Александр Розов - Дао Кенгуру Страница 17

– Минутку, Сатоши, какого черта отрезать бункер куда-то буксировать? Почему нельзя вскрыть его здесь? Он очень удобно расположен!

– Потому, что инженер по безопасности запретит. Вдруг это тут взорвется, и ****ец?

– Понятно… – буркнул майор, прикидывая, насколько вырастет ущерб ультра-яхте.

– Ну? – флегматично спросил Есикаво Тесунори.

– Делаем! – решительно согласился майор.

– Миллион, – лаконично назвал цену «бесстрашный спец по автогену».

Сумма в миллион иен (около 10.000 USD) показалась Тахакаси явно непомерной.

– Слушай, Тесунори, давай смотреть на цены реально.

– Бери автоген, и долбись сам, – без малейших раздумий ответил Есикаво.

– Понятно… – снова буркнул майор, вытащил телефон, и стал звонить начальству. Он, конечно, не собирался ни платить миллион иен из своего кармана, ни «долбиться сам». Переговоры с начальством заняли четверть часа, но результат был предрешен. Трудно спорить с профсоюзной мафией докеров, если вас приперли обстоятельства. Так что, примерно через полчаса согласие было получено, заказ подписан, и пошла работа. Еще примерно через три часа буксир потащил лихтер с отрезанной «торпедой» на север от главной портовой зоны и, после нескольких непростых маневров, загнал этот лихтер в довольно узкую полосу воды между двумя огромными чудовищно-ржавыми баржами.

– Ну… – сказал Есикаво, надвинул на лицо защитную маску, и надел перчатки.

– Ты что делаешь, зараза! – завопил капитан буксира, – Подожди пока мы отъедем!

– Ладно, подожду, – Есикаво поднял маску, снял перчатки, вытащил из кармана мятую сигарету и закурил, провожая взглядом отъезжающий буксир.

– Нобуо-сан, – осторожно спросил у майора один из бойцов физзащиты, – а нам хотя бы премию заплатят за риск?

– Задницу нам надерут вместо премии, – авторитетно ответил Тахакаси Нобуо.

– Это почему, Нобуо-сан?

– Это потому, парень, что нам сегодня не повезло с заданием.

Боец, наверное, спросил бы что-нибудь еще, но тут раздалось ядовитое шипение. Это «бесстрашный спец по автогену» включил свою адскую машинку. Майор Тахакаси с облегчением выругался, позвонил по телефону, и поторопил группу на катере, где был фотограф, химики-криминалисты и двое понятых (свои внештатные сотрудники). Они подъехали через несколько минут, и увидели, как под огнем автогена разогревается до зловещего красного цвета первая точка на боку бункера около торца. Кто-то стал тихо произносить мантру «Namu Amida Buddha», видимо надеясь, что Будда отвлечется от нирваны и помешает взорваться динамиту, или чему-то еще, что есть в этой чертовой торпеде. Людям в такой ситуации остается надеяться только на богов, духов и магию. Посредине пылающего пятна, тем временем, возникла черная точка – первая дырка, и… Ничего не случилось. Есикаво продолжил работу, и дырка превратилась в штрих. Все выдохнули. А пламя автогена продолжало вспарывать металл. Как-то незаметно солнце сползло к иззубренному хребту полуострова Сацума, и пламя автогена стало ярче, чем естественное освещение. Пришлось включить прожекторы на катере.

Еще два часа и, уже в окружении вечерней тьмы, срезанный торец «торпеды» с глухим лязгом рухнул на стальную палубу лихтера. Следом, из «торпеды» посыпались мелкие тяжелые шарики: железная дробь, как и было обещано капитаном Джоном Саммерсом Корвином. Еще оставалась слабая надежда, что где-то в недрах «торпеды», среди этой железной дроби прячется хотя бы один пакет кокаина, или еще что-нибудь этакое. Но, примерно к полуночи, были извлечены последние дробинки, и внутри цилиндрической полости не осталось ничего, кроме бликов прожектора на гладких стенках. Упс…

Пришла пора снова звонить начальству.

…

Несколько позже. Отель-рекан «Kumamoto-Beppu».

Резерв-штаб-капитан Корвин прожевал маленький суши с черной икрой, запил глотком имбирного чая, и покрутил в руках не конвенциональный составной оригами, сделанный несколько минут назад из листа канцелярской бумаги, при помощи ножниц и клея. Не конвенциональный – потому, что в искусстве оригами по правилам не применяют клей.

– Что-то тут у меня не так… – пробурчал он.

– Ты придумал новый вид роторного паруса? – спросила Эрлкег, которая в очередной раз вылезла из термального бассейна, чтобы немного остыть.

– Нет, это для автожира. Несущий винт типа «воздушное колесо». Минус: такое колесо не разобрать так легко, как обычный ротор автожира. Плюс: по теории, диаметр получится в полтора раза меньше при таком же полетном весе машины, и оно почти не будет шуметь. Сейчас ставим это, как бы, колесо на, как бы, фюзеляж… Ну, как оно тебе на вид?

– Хэх! Выглядит прикольно! Похоже на йоло.

– На что? – переспросил Корвин.

– Йоло, – повторила она, – или Йоль, или Юла. Колесо года в нордическом язычестве.

– Ясно, Эрлкег. Ну, давай назовем это «йолоптер», если оно будет летать.

– Хэх! А оно будет летать?

– Ну, теоретически, оно должно, а практически надо посмотреть.

– Кэп, а так кто-нибудь раньше делал?

– В точности так – нет, но аналогов много, например, еще в 1940-е годы…

От развития рассуждений его отвлек негромкий стук по раме двери. Сама дверь, как и внутренние стены в фольклорном отеле были бумажные, и для стука не годились.

– Войдите, – сказала Ригдис, и добавила на ломаном японском, – Onegai ni kuru.

– Konbanwa. Добрый вечер, – произнесла вошедшая девушка – официантка, аккуратно одетая в традиционное кимоно (какие уже лет двести носят только артисты на сцене в спектаклях со средневековым сюжетом, и персонал в таких вот фольклорных отелях).

Официантка аккуратно начала расставлять на низких бамбуковых столиках маленькие лакированные коробочки с закусками и чайники с напитками. Иногда она с некоторым суеверным ужасом бросала взгляд то на команду Саммерсов, то на загадочный хаос из обрезков листков бумаги на полу. Эта японская официантка повидала на работе немало экзотических гостей. Ее вовсе не удивляло, что мужчина, одетый только в полотенце на бедрах, развлекается здесь в компании трех обнаженных девушек. Но ее поражало, как именно он развлекается. Согласитесь: нормальный мужчина в такой компании должен действовать как мужчина, а не изготавливать бумажных птичек.

Но, конечно, официантка ничего не сказала гостям на эту тему, и только вернувшись в комнату персонала, начала сплетничать с такими же японскими девчонками, о крайне странных и возможно патологических сексуальных извращениях нези.

А в апартаментах, Лирлав, осмотрев очередную перемену блюд, заявила:

– Слушайте! Давайте, придумаем что-нибудь этакое, для тонуса!

– Давайте, – согласилась Эрлкег, – у меня идея: я знаю, что Ригдис купила укулеле.