Оксана Демченко - Королевский маскарад Страница 18

Для начала он признался, что держать рабов ему никогда не нравилось. Потому что с ними невозможно нормально беседовать. В большинстве своем это жители отдаленных селений, запуганные, совершенно безграмотные. Они охотно служат, верят в чудеса и свое предназначение. И, само собой, боятся. Быть пищей не так уж приятно. Иные, вроде Гэхира, редкость. Служат по своим непонятным причинам и то ли уважают, то ли презирают – а может, и то и другое сразу. Воин в беседу не вмешивался, лишь неопределенно пожал плечами, лег и скоро задремал. Его пока не беспокоили столь сложные идеи. Хозяин жив, хозяйка довольна, сам он свободен и знает, где искать семью. Удачный день.

– А ты знаешь, что почти все маги были воинами до ученичества? – спросил Фэриз. – Я тоже. Мы проще относимся к отнятию жизни. Приучены к дисциплине, то есть охотно служим – султану, кошиму, старшему магу… Ты вот никому бездумно служить неспособна. Тебя везли на торг?

– Проверяешь? – улыбнулась Лэйли. – Да, в Эфиз.

– Ты бы стоила дорого, – уверенно сообщил маг. – И прожила бы недолго. Слишком не приспособлена ты к рабству. Как он снял клеймо?

– Скатал пальцами, как сухую старую кожу.

– Он был человек? Летописи говорят, там живут иные, более древние. Аль-эффи – так их зовут в запретных свитках маги прошлого. Тонкие, со странными ушами. Не могу понять, что особенного может быть в ушах?

– Верхняя часть чуть удлиненная, – недовольно отметила Лэйли, вспоминая, как это раздражает порой маму. – Почти неприметно.

– Жаль, я не видел аль-эффи, – огорченно вздохнул маг. – Всегда мечтал. Заплатил за это чужими жизнями, очень дорого и страшно. И все пропустил… Второй раз едва ли повезет, как полагаешь?

– В зиму – запросто, – предположила Лэйли.

Ей все сильнее казалось, что беды страны Дэйгэ не развести руками, как она собиралась сперва – в пару движений. Слова Эриль уже начали становиться понятнее. Вот сидит маг, которого она полагала сплошным злом. Вполне нормальный человек, даже симпатичный. Интересно, это второе впечатление надолго останется верным?

Фэриз глянул на своего бывшего раба, убеждаясь, что тот спит. И уточнил, есть ли хоть малая надежда дойти до края песков с ничтожным запасом воды? Их трое, сезон самый жаркий. Кстати, сколько у них драгоценной влаги? Так мало, всего две малые фляги и бурдюк?.. У кошими больше всего шансов выбраться одной. Подготовка, молодость и малая потребность в воде. Девушка удивилась еще больше.

– А вы?

– Мы воины, и я полагаю, надо спасать то, что возможно, а не гибнуть ради нелепых идеалов, созданных в сытости городов и весьма далеких от настоящей пустыни. Когда «все, как один» – это глупо. Дэйгэ умирает, целая страна, моя родина… Вот что действительно страшно, девочка. Ты знаешь, что есть эфрит? Мой бывший раб полагал его чем-то вроде золотого кошима повелителя, знатным и влиятельным человеком.

– Понятия не имею. Мне говорили про фонтан во дворце, про череду нелепых и злых правителей и вымирающих с блаженной улыбкой слуг.

– Это сказки для чайных бесед, – вздохнул маг. – Может, мои знания тоже неполны, но они несколько ближе к истине. Выслушай и меня, у тебя явно хорошая память и талант к выживанию. Вечером мы решим, как быть дальше.

– Мы пойдем на восток.

– Ты упряма.

– Да, это фамильная черта. Я ею горжусь.

Маг пожал плечами и прикрыл глаза. Спорить он не желал. И полагал, что в крайнем случае всегда успеет применить свой опыт волшебных речей. Не по доброй воле, но упрямая девушка уйдет, если выжить суждено только ей. В готовности Гэхира умереть без всякого принуждения, просто ради спасения остальных, маг не усомнился ни на миг, впрочем, как и в своей неспособности одолеть изнурительный пеший путь в десятки переходов. Слабость трепала и грызла тело, как голодный пустынный шакал законную и уже основательно придушенную добычу.

Но пока важнее иное, надо собрать остатки сил и говорить, чтобы быть услышанным, понятым. Странно отдавать такое большое дело женщине, почти ребенку. Но кто осмелится спорить с решениями седого мудреца?

Он не спорил ни разу.

Даже в тот день, когда он вполз в шатер молодого еще учителя Ошгира, только что подарившего жизнь тяжело раненному отцу. Утром еще, у порога шатра, он стоял гордо – старший сын, наследник рода. А теперь полз и кланялся. Он – всего лишь оговоренная плата за удачную волшбу, вкусная пища… И маг пил, рвал ногтями живот там, где сплетаются все токи силы, опустошал, отбирая юность и память о доме. Клеймо так и не легло на его затылок, и получивший в шатре новое имя – Фэриз – полагал, это оттого, что до вечера ему не суждено дожить. Ошгир дотошно выспрашивал про семью. Все имена, приметы, названия местности, кто друзья… Он уже выбрал в ученики неглупого, обученного истории и иным наукам юношу. И не желал сохранять для него даже малых привязанностей к прошлому. Ошгир любил и умел быть хозяином. Правда, легко увлекался. В шатер вполз мальчишка неполных восемнадцати. А когда учитель утолил жажду, полумертвый мужчина едва годился в обучение – двенадцать лет его молодости утекли в когтистую лапку Ошгира за считаные минуты…

Не так давно это было. Каких-то двадцать лет назад. Он долго твердил себе – учитель пил так жадно не по злобе, он устал, исцеляя отца.

Идти на запад против воли Ошгира, по своему решению, не одобренному ни одним магом, было очень трудно. Но, выбрав путь через великую пустыню на закат, однажды ночью – в тот вечер погиб первый из его рабов – Фэриз решился и признал очевидное. Это оказалось страшно и горько: если бы его не состарили в первый день обучения, он бы не стал пить людей. Но – пришлось. Всего-то полгода спустя с момента знакомства с учителем Фэриз нуждался в чужой силе каждый месяц. Он брал жизнь у рабов понемногу, когда уже не мог иначе. Молодел, дряблая кожа становилась прежней, юной. А горечь копилась…

Особенно тяжело и болезненно удел мага воспринимался с того вечера, когда в шатер вполз Гэхир. Его хозяин бессильно наблюдал со стороны, как однажды точно так лишился себя – всего прошлого, всей памяти… И снова терял все – надежду, право наставлять в волшбе избранного в ученики юношу. Того, с кем он мог бы беседовать, как с равным. Кто еще молод и научился бы жить, не отнимая чужое здоровье ради успеха своей магии.

Фэриз еще раз глянул на воина – спит и выглядит не старше своих подлинных двадцати восьми. Сильны волшебники закатного края! Маг вздохнул успокоенно и продолжил рассказ. Девочка внимала словам, как немногие умеют – ему никогда не везло на столь благодарных слушателей, даже умирать стало обидно. Втроем они бы так много могли сделать! Но – придется ей одной. Пусть готовится.