Александра Лисина - Некромант поневоле. Часть 1 Страница 18

Вывод напрашивался сам собой: Совет начал реорганизовывать всю систему обучения магов, пытался расширить кругозор подрастающих мэтров и мастеров, обогатив их новыми, никогда ранее не даваемыми знаниями. А вот для чего вся эта суета… на данный момент мне пришла в голову лишь одна дельная мысль: Совет пытается создать из нового поколения нечто среднее… что-то, вплотную подступающее к понятию «мага-универсала», владеющего знаниями и мэтров, и мастеров и способного худо-бедно пользоваться и тем, и другим. Однако делается это не так давно и отнюдь не для того, как мне кажется, чтобы создать единую Гильдию магов — для этого в Совете находится слишком много неглупых людей, прекрасно понимающих абсурдность подобного решения.

Но если вспомнить о том, что случилось в канун моего второго воскрешения, и представить, что кто-то… когда-то… заполучил-таки дневники одного небезызвестного архимага и проникся высказанной им идеей соединения несоединимого: жизни и смерти… «темного» и «светлого» даров… таланта мастеров и некромантов… то картина вырисовывалась совсем-совсем другая. Причем очень, надо сказать, нехорошая. И она, к сожалению, означала, что драгоценные записи мэтра Валоора, украденные в свое время одним тщеславным засранцем, отыскали себе нового хозяина ДО ТОГО, как старый барон Невзун принялся по ним работать. А также то, что эти записи были расшифрованы, систематизированы, тщательно проверены и приняты к сведению, как прямые указания к действию. Причем кто-то их старательно изучил, проникся мыслью о том, что существование ЕДИНОГО дара и жизни после смерти вполне возможно. А теперь искал способ повторить один давний эксперимент, используя несведущих адептов, как дешевое сырье, с которым очень удобно работать.

Но тогда получается, что случившееся в баронстве — отнюдь не единичный случай, и что проблема куда масштабнее, чем я себе представлял. Более того, стремление объединить потоки «темных» и «светлых» студентов имело под собой лишь одну логичную подоплеку — это было необходимо для выявления скрытых способностей адептов. К примеру, мэтров — к магии мастеров и наоборот, что крайне редко, но все же случалось в нашем мире. Однако это, в свою очередь, приводит нас к еще одной любопытной мысли: Совету зачем-то понадобились именно такие уникумы — редкие самородки,[7] имеющие сродство к обоим видам магии. Для этого были придуманы и испытания с иллюзиями, которые, судя по всему, в последние пять лет стали проводиться регулярно; и совмещенные занятия, где опытный преподаватель мог легко проверить любого новичка на способности к своему предмету; и даже предпринимаемые ректором попытки смягчить отношение к юным мэтрам, которые по здравому размышлению начинали восприниматься лишь как еще один повод вызвать недовольство лишенных поблажек мастеров…

Придя к такому выводу, я с мрачным видом забарабанил пальцами по столу.

Мдя. Судя по всему, всех нас в скором времени ждет серьезная проверка, как и предсказывал Нич. Хотя, возможно, агрессивное поведение учителей — это тоже своего рода испытание. Создать адептам дополнительные напряги, вывести их из равновесия, тем самым спровоцировав неожиданный выброс спрятанных в даре сил…

Хм. Пожалуй, этим можно объяснить мои сегодняшние успехи. И тот удивительный факт, что ничего страшнее визита в лабораторию мастера Ворга я за эти выкрутасы так и не получил. В какое бы иное время мне сошло с рук издевательство над опытными мастерами?

— Что-то вы рано, адепт Невзун, — внезапно раздалось мягкое от двери, и в класс грациозно вплыла мастер Ларисса де Ривье. Показавшаяся мне еще выше, чем обычно — видимо, из-за каблуков, — и гораздо тощее, чем в прошлый раз, что, возможно, было связано с траурно-черным цветом ее мантии. Некрасивая, угловатая, с резкими чертами лица, она выглядела… мягко скажем, не самой симпатичной леди в Академии. Но, как ни странно, ее внешность не вызывала отторжения. Вероятно, потому, что графиня была единственной известной мне дамой, которая не стремилась сделать себе искусственную внешность и не боялась показаться такой, какой была на самом деле. — Обычно студенты не торопятся покидать столовую, пока не прозвенит предупреждающий звонок.

Поднявшись из-за стола, я отвесил ей короткий уважительный поклон.

— Возможно, мне просто захотелось встретить вас первым, сударыня?

— Льстец, — усмехнулась магесса, подходя ближе и окидывая меня оценивающим взглядом. — Гораздо более вероятно, что вы всего лишь домчались до раздатки первым, успели наесться до отвала, а теперь решили вздремнуть перед началом урока, пока остальные неспешно насыщаются.

Я хмыкнул.

— Вы хорошо разбираетесь в потребностях адептов, графиня.

— Конечно, — без тени сомнения кивнула она. — Ведь когда-то я была такой же, как и вы.

— Не думаю, — едва заметно улыбнулся я. — Полагаю, что как раз МНОЙ вы не были, сударыня. И это, наверное, даже хорошо.

— Почему? Вы считаете себя каким-то особенным?

Я улыбнулся чуть шире.

— Разумеется. Ведь второго такого «меня» никогда не было, нет и уже не будет.

Графиня одобрительно кивнула.

— Тоже верно. Рада, что ваше остроумие по-прежнему вам не изменяет, барон. Судя по всему, вы планируете и у меня отнять стол, как сделали это недавно у мастера Нарди и маркизы де Ракаш?

— Если вы позволите, — со вздохом сознался я, выразительно покосившись на уютное преподавательское кресло.

— А что за причина, позвольте узнать? — ничуть не огорчившись, полюбопытствовала магесса. — В вашу болезнь, простите, я не верю — мы с вами успели достаточно пообщаться, чтобы отговорка с глухотой могла меня обмануть. Не хотите сидеть вместе с остальными учениками? Считаете себя выше них? Или, может, у вас столь высокое мнение о себе, что существующие правила кажутся вам смешными и никчемными?

Я внимательно посмотрел на ее лицо, на котором все еще играла легкая улыбка, подметил, как блеснули ее похолодевшие глаза, а потом во второй раз вздохнул и виновато развел руками.

— Не поверите — я всего лишь люблю комфорт. Но сиденья на скамьях такие жесткие, что мой костлявый зад просто не способен на них усидеть. Тогда как постоянный зуд в этом месте, знаете ли, сильно отвлекает от учебы…

Графиня удивленно вскинула брови, а потом неожиданно расхохоталась.

— Принимается, адепт. Как ни странно, но ЭТА причина нравится мне гораздо больше, чем та нелепая выдумка, которую вы рассказали остальным. Можете сидеть за моим столом, Невзун — даю вам официальное разрешение… ну, хотя бы за то, что смогли улучшить мое настроение. Только прошу вас — не кладите ноги на столешницу и избавьте меня, пожалуйста, от своих острот. Хотя бы на время занятия.