Xxcoy - Послушание змеи Страница 17

Миа была моей любимицей со дня своего рождения. Едва научившись ходить, она сразу бежала ко мне, когда сама не могла с чем-то справиться. Для нее я был старшим братом, кем-то вроде героя, который мог запросто решить самые ужасные ее проблемы — от шрама на коленке до отвалившегося глаза-пуговицы лохматой куклы. Ее детское вопрошающее личико все еще стояло передо мной как живое — круглые зеленые глаза, растрепанные светло-рыжие волосы и усаженный веснушками курносый нос. Но когда она по-настоящему нуждалась во мне, я пришел слишком поздно.

Ясное дело, мало бы что изменилось, заметь я чудовище раньше и, вероятно, деревенское кладбище пополнилось бы тогда сразу четырьмя могилами с фамилией нашей семьи. И все же часто думалось о том, что могло быть, если мне хватило времени хотя бы на один бесполезный предупреждающий крик…

Я повесил колчан и лук на плечо с мрачной отрешенностью. Почти все бойцы уже собрались в столовой и молча ели. Все были подавлены и настороженны, потому что понимали, насколько велика опасность и что нельзя было ее недооценивать. Я пытался хоть что-нибудь проглотить, а наставник Мартена уселся тем временем напротив.

— Волнуешься? — ласково улыбнувшись, спросил он.

Мне всегда нравился Мастер Лукас, ведь он не был так строг и педантичен как Торбен и потому всегда располагал к себе нас, неофитов. Я молча кивнул.

— А где твой боевой молот?

Запоздало спохватившись, я глядел на него, ожидая выговора вроде того, что, дескать, молот — это дар Строителя и истинный хаммерит неразлучен с ним. Торбен бы возмутился и заставил взять кувалду с собой, но Лукас лишь провел рукой по искусно вырезанному луку и вопросительно посмотрел на меня.

— Я не очень искусен в обращении с молотом, Мастер. Мне не хватает силы.

— А с этим дела получше?

— Ненамного, — я пристыженно повесил голову.

— Очень красивый лук, Тим.

Тут я с ужасом понял, что не смогу объяснить, как завладел таким сокровищем, я не был готов сочинять правдоподобную историю.

— Спасибо, господин. — я едва осмелился взглянуть на него.

Но Лукас не пытался загнать меня в угол вопросами, хотя было очевидно — с этим оружием что-то не так.

— Что ж, если лук подходит тебе больше, используй его. Огненные стрелы очень ценны в бою. Вот зачем, собственно, тебе понадобились еще и моховые, для меня загадка, ну да ладно… А водяные стрелы могут повредить зомби лишь в том случае, если наполнить их святой водой. Ты ведь запасся ею?

Вот для чего нужны были стрелы с голубыми и зелеными наконечниками!

— Э… нет, господин. А как наполнить их святой водой?

— Самый простой вариант — благословить их у Урбана. А теперь ступай в церковь и возьми столько флаконов, сколько поместится в карманы. Они намного важнее любой стрелы.

Я вскочил было, но Лукас остановил меня и сказал:

— Ведь начиная с этого дня ты будешь более усердно упражняться с молотом, не так ли, Тимотеус?

— Да, господин!.. Спасибо!

Он заговорщицки улыбнулся и я с облегчением помчался в церковь.

Возвращаясь через несколько минут назад с карманами, полными флаконами со святой водой, я встретил Мастера Урбана. Он кивнул и, когда все были в сборе, обратился к нам со словами:

— Вам известно, братья, что сегодня мы должны пройти лесом, к северо-востоку от деревни. До многих из вас наверняка уже дошли слухи о появлении нежити. Наше задание — очистить от этой чумы окрестности деревни. Поселяне также сообщили, что вот уже несколько дней не видели смотрителя часовни. Надо выяснить, что с ним случилось, однако я предполагаю худшее. При встрече с чудовищами не мешкайте ни секунды, сразу разите, пусть даже перед вами стоит бывшее дитя. Эти бестии — лишь нечестиво оживленные тела прежде живых людей, и не заслуживают пощады.

Про себя я подумал о том, что скоро сам буду тем, кто станет просить о пощаде у тех, кому она неведома. Когда Урбан отдал приказ к выступлению, я остановил его у дверей с просьбой благословить стрелы. Он поглядел с изумлением на лук, однако снизошел к просьбе.

Братья вышли из ворот монастыря, я замыкал группу. Над горизонтом возникла светлая полоса — предвестник нового дня. Путь от монастыря до маленькой часовни был долог, уже почти рассвело, когда контуры здания обрисовались на фоне угрожающе темного леса. Все бесцельные разговоры мгновенно прекратились.

Не было никаких признаков жизни ни возле часовни, ни около маленького домика смотрителя. Оба строения казались покинутыми и царила та самая душащая тишина, что и во время нашего с Гарреттом путешествия. Урбан велел остановиться и разделил отряд на три небольших группы. Я оказался вместе с Лукасом и нам нужно было прочесать местность справа. Две остальных группы углубились в лес в других направлениях, чтобы по возможности помочь избежать неприятных сюрпризов.

Мы приблизились к часовне, братья изо всех сил сжимали в руках свои молоты, а я наложил одну из освященных водяных стрел на тетиву Гарреттова лука. Возле низкой стены, огораживающей кладбище, были видны пять могил людей из той самой семьи, побелевшие от мороза надгробные плиты указывали на это. Но там повсюду царил страшный кавардак — земля была изрыта, свечи и увядшие цветы разбросаны во все стороны. Я видел, как ожесточенно нахмурились братья — все могилы были осквернены. Итак, предстояло иметь дело с пятью мертвяками. Как можно тише мы перелезли через ограду и приблизились к темному и окутанному тишиной дому смотрителя.

Многие из нас знали этого пожилого человека, ведь он заботился о часовне Ордена и зарабатывал этим деньги. Он всегда поддерживал здесь порядок, мне вспомнилось, что мы, будучи детьми, часто подшучивали над стариком, а он в острастку грозил нам вилами. Внезапно захотелось быть как можно подальше отсюда. Ветер гонял по земле несколько высохших листьев и швырял их через порог дома, вход которого зиял как темная пасть. Дверь тихонько поскрипывала. То, что она была открыта, не сулило ничего хорошего. Я обхватил лук с такой силой, что побелели костяшки, когда мы приблизились к двери.

Было абсолютно тихо. Лукас приказал двум мужчинам жестом руки следовать за ним, а мне и остальным подал знак разделиться. Я осторожно подходил к разбитому окну, в то время как Лукас отворил с помощью молота дверь настежь и ждал.

Ничто не нарушало глубокой тишины. Когда порыв ветра заставил ставню хлопнуть, мы все разом вздрогнули как от удара кнута. Лукас дал знак своим спутникам охранять его и прыгнул внутрь, сопровождаемый обоими братьями. Тем временем я вплотную приблизился к окну и прицелился, заглянув в комнату. Там царил настоящий ужас — все было разгромлено, стены покрыты засохшей кровью, которая собралась в лужицы на полу. Несмотря на ледяной холод мухи слетелись на пиршество, наполняя дом отвратительным жужжанием. Не было и следа жильца, хотя было ясно, что это его кровь и ранение явно было смертельным. Я попытался представить, как старик был застигнут врасплох, от этого мороз шел по коже. Слышал ли он, как они выбирались из мерзлой земли? Или он почувствовал, что что-то не так, лишь когда была выломана дверь? А может, он заснул в кресле перед потухшим камином…