировали от посторонних глаз, остальным раздавали заготовки ответов, на случай непредвиденных интервью. Это оказывало должный эффект на инспектирующих. Интернат получал очередные субсидии или отчисления и гуманитарную помощь, которая проходила предварительную «фильтрацию» среди персонала, а остатки уже по назначению.

В отношении друзей по несчастью, иллюзий Илья тоже не испытывал. Повидав кое, что на своём веку, он сразу для себя сделал вывод, что спокойно жить ему здесь не позволят. А угодить снова туда, откуда пришёл, из-за каких-нибудь подонков или чьих-нибудь подковёрных интриг, он не хотел. Поэтому, выбрав момент, когда чуткое руководство убедилось, что вновь прибывший вроде бы адаптировался и не вызывает опасений, Илья сбежал.

Вот уже несколько месяцев он мотался по стране, стараясь не попадаться под пристальный взор, всевидящего ока милиции. Илья путешествовал автостопом, с огромным чувством благодарности, завидуя в душе людям, которые имели возможность свободно передвигаться на своих автомобилях. Особенно он полюбил дальнобойщиков, чья простота и открытость, подчёркивала некую общность и рыцарское благородство, представителей этой профессии. Случалось, и ездить на электричках. Мальчик старался избегать общения с прилипчивыми и беспристрастными контролёрами. Конфликт с ними грозил непременной сдачей в руки представителей правоохранительных органов. Ночевать приходилось в подвалах, на пустовавших дачах и просто под открытым воздухом. Благо пока ещё было лето. Что делать, когда наступят холода, Илья не мог себе представить. Но, он знал одно, и определённо точно. Назад он не вернётся. Ни за что.