Быстрые перемены - Панов Вадим Страница 18

– Я! – сверкнул глазами Булыжник. – Адназначна!

– Адназначна, братец, адназначна.

– И поэтому ты мне деньги за телевизоры не отдашь, – приуныл уйбуй.

– Не поэтому, – нравоучительно ответил шас. – А потому что бесплатно я даже не чихну в твою сторону. К тому же нам надо оплачивать дорогостоящую предвыборную агитацию. Хочешь быть верховным уйбуем?

– Хочу.

– Тогда слушай, что я говорю. Поехали к Дуричам!

Южный Форт,

штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово

«…внимательно изучив политическую обстановку и идя навстречу народным чаяниям, Мы милостиво соизволили удовлетворить изложенную в публичном прошении просьбу и повелеваем провести в воскресенье, 21 марта сего года, свободные выборы великого фюрера семьи Красные Шапки.

Королева Великого Дома Людь

Всеслава».

Огромный, три на семь футов плакат, отпечатанный на дорогой бумаге и украшенный танцующим журавлём – гербом Зелёного Дома, появился на одной из стен Южного Форта всего пару часов назад, однако правая часть указа уже слегка обгорела, а слова «милостиво соизволила» и «воскресенье» оказались изрешечены крупной дробью. Но благодаря большому размеру витиеватого шрифта текст вполне читался.

Во дворе тем временем шли жаркие предвыборные дебаты.

– Передайте Шибзичам, что если не сдадутся, мы их казармы подпалим! – Напильник воинственно потряс ятаганом. – Всех ублюдков зажарим, топор тебе в зубы! Где этот проходимец Кувалда?!

Идею поджога кандидату подсказали конкуренты из третьего клана: отступившие из Форта Дуричи спалили стоящие во дворе машины, и штаб-квартира Красных Шапок на пару часов окуталась клубами едкого дыма. Особую ярость у Напильника вызвала гибель личного «Лексуса» Кувалды, который Гнилич уже мысленно считал своим.

– Бывший великий фюрер в башне, – услужливо подсказал лидеру Титаник. – Прячется, зараза одноглазая!

– Без тебя знаю! – Напильник закусил губу.

Злился, потому что все попытки прорваться в башню потерпели неудачу: хорошо вооружённые Шибзичи забаррикадировались в великофюрерской цитадели и уверенно отбивали атаки враждебного электората. Пятеро Гниличей погибли, с десяток были ранены, и Напильнику отчаянно требовалась свежая идея. Уйбуй глотнул из бутылки виски, смачно сплюнул, подумал и убрал ятаган в ножны.

– Титаник, надо двери в башню того… взрывать.

– Так королева же велела без экс… эксцессов, – осторожно напомнил помощник. – Если вырежем Шибзичей тихо, эксцессов не будет. А про взрывы она наверняка узнает. Ведьма ведь!

Напильник сделал ещё один глоток, подумал и предложил бутылку подчинённому. Отказа не последовало.

– Узнать-то она, может, и узнает, – торопливо зашептал кандидат, недовольно наблюдая за резким уменьшением количества жидкости: обрадованный Титаник намертво присосался к горлышку. – Ну и что, что королева узнает? Не станет же она всех нас вешать? Если всех повесит, то кем править будет? – Титаник округлил глаза, соглашаясь с выводами Напильника, но от бутылки не оторвался. – Знаю, что править она будет людами, но мы ведь тоже нужны, догоняешь? Зачем-то нужны… А чтобы нас не повесили, мы скажем, что Кувалда первый начал. И вообще! Не фига ему!

Помимо естественного желания прихлопнуть опасного конкурента, Гнилич лез в башню с вполне меркантильной целью – за казной. Арсенал, на который Напильник возлагал особые надежды в предвыборной гонке, ему не достался, а шасы, ссылаясь на королевский запрет, заламывали несусветные цены на оружие. Стоимость агитационной кампании росла как на дрожжах, и Гнилич остро нуждался в дополнительных источниках финансирования.

– Семейная казна общая – пусть делится, топор ему в зубы! А то получается, что одним ничего, а другим административный ресурс! Это неправильно! У нас свободные выборы, мля!

Титаник согласно кивал, преданно глядя на политического деятеля, и продолжал булькать внезапно доставшимся алкоголем.

