Алекс Извозчиков - Хуторянин (Лишний 1) (СИ) Страница 18

Алекс с огромным трудом, в самом первом приближении, разобрался с ценами и прикинул, что либо хуторянину дико повезло, либо тут дело не чисто. Впрочем, для полноценного запоя обе причины самое оно… Весь человеческий молодняк тянул не более, чем на пару сотен золотых гривеней, скорее на полторы, Шейн же клялся Богиней, что Золотая сука стоит никак не меньше трёхсот, а это цена двух-трех взрослых сервов-мастеровых[13] вместе с семьями, или же трёх-четырех крестьянских семей. А семьи семьи у сервов не маленькие. На круг выходило от десяти до двадцати человек!

Впервые за все непростые годы тяжёлой крестьянской жизни на хуторе стихийно вспыхнул натуральный бунт… Младший брат хозяина и женатый на сестре хозяина приймак схватились за колья. Григ, ещё тот бугай, набил мужикам-бунтарям морды и вырубив, запер в пустом по весеннему времени погребе. Баб же, в том числе родную сестру и собственную жену, нещадно выпорол, вымещая на них и собственный, пережитый во время бунта страх, и злобу на слишком буйных родственничков. На этом, собственно, бунт и угас. К тому времени когда бунтари и бунтарки смогли самостоятельно передвигаться без охов и стонов, Григ уже и остатки браги выжрал, и из запоя вышел, и даже почти протрезвел…

Хуторскому молодняку перепало мимоходом, для профилактики и в качестве науки на будущее, хоть ребятня и не лезла в бучу. Они три дня просидели на подножном корме — готовить Григ, естественно, не собирался. Ему самому для закуси вполне сгодился копчёный свиной окорок. Вместе с людьми голодовал и скот, пробавляясь собственной подстилкой. Все это Алекс домыслил из корявых отрывочных рассказов пленника во время уроков языка.

По словам Шейна, Золотые были всегда, всегда жили с людьми, всегда пасли их овец. Ходили какие-то отрывочные легенды о Старых Вожаках, что некогда владели неисчислимыми отарами. Про то, как они создали из своей крови верных, умных и преданных слуг и нарекли их Золотыми. Алекс так и не понял, что за Разумные был эти Старые Вожаки, были ли они вообще и если были, то куда делись тысячи лет назад. То ли у Шейна слов не хватало, то ли просто говорить боялся… Уж больно он испуганно оглядывался, втягивал плечи и не рассказывал, а шептал едва слышно. В конце концов, Алекс плюнул и решил отложить не самую важную тему на потом. Тем более, что в последний день его куда больше заботило собственное состояние.

Если коротко, то Алекса колбасило. Причем, к вечеру уже совсем не по детски. То, что с ним что-то не так, попаданец почувствовал сразу как оклемался, а пока дремал в засаде на злыдня было время подумать. Стóящей или хотя бы достоверной информации к размышлению[14] не было, пришлось лопатить память на предмет фэнтези. В конце концов, сказки для взрослых писали не дураки и пытаясь собрать всё придуманное в удобоваримый узелок, логикой большинство не брезговало. Грех таким не воспользоваться. Большего, всё-одно, нет, ну… кроме собственной тушки на предмет наблюдений, исследований, опытов и прочих экскрементов[15].

«Начало, оно завсегда «За здравие…». Царапины, порезы, содранная лохмотьями кожа на спине, по большому счёту, мелочь не стоящая особенного внимания. С кем не бывает… Но раздробленная ключица и развороченное напрочь плечо… Когда от этакой катастрофы уже через сутки остается лишь надоедливая ноющая боль да побелевший уже заковыристый шрам, задуматься стоит. Бешеная регенерация это вам не погулять выйти, тут либо вампир, либо оборотень. И скорее уж оборотень, чем вампир. На свежую кровушку не тянет, сердечко бьётся, кожа, опять же, тёплая и солнышко только в путь. Да и собачка… Уж больно живенькая собачка была. Живенькая, наглая, но какая-то не в меру глупая, что-ли… Этакий дворовый слегка приблатнённый недоносок-хулигашка…»

Алекс не надеялся додуматься до чего-то существенного, он просто пытался удержаться, устоять на самом краю… По сути-то думать вообще не о чём, слишком уж он засиделся словно старый немощный охотник-гончак на псарне. Но он молод и полон сил, а жизнь пресна и бессмысленна без запредельного напряжения боя и настоящий Зверь живёт лишь ради смертельной кровавой схватки, ради того, чтобы рвать клыками ещё живую тёплую плоть добычи.

На Земле Алекс от сырого мяса и крови не фанател, пункты переливания не грабил и по ночам через забор на мясокомбинат не лазил. Даже гонцов не засылал по-тихому. Он вообще там не был ни разу, но от вида и вкуса крови не шарахался.

Последние перед армией «побегушки» завершились на небольшом хуторе. Борисыч планировал некое итоговое практическое занятие по работе с ножом, но что-то не срослось и хозяина фермы дома не оказалось. Его весьма решительно настроенная жёнушка неведомо кого до сложного технологического процесса забоя матёрых свинтусов не допустила и портить свежую забоинку непонятными острыми железяками не позволила. Ничего личного, только бизнес. Портить дорогое востребованное сырьё ради дитятских поигрушек — глупость непроходимая. Прочувствованные речи Борисыча о таинстве отнятия чужой жизни и воспитании воинов собственноручным пролитием крови женщина пропустила мимо ушей. Ну не поняли они друг друга. Разная жизнь на разных языках… Старый варнак честно пытался не оскорбить, не ранить тонкую женскую душу грубой и грязной прозой существования, а фермерша искренне его не понимала. Какое, к Богу в рай, пролитие, какое убийство. У неё БИЗНЕС! А из свежей крови она сама производит великолепную нежную колбасу, жаль что пока только для своих — чинуши, с ними так сложно…

Вот тогда-то Старый и проявил истинно мужскую смекалку и сообразительность. Он просто арендовал у упрямой бабы на ночь оборудование для производства «колбасы кровяной ТУ…» и откупил всё колбасное сырьё произведённое на ферме за день. Пришлось, правда, клятвенно заверить хозяйку, что всё произведённое они продавать не будут и прямо здесь потребят сами, но это мелочи… Вот тогда-то городские студентики кровушку и распробовали по полной… А колбаска и вправду оказалась выше всяких похвал!

Алекс-охотник.28.03.3003 год от Явления Богини. Где-то. Полдень

Утро добрым не бывает, тем более когда такая рань, а ты уже чёрти где от мягонькой уютной лежанки…

Перед самым рассветом меня словно пинком выкинуло из сна. Тенденция, однако, того и гляди в традицию перейдёт. Ладно б хорошее что… Смотался по быстрому к реке и шустро ополоснулся в парной по утреннему времени водичке. В совершенно пустой башке колотилась старая, но классная песня.

Погоня, погоня, погоня,Погоня в горячей крови![16]

Быстренько натянул окончательно переведённые в разряд шортов драные джинсы. Задумчиво посмотрел на раздолбанные в конец трофейные чеботы, даже усиленно почесал затылок, но… Я их, конечно, отстирал по возможности, даже песочком чуть в ноль не стёр… Решил, что ступни уже достаточно огрубели для вояжей по мягкому лесному песку и вообще Зверь и хлипкая обувка… Самопальное недокопьё всё же прихватил, свистнул широко и вкусно зевающую Рьянгу и отправился в даль светлую…