Александра Верёвкина - Холодный почерк души Страница 18

— Ты пропустил спектакль, — сразу стала вводить его в курс дел подруга. — Елена решила научиться пользоваться Силой. Довольно забавно получилось, — с каждой произносимой фразой ее веселость заметно угасала, потому как стало отчетливо видно лицо Дамона. Для его описания можно употребить всего одно слово, которое полностью передаст все, что увидела девушка: неживое.

— Дьявол, — вяло выругался вампир, бросая взгляд на пансион. — Все очень некстати. У нее получается?

— Я бы скорее ответила нет, но Силы в ней действительно на порядок больше, чем я когда-либо видела, — ответила Фрэнки. — Что с тобой?

Она напряженно всматривалась в черные глаза, пытаясь хоть что-то понять. Он был уставшим, недовольным, явно голодным и расстроенным. И последнее стало решающим фактором его отвратительного расположения духа.

— Неважно, — привычно отбился от ее вопросов юноша, прислоняясь спиной к дереву. — Ей не стоит сейчас пользоваться Силой. Это привлечет внимание, и добавит мне проблем, — сам с собой разговаривал Дамон. — Как она?

Девушка прикусила губу и, взвешивая каждое слово, ответила:

— Паршиво. И я хотела поговорить с тобой об этом. Ты прекрасно знаешь, что я всегда на твоей стороне, но сейчас все немного иначе. И не надо сейчас меня перебивать своими: "Не зли меня" и "Ты действуешь мне на нервы". Как давно ты смотрел на нее? Видел, во что она превратилась всего за какой-то месяц? Я не фанатка Елены, но даже мне не нравится ее внешний вид. Хотя, если ты добиваешься ее смерти, тогда все в полном порядке. Девчонке недолго осталось мучиться, — единым духом выпалила Фрэнки, внутренне сжавшись от предчувствия надвигающейся бури. — Поверь, она ничуть не краше тебя — бледная, с синяками под глазами, совсем измотанная. Я понимаю твои чувства, но месть — блюдо, которое подается холодным. А у тебя, уж прости за прямоту, все покрылось плесенью, причем отнюдь не благородного происхождения.

— Фрэн, — попытался урезонить мужчина подругу, но она лишь отмахнулась от него, решив идти до конца.

— Да, она поступила подло, предала тебя, разочаровала, и ты не готов прощать такие обиды, но то, что ты делаешь — неправильно. Зачем ты над ней издеваешься? Каждый раз ищешь способ сделать как можно больнее! Если ты планомерно добиваешься ее смерти, то очень скоро увидишь ее. Люди ломаются, и тебе бы стоило об этом помнить. Я дам тебе один дельный совет, которым можно воспользоваться прямо сейчас. Забери ее, сделай вампиром, и ты больше никогда не вспомнишь о том, что такое быть несчастным. Решение, конечно, будет только за тобой, но это лучший способ. Спасешь сразу две жизни: свою и ее.

— Я не могу, — зло бросил ей в лицо юноша.

— Чудесно! — стала выходить из себя Франческа. — Ты мне все объяснил. А теперь совет номер два: когда просишь друзей о помощи, стоит быть с ними откровенным. Мне надоело слушать твои "не могу" и "так надо". Если ты не доверяешь мне, напрашивается резонный вопрос — что я вообще здесь делаю? — окончательно потеряла контроль над собой девушка.

Дамон молча смотрел на нее несколько секунд, прекрасно понимая степень ее обиды. Она все неправильно истолковала, но у него нет сейчас возможности оправдаться. Разумеется, он ей доверяет, причем полностью, иначе бы не привез ее сюда.

У девушки чесались руки немного встряхнуть вампира, дабы хоть в малой степени привести его в чувство, но она сдержалась. Бросив на мужчину полный ярости взгляд, она развернулась и быстрым шагом пошла к машине, которую совсем недавно купила. Ей хотелось, чтобы друг пошел за ней, все объяснил, может быть даже извинился (что поразило бы ее до глубины души), но ничего этого не было. Он все также стоял к ней спиной и смотрел в сторону пансиона, не испытывая никаких чувств. Холодный и безразличный, как камень, он дорого заплатит за то, чтобы она его простила. В этом она себе поклялась.

Вампир просидел в тени деревьев до захода солнца. Из головы никак не желали выходить резонные упреки подруги, окончательно испортившие и без того отвратительное настроение. Он был согласен с каждым словом, но в его планы никак не вписывалось столь скорое возвращение к Елене. Даже не смотря на то, что он сам этого хотел. Ее нельзя было подвергать такой опасности, но и "продолжать в том же духе" было неправильно. Невыносимо больно смотреть на ее мучения, точно так же, как и чувствовать их на себе.

Девушка весь день провела у себя в комнате, терзая себя бесчисленным множеством вопросов. И Дамон все на свете был готов отдать только за то, чтобы она перестала думать о нем. Каждый раз, натыкаясь в ее мыслях на свое имя, ему хотелось тут же оказаться рядом, объяснить ей все, попросить перестать мучить их обоих, или же просто воспользоваться Силой на худой конец. Но он продолжал спокойно стоять, прислонившись к дереву, потому что все это невозможно.

Около десяти вечера к ней в комнату зашел Стефан и пришлось распрощаться с надеждами о более радужном расположении духа.

"В последние дни я настолько запуталась в себе, что совершенно перестала понимать происходящее. Мне с трудом удается вспомнить даже то, что было, например, вчера вечером. И это назойливое чувство тревоги, которое стало мне практически родным, оно теперь постоянно сопровождает меня. Я что-то упускаю, но никак не могу определить что именно. Стоит возникнуть одному вопросу, как следом за ним появляется еще с десяток разномастных загадок, объяснить которые я просто не в состоянии. Наверное, я схожу с ума, но меня уже не так сильно огорчает данный факт. Намного приятнее быть милым умалишенным, чем убитой горем влюбленной девушкой, которую бросил вампир, оставив на попечение другому вампиру. Я очень надеюсь, что этих строк никогда не коснутся чьи-то любопытные глаза, потому как бред психопата выглядит гораздо логичнее и последовательнее, нежели мои скромные заметки для самой себя".

Я лежала на кровати и с интересом разглядывала потолок. Безумно увлекательное занятие, которое помогает понять, насколько ты ничтожна и одинока. Целый месяц я стараюсь добиться успеха в поисках моего глупого вампира, и он прекрасно об этом знает, вот только помогать мне не спешит. Не надо задавать себе вопрос: "Почему?", ведь я и так знаю на него ответ. "Ты не нужна мне". Холодно и страшно, как и положено звучать смертному приговору. Он не считается с моими чувствами, точно так же, как я не обратила внимания на боль, которую ему причинила. Он прав во всем…

Бросив бесплодные рассуждения на тему "Дамон", которые грозили окончательно растерзать мое сердце, я решила просто полежать в тишине, наслаждаясь одиночеством. Оно заключалось не только в том, что я находилась в комнате одна. Уже несколько недель подряд я ощущала себя единственным человеком в этом недобром мире, который отвернулся от меня в тот памятный день в Италии. Ведь все ошибаются, но продолжают пользоваться благосклонностью судьбы. Почему же тогда я стала исключением? У меня нет ни единого шанса оправдаться, а все потому, что не перед кем это делать.