– Так что давай, братан, тащи гранатомёты, и чтобы Шибзичей этих из Форта взрывной волной сдуло!

– В натуре, – рыгнул братан, отбрасывая пустую бутылку. – Ща всё будет.

– Трындец, Кувалда, они гранатомёты раздобыли! – Копыто влетел в кабинет великого фюрера одновременно с первым взрывом, потрясшим основание башни. – Слышишь?

Стоящие на столе бутылки тихонько зазвенели.

– Проклятая Всеслава! – прорычал фюрер. – Пофыгрывает Гниличам, мерзавка!

– Стерва она, – охотно согласился Копыто, отличавшийся смелыми политическими взглядами. – Как арсенал запечатать в трудную минуту, так её ведьмы сразу прискакали, а как Гниличи из гранатомётов пулять принялись, так их нету! А мы за Зелёный Дом кровь проливали! – Очередной взрыв оборвал митинговый порыв храброго уйбуя, заставил съёжиться и задрожать. – Надо спасаться, фюрер! В натуре! Бежать надо! Двери долго не протянут!

– Без тебя знаю! – Одноглазый злобно посмотрел в окно, вздрогнул, услышав следующий взрыв, и процедил: – Сколько наших осталось?

– Большинство через подвал ушли, как ты велел, – доложил Копыто. – В башне только моя десятка. Сюда отступает.

– Это хорошо, что ушли, – угрюмо осклабился Кувалда. – Буфет с кем Гниличей резать.

– Вряд ли ребята за тебя мстить станут, – честно предупредил Копыто. – Шибзичей мало. Некоторые уйбуи уже болтают, что надо с Дуричами объединяться и мочить Напильника. Поймать в сортире и мочить.

– Я сам за себя отомщу, – махнул рукой фюрер. – Не боись, уйбуй, прорвёмся. – Сглотнул, пережидая очередной взрыв, и приказал: – А имена префателей ты запомни. Потом скажешь.

– Скажу, конечно, – согласно кивнул Копыто. – Ишь, чего надумали: к Дуричам перекинуться! Обо всех расскажу!

– Вот и правильно… – Однако закончить Кувалда не успел – услышал шум, выхватил ятаган и резко обернулся к распахнувшейся двери кабинета. И расслабился, увидев перепуганных Шибзичей.

– Фюрер, двери пали!

– Гниличи прорвались!

– Ща здеся будут!

– Всех убьют!

– Напильник кричит, что топор тебе в зубы вставит!

– Сказал, что если мы твою башку принесём, то нас помилует! Ой!

Иголка, поняв, что сморозил что-то не то, прикусил язык, но одноглазый успел заметить несколько заинтересованных взглядов, которыми воины окинули его великофюрерскую голову.

– Никого он не помилует, ифиоты! – рявкнул Кувалда и коротко приказал: – Фвигайте!

Копыто и Контейнер, кряхтя, отодвинули письменный стол вождя и подняли спрятанный под ним люк.

– Все вниз, прифурки! – велел одноглазый. – Мы им ещё покажем!

И Шибзичи гурьбой посыпались в потайной ход, отдавая Форт Гниличам, которые пока уверенно лидировали в предвыборной гонке.

Денежная Башня,

штаб-квартира семьи Шась

Москва, Краснопресненская набережная

Гордость Торговой Гильдии, суперсовременный деловой центр, известный в Тайном Городе как Денежная Башня, располагался на набережной Москвы-реки, примерно на одном расстоянии и от федерального правительственного комплекса, и от Центра международной торговли, – шасы любили успевать и там, и там. Работал он, как и положено, круглосуточно, поскольку шасы любили успевать во всех часовых поясах, однако по ночам сотрудников в Башне оставалось мало, топ-менеджеров – ни одного, и Биджар Хамзи, один из директоров Гильдии, задержался на рабочем месте исключительно по доброте душевной – не смог отказать в просьбе сбежавшему из предвыборного ада Кувалде. Ну и в расчёте на прибыль, конечно…

– Излагай, фюрер, только без лишних соплей. – Биджар закинул ноги на стол и запустил длинный нос в бокал с дорогим коньяком. – В чём проблема?

Обращение получилось весьма вольным – без «Ваше высокопревосходительство» и даже без добавления «великий», однако указывать на это могущественному финансисту одноглазый не стал. Пробормотал: