Джордж Мартин - Грёзы Февра Страница 18

– Итак, – сказал он, – почему ты здесь? Предупреждаю, лучше бы у тебя нашлась для этого веская причина!

Внутри у Марша все закипело. Никто еще не говорил с ним в подобном тоне, никто.

– Рядом с нами стоит «Южанин», Джошуа. Самое скороходное судно на этой чертовой реке, увенчанное рогами и прочей дребеденью. Я вознамерился сняться с якоря вслед за ним. И подумал, что тебе хотелось бы видеть все это. Если ты считаешь, что это недостаточно веская причина для того, чтобы вытащить тебя из постели, значит, ты не речник и никогда им не станешь! И еще: в моем присутствии следи за своими манерами, ты меня понял?

Что-то вспыхнуло в глазах Йорка, и тот начал подниматься, но тут же сдержал себя и отвернулся.

– Эбнер, – сказал он, потом замолчал и нахмурился. – Прошу прощения, я не хотел обидеть тебя неуважением или напугать. Твое намерение было добрым.

Марш со страхом заметил, как рука его непроизвольно сжалась, после чего Йорк с усилием разжал ее. Затем резко, в три стремительных шага, пересек сумрачное пространство каюты и оказался возле письменного стола, на котором стояла початая бутылка с напитком, предназначенным для собственного потребления, которую Марш вынудил его накануне распечатать. Он налил себе полный бокал и, запрокинув голову, одним махом осушил.

– А-а-а, – мягко протянул Йорк, снова повернувшись к Маршу. – Эбнер, я дал тебе судно твоей мечты, но не в качестве подарка. Мы заключили сделку. Ты должен подчиняться тем приказам, которые я отдаю, уважать мое эксцентричное доведение и не задавать мне никаких вопросов. Ты согласен продолжать выполнять свою часть уговора?

– Я человек слова! – твердо сказал Марш.

– Хорошо, – отозвался Йорк. – А теперь послушай меня. Тобой двигало доброе побуждение, но ты неправильно поступил, разбудив меня подобным образом. Больше никогда этого не делай. Никогда. Ни с какой целью.

– Если взорвется котел и на судне возникнет пожар, я должен бросить тебя зажариваться заживо, так?

В сумраке глаза Йорка сверкнули.

– Нет, – заметил он. – Но для тебя было бы безопаснее оставить все, как есть. От внезапного пробуждения я становлюсь неуправляемым. Я выхожу из себя. Известны случаи, когда, разбуженный во внеурочный час, я делаю вещи, о которых позже очень сожалею. По этой причине я так грубо обошелся с тобой. За что прошу прощения, но такое может повториться снова. Или еще хуже. Ты понимаешь, Эбнер? Никогда не входи сюда, когда дверь на запоре.

Марш нахмурился, сказать ему было нечего, никакие слова не приходили в голову. В конце концов, он заключил сделку, если Йорку так уж нравится выходить из себя потому, что потревожили его сон, это его дело.

– Я все понял, – ответил он. – Твои извинения приняты, прими и ты мои, если это имеет значение. А теперь не желаешь ли подняться со мной на мостик и посмотреть, как мы обгоним «Южанина»? Тем более что ты все равно проснулся?

– Нет, – с сумрачным лицом ответил Йорк. – Нельзя сказать, что меня это совсем не интересует, Эбнер. Напротив, даже очень. Просто я нуждаюсь в полноценном отдыхе, для меня это жизненно важно. Кроме того, я не переношу дневного света. И солнце палит нещадно. Ты когда-нибудь получал тяжелые ожоги? Если да, то ты поймешь меня. Ты же видел, какая светлая у меня кожа. Солнце и я несовместимы. Таково медицинское заключение, Эбнер. Далее обсуждать подробности я не намерен.

– Хорошо, – сказал Марш. Палуба под ногами начала слегка вибрировать. Прозвучал пронзительный пароходный гудок. – Мы даем задний ход, Джошуа, – добавил он. – Мне нужно идти. Прости, что побеспокоил тебя, мне действительно очень жаль.

Йорк кивнул и, отвернувшись, снова взялся за бутылку со своим омерзительным питьем.

– Знаю, – сказал он, на этот раз потягивая напиток. – Иди. Увидимся вечером за ужином.

Марш двинулся к двери, но голос Йорка остановил его.

– Эбнер.

– Да? – отозвался Марш.

Джошуа Йорк одарил его слабой бледной улыбкой.

– Обгони его, Эбнер.

Марш усмехнулся и покинул каюту.

Когда он достиг капитанского мостика, «Грёзы Февра» уже вышел на открытое пространство. К тому времени «Южанин» удалился на приличное расстояние. В рулевой рубке собралось с полдюжины свободных от вахты матросов. Они переговаривались, жевали табак и заключали пари на предмет того, сумеют ли обогнать другой пароход. Даже мистер Дейли предпочел прервать свой дневной отдых и прийти сюда. Пассажиры чувствовали: что-то затевается. Нижние палубы были переполнены. Одни расселись у перил, наиболее удачливые протиснулись на полубак, откуда было видно лучше.

Китч размашисто крутанул черный с серебром штурвал, и «Грёзы Февра» направился в сторону главного фарватера, следуя курсом своего соперника. Рулевой крикнул в переговорную трубу, чтобы добавили пара. Уайти подбросил в топку угля, и люди на берегу увидели, как судно, отходя от пристани, окуталось плотной завесой черного дыма. Эбнер Марш стоял за спиной рулевого, опираясь на трость, и щурился. Впереди послеполуденное солнце, отражаясь от чистой синевы речной воды, бросало ослепляющие блики, от которых рябило в глазах. Темным оставался только след бурлящей воды, тянущийся за колесами «Южанина», где солнечные отражения были разбиты на тысячи мерцающих осколков.

Сначала все представлялось достаточно простым. «Грёзы Февра», окруженный облаком пара и дыма, устремился вперед. На его носу и корме бешено колотились звездно-полосатые флаги. Колеса шлепали по воде в нарастающем темпе. Внизу ровно гудели паровые котлы. Расстояние между судами начало зримо сокращаться. Но «Южанин» не какая-нибудь третьесортная лоханка вроде «Мэри Кей». Оставить его за кормой в два гребка, как заднеколесный пароходик, было невозможно. Вскоре капитан и рулевой «Южанина» поняли, в чем дело, и резко увеличили скорость. Противник послал в их сторону густое облако дыма, оставляемый на воде след стал еще более бурным. Китч, чтобы избежать его, был вынужден слегка изменить курс, и потерял скорость. Расстояние между кораблями снова увеличилось, и потом стало держаться на одном уровне.

– Не отставай, – бросил Марш рулевому после того, как стало ясно, что оба парохода не намерены сдавать своих позиций.

Он покинул капитанский мостик и отправился на поиски Волосатого Майка Данна, которого наконец обнаружил на полубаке основной палубы. Тот сидел с большой сигарой в зубах, задрав ноги на упаковочную клеть.

– Собери мне всех подсобников и матросов, – приказал Марш боцману. – Я хочу, чтобы они уравновесили судно.

Волосатый Майк кивнул головой и поднялся. Погасив сигару, он могучим голосом начал сзывать команду